Об оформлении работ и дате выкладки

[Naruto Festival]

UPD! Прием работ продляется до 2 мая включительно!

Работы можно присылать на U-mail сообщества по 29 апреля включительно, в теме сообщения указывая апрельский фестиваль.

Фанфик обязательно должен включать в себя следующую шапку:

<b>Название:</b>
<b>Автор:</b>
<b>Бета:</b>
<b>Пейринг | Персонажи:</b>
<b>Тип:</b>
<b>Рейтинг:</b>
<b>Жанр:</b>
<b>Количество слов:</b>
<b>Дисклеймер:</b>
<b>Вытянутая песня:</b>
<b>Саммари:</b>
<b>Авторские примечания:</b>
<b>Размещение:</b> не разрешаю брать/с разрешения автора/ разрешаю всем

<b>Фанфик был написан на Апрельский фестиваль</b>

Не забывайте использовать тэг CODE!

Обращаем ваше внимание на то, что ваш фанфик должен содержать как минимум 600 слов (именно слов, а не знаков!) (по статистике MS Word; on-line счетчик слов).

запись создана: 07.04.2014 в 21:35

@темы: административное, Апрельский фестиваль 2014: Орочимару

---

Награждение

[Naruto Festival]

Список авторов и их бет Мартовского фестиваля:

Работа №1 — Автор: Анж - Мать Забвения — Оригинал и копия
Работа №2 — Автор: clemans_mm — DIE YOUNG STAY PRETTY
Работа №3 — Автор: NaniRo ~, Бета: Justbe. — Борьба между
Работа №4 — Автор: Laora — Натянутая струна
Работа №5 — Автор: blood.lust, Бета: R.Zaku — Insomaniac
Работа №6 — Автор: Yasia2506 — Разговор о Каге
Работа №7 — Автор: Sky Smoker — Паноптикум
Работа №8 — Автор: Акасуна Сакура — Vivre

Победители:

<a href="http://naruto-festival.diary.ru/p196524886.htm"><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/2/3/9/2239621/80884921.jpg"></a>

<a href="http://naruto-festival.diary.ru/p196537401.htm"><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/2/3/9/2239621/80884928.jpg"></a>

<a href="http://naruto-festival.diary.ru/p196537416.htm"><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/2/3/9/2239621/80884932.jpg"></a>

От всей души поздравляем победителей и благодарим авторов за участие в Мартовском фестивале!

@темы: Мартовский фестиваль 2014: Гаара, награждение

---

Голосование за лучшие работы

[Naruto Festival]

Все работы выложены, теперь можно начинать голосование за лучшие работы Мартовского фестиваля.

Голосовать может любой пользователь diary.ru от своего имени, зарегистрированный до начала Мартовского фестиваля (до 01.03.2014), анонимные голоса будут удаляться. Не принимаются голоса от пользователей, у которых пустые профили и/или дневники. Авторы фанфиков также могут принять участие в голосовании, однако не имеют права голосовать за собственные работы.

Напоминаем, что беты не могут голосовать за фанфики, которые бетили.

Читателям нужно выбрать три лучших фанфика. Хотим обратить внимание, что важно проголосовать именно за три работы. В случае, если вы проголосуете, например, за две или четыре, ваш голос учитываться не будет. Выиграет фанфик, набравший большее число баллов.

Форма для голосования:

3 балла ― Работа №...
2 балла ― Работа №...
1 балл ― Работа №...

Голосование продлится с 29.03 по 05.04 включительно.
Голосовать можно только в комментариях к данному посту.

Имена авторов, их бет и гамм будут разглашены после окончания голосования и подведения итогов Фестиваля.

Работа №1 — Оригинал и копия (Сабаку но Гаара, Учиха Обито, Учиха Мадара, упоминаются Дейдара но Тсукури, Акасуна но Сасори, Хидан; повседневность; джен; G)
Работа №2 — DIE YOUNG STAY PRETTY (Дейдара|Гаара; психология, ангст, эксперимент, songfic; джен, пре-слэш; PG-13)
Работа №3 — Борьба между (Гаара/Хината, Хината/Наруто, упоминается Наруто/Сакура; романтика, ангст; гет; G)
Работа №4 — Натянутая струна (Сакура, Гаара/Наруто; сонгфик; слэш; PG-13)
Работа №5 — Insomaniac (Наруто, Гаара, Сакура (Наруто/Сакура, Гаара/Наруто – все пейринги побочны); ангст со здоровой долей повседневности, частично Hurt/Comfort, AU; джен; PG-13)
Работа №6 — Разговор о Каге (Эй, Гаара, Киллер Би, Наруто, упоминаются остальные Каге и другие шиноби; экшен, быт, стих; джен; PG)
Работа №7 — Паноптикум (Гаара, Канкуро, Мацури, Наруто/Сакура, Сакура/Саске, Шикамару/Темари; драма, hurt/comfort, songfic, психология; джен, гет; PG-13)
Работа №8 — Vivre (Итачи/Гаара; намек на яой; Ангст, Songfic, психология, AU; G)

запись создана: 29.03.2014 в 15:24

@темы: голосование, Мартовский фестиваль 2014: Гаара

---

Набор участников

[Naruto Festival]

Уважаемые читатели сообщества!

Администрация объявляет набор участников на Апрельский фестиваль, главным персонажем которого является Орочимару.

<div align="center"><a href="http://naruto-festival.diary.ru/p196611652.htm"><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/2/3/9/2239621/80850580.jpg" /></a></div>

В этот раз для желающих испытать удачу устроена небольшая лотерея, в который приведены не привычные уже Вам персонажи, а песни. Вытянув лотерейный номер, Вы получите звуковую дорожку, а также ссылку на текст песни (если песня иностранная, то еще и перевод). Хотим внести ясность, фанфик совсем не обязательно должен быть сонгфиком, Вам необходимо описать идею песни, те мысли и чувства, которые возникают у Вас при прослушивании, сделать ее как бы "саундтреком" к своему фанфику. Персонажи могут быть любые, но Орочимару должен обязательно фигурировать в тексте.

Как всегда, разрешены любые жанры, типы и рейтинги. Выбираем один номер в одной из линеек.

Лотерея зарубежных песен

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15

Дополнительная линейка зарубежных песен

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

Лотерея русских песен

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15

Примечание: оффтопом взяты уже вытянутые номера.

Обращаем внимание на то, что каждый фанфик обязательно должен содержать как минимум 600 слов (именно слов, а не знаков!) (по статистике MS Word; on-line счетчик слов).

запись создана: 01.04.2014 в 22:29

@темы: Апрельский фестиваль 2014: Орочимару, набор участников

---

Выбор персонажа

[Naruto Festival]

Уважаемые участники!


Администрация просит вас ответить на следующий вопрос:
кого бы вы хотели видеть персонажем апреля?
Персонаж, набравший большее количество голосов, станет персонажем месяца.
Свой вариант в комментарии.


Хотим обратить ваше внимание, что анонимные голоса не принимаются. Голосовать можно только от своего имени.

запись создана: 29.03.2014 в 15:25

@темы: административное, выбор персонажа

---

Работа №8

[Naruto Festival]

Название: Vivre
Пейринг: Итачи/Гаара
Тип: Намек на яой
Рейтинг: G
Жанр: Ангст, Songfic, психология, AU
Количество слов: 1408
Дисклеймер: Масаши Кишимото
Вытянутый персонаж: Итачи
Саммари: Итачи улыбается и чувствует – сейчас все точно будет хорошо.
Немного постараться и все пройдет, все изменится, все встанет на свои места.
Авторские примечания: Тяжело писалось и долго. Не знаю, по-моему, вышло слишком натянуто, прошу прощения за это.
Размещение: с разрешения автора

Фанфик был написан на Мартовский фестиваль

- Сколько уже?
- Неделя.
Гааре тяжело вздохнуть – он еле как справляется с настигнувшим комнату из распахнутого окна воздухом. Затем тяжело выдохнуть - легкие разрываются и скрипят, обливаясь кровью. Гааре совсем неожиданно стало слишком трудно жить.
Неделя. Без всяких препаратов и лекарств он избегает смерти уже целую неделю. Некоторые бы посчитали, что это везение, другие – личное наказание. Гааре же всегда было все равно.
- Перед смертью на самом деле не надышишься. Закрой окно.
- Нет. Тебе нужен кислород.
Итачи на мгновение поджимает губы, лицо приобретает скорбящее выражение, рука бессмысленно сжимает белоснежную простыню. Чернильные волосы немного спутаны и взъерошены – признак нервозности и глубоких внутренних переживаний.
- Расслабься и сделай лицо попроще. Это должно было когда-нибудь случиться, верно?
Итачи молчит, хмурится, качает головой. За сетью густых опущенных ресниц видны угольные глаза, которые внезапно становятся темно-серыми. Они не пропитаны, как обычно, безучастным холодом, только глубокой болью и тоской.
Гаара же считает дни. Поскорее бы все закончилось, и никто больше не будет страдать. Врачи сказали, что крайний срок для него должен был наступить неделю назад. То ли они ошиблись, то ли жизнь слишком благосклонна к Гааре. Или она его просто ненавидит. Мучает, продлевая и перемешивая боль, заставляя жадно терпеть.
Он все ещё презирает отечественную медицину.
И жизнь сейчас кажется каким-то совсем уж бредовым недоразумением. Он опоздал взять инициативу в свои руки и элементарно жить. У него всегда была одна эмоция взамен на тысячу других. Все время уставал, раздражался, огорчался по пустякам, всегда был слишком серьезным, ответственным и подозрительным. А главное – жил ради других. В общем-то, все восемнадцать лет для Гаары были каким-то пустым невзрачным сном. Если бы была возможность промотать свою жизнь и посмотреть на экране телевизора, у Гаары бы давно разболелась голова от назойливой однотонности и скучности фильма.
«Вы болеете…»
«Не говорите. Я не хочу знать. Скажите Итачи, кроме него больше никто не должен знать о моей болезни. Даже я».
Он хотел только догадываться, но не знать.
«Это хроническое и неизлечимое…»
«Сколько вам заплатить, чтобы вы замолчали?»
У него свои предрассудки. Он совсем не хочет знать, от чего умрет. Потому что в этом нет смысла, да и постоянно думать только о своей болезни как-то не привлекает. Его время и так уже невообразимо далеко, зачем ещё отдаляться? Хотя… он совсем не против сократить собственные часы. Устал он как-то…
В конце концов, он уже не сможет вернуться. Никогда. Есть такие вещи, которые вернуть нельзя. Жизнь – одна из таких вещей.
- Расскажи мне о своем будущем. Что планируешь делать дальше? Мне интересно, потому что этого я уже не увижу.
- Я не знаю. Не представляю.
Итачи на самом деле не знает… что делать? Кем быть? Во что себя воплотить? У Итачи появляется лишь одна мысль в голове – уйти в никуда. Быть ничем.
- Только не говори, что все настолько плохо…
- Вероятно.
А Гаара чувствует, как цепи в его личной тьме становятся только длиннее. Понимает, что из этого плена уже не вырваться, не спастись. У него элементарно не хватит сил выжить. Не хватит воли. Желания.
- Просто скажи, ты хочешь жить?
- Довольно противоречивое ощущение.
Теперь же Гаару порождает одна лишь тревога. Какой-то страх. Страх перед смертью. Он просто не знает, что с ним будет. Небытие? Пустота? Тьма? Скорее всего, он просто исчезнет. Его не было до рождения, его не будет и после смерти. Начало и конец. Осталась лишь середина под названием жизнь. Небольшая и короткая такая середина.
- Восемнадцать лет. Честно, я даже не знаю, много это или мало. Для кого как. Для меня, скорее всего, это была целая вечность.
- Значит ты все же ближе к тому, что хочешь умереть?
- Я же сказал, это слишком противоречивое чувство.
Хочет ли он жить? До этого момента – нет. Сейчас же… скорее всего, да. Именно. Гаара, черта с два, сейчас как никогда раньше хочет встать с этой скрипучей кровати и сделать что-то безумное. Абсолютно неприемлемое. Он жаждет наверстать все, что упустил в течение гребаных восемнадцати лет. Хочет, чтобы ему дали ещё хотя бы год, и он свернет эту чертову планету. Поменяет устои и законы, установит новые морали. Уже полностью прогнившие люди очистились бы под его властью. Почему он раньше не думал об этом? Почему он не сделал первый шаг к этому?
Как он вообще умудрялся настолько пассивно существовать?
- Это, оказывается, так больно.
- Это жестокость, Гаара. Это полнейшая глупость. Цинизм. Алчность. Грехи, которых скопилось слишком много. Ты не смог бы избавиться ото всех, как бы этого не хотел.
А Итачи не просто слышит и видит Гаару – он его понимает, поддерживает, ценит.
И, должно быть, любит. Слишком сильно, чтобы потерять.
- Мне бы хотелось сделать для тебя что-то, чтобы ты не жалел.
- Не надо. Все и так уже понятно.
Самобичевание – это пройдет. Забудется через каких-то там несколько часов. Смерть к нему приближается как-то странно. Искусственно. Эмоции слишком притуплены, раздвоены. И опять эта чертова усталость, слабость.
Он слишком устал от людей.
- Знаешь, меня очень пугает одна вещь. Я почти не чувствую боли, только легкие, пожалуй, горят. На что я вообще могу надеяться?
- Не считаю, что на легкую смерть.
Точно. Возможно на длинную, мучительную, но на легкую – никогда.
Однако обычные слова, какими бы они ни были, кто бы их не говорил, даже Итачи, не сломят Гаару. Не заставят уйти раньше времени. Надо было двигаться до самого конца, не пропустив ни шагу. Опять же – свои предрассудки.
- Возможно, там все же есть свобода?
Люди всегда сковывали. А свобода ценою в жизнь. Полная свобода. Без ненужного пафоса, лжи и прикрас.
Свобода в первую очередь одиночество. Вот, пожалуй, его самая дорогая и единственная мечта.
«Оставьте меня в покое. Что, сложно, да?»
Он молил их и теперь умирает с одним единственным на самом деле близким человеком. Брат, сестра и мнимые друзья сразу куда-то подевались. Он до сих пор благодарит их, что выполнили его последнее желание.
- Там нет свободы.
Всегда все знает. Неизвестно, как и почему, но знает. И Гаара верит каждому слову Итачи.
- В этом мире нигде нет свободы. Даже за его пределами. Но, возможно, там тебе будет куда лучше, чем здесь.
- Обнадеживает.
Он всегда искал место, ничем и никем не связанное. Наверное, он его скоро найдет.
- Какая неустойчивость, все хотят быть свободными…
- Но ты ведь желаешь большего. Ты уже давно лишился рассудка по этому поводу.
Гаара надрывисто смеется. Легкие пронзает острая боль, и он понимает – не стоит больше смеяться.
Он коротко стонет и злится, сжимая зубы.
- Что мне, мать вашу, плакать теперь?
А потом громко кашляет, одной рукой закрывает рот, пытаясь унять приступ, а другой с силой сжимает кофту в области груди.
Немного успокаивается, с досадой прикрывает глаза, почувствовав во рту металлический привкус крови.
- Какая жалость, - Гаара ухмыляется, поднимается на локтях и смотрит на свою окровавленную ладонь. Сжимает руку в кулак и наблюдает, как струйка алой крови медленно стекает по запястью.
Итачи не заставляет Гаару лечь обратно на кровать, как бы это сделала любая медсестра или сиделка, просто молча смотрит, пытаясь уловить каждое движение, каждое слово.
- Похоже, теперь я точно знаю, чем болею…
- Ты можешь ошибаться.
- Правда? Тогда я могу быть спокоен?
- Можешь.
Гаара вглядывается в Итачи. И чувствует то, чего не говорят эти глаза и уста. Чего элементарно не могут сказать. На что поставили табу.
- О Господи, Итачи, не делай трагедию, после моей смерти планета не остановится и свет не погаснет, в чем проблема.
- Честно? Во всем.
Сказать, что Гаара обычный друг – промолчать. Нет, это тот человек, который въелся в душу Итачи, принес в его личный мир море положительных эмоций и… сейчас незримо умирает, заставляя в Учихе Итачи что-то с треском разбиться.
Растворяя сердце и смешивая кровь, Гаара придавал ему силы, говоря, что он не один.
- Все прекрасно. Все просто отлично.
Говорит ли Гаара правду или просто пытается внушить это Итачи – неважно. Ведь все именно так и есть.
Как бы глубоко не пустили цветы корни, они никогда не завянут там, где упали их семена.

Зазвонил телефон, разбивая тишину и недосказанность. Итачи еле уловимо вздрагивает, встает с места и выходит из комнаты. Увы, телефон находится совершенно в другой части квартиры.
«Учиха Итачи? Это поликлиника. Мы звоним по поводу Собаку но Гаары. Вы можете радоваться, диагноз оказался ошибочным, пациент будет жить и…»
Но Итачи уже не слушает - бросив трубку, мчится к Гааре, чтобы убедиться. Убедиться в том, что все закончилось, что ничего не начиналось.
Подбегает к Гааре и сжимает в объятьях. Вот так вот… просто, легко. Как будто на самом деле ничего не начиналось.
- Никогда… никогда не верь отечественной медицине.
Итачи улыбается и чувствует – сейчас все точно будет хорошо.
Немного постараться и все пройдет, все изменится, все встанет на свои места.

@темы: Мартовский фестиваль 2014: Гаара, Fanfiction

---

Работа №7

[Naruto Festival]

Название: Паноптикум
Персонажи: Гаара; Канкуро, Мацури, Наруто/Сакура, Сакура/Саске, Шикамару/Темари.
Тип: джен, гет
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма, hurt/comfort, songfic, психология
Количество слов: 3254 слова
Дисклеймер: права и персонажи принадлежат Масаши Кишимото
Вытянутый персонаж: Учиха Саске
Саммари: Они не союзники и не соперники, не друзья и не враги — они демоны из одного мира, волей случая разошедшиеся по разным путям - тропами насилия и мира.
Авторские примечания: Паноптикум — музей, коллекция разнообразных необычайных предметов (например, восковых фигур, причудливых живых существ и т. п.). В переносном смысле — сборище чего-то невероятного, жуткого. Паноптикумом также называется проект идеальной тюрьмы Иеремии Бентама, когда один стражник может наблюдать за всеми заключёнными одновременно. В проекте тюрьма представляет собой цилиндрическое строение со стеклянными внутренними перегородками. Стражник находится в центре, но невидим для заключённых. Узники не знают, в какой точно момент за ними наблюдают, и у них создается впечатление постоянного контроля. Таким образом, они становятся идеальными заключёнными. Еще об этом подробно можно прочесть здесь.
Написано рвано, почти сумбурно и будто не имеет ни начала, ни конца.
Размещение: с разрешения автора

Фанфик был написан на Мартовский фестиваль

Ты скрывал свои секреты, в то время как я открыл свои.
В тебе проснулся демон, который, как я думал, уже в прошлом,
Я видел тому доказательство, насквозь пропитанное кровью.
Десять тысяч обещаний, десять тысяч способов проиграть...

У тебя было всё, но ты беспечно позволил всему потерпеть крах,
У тебя было всё, и я был близко,
Не в силах что-либо предпринять...

Я смотрел, как ты идешь на дно, и следовал за тобой до последнего.
Во мне такая пустота, которую не оправдать словами.
Ты никогда не узнаешь, кем из-за тебя я стал,
Десять тысяч обещаний, десять тысяч способов проиграть...
© "Powerless" by Linkin Park

Сегодня Гааре снился северный океан — бушующий, низко рокочущий, обрушивающийся на прибрежный высокий маяк, девятиваловыми волнами и мелкими брызгами разбивающийся о валуны, пропахший солью и водорослями. Собиралась гроза — с запада небо стремительно темнело, укрываясь тёмными серыми тучами, подсвечивалось белыми всполохами молний и сочилось зачинающимся дождём.

Электрический разряд звенит в воздухе — небеса светлы от ярких вспышек. Одна из молний, длинных, зубчатых, бьёт прямо в маяк, и от шрапнельных громовых раскатов и надсадного воя сирены у Гаары закладывает уши. Вспыхивает огонь, по спирали лижет широким языком башню, — маяк содрогается в пламени и рушится в пенистый океан.


Гаара просыпается в липком ледяном поту, дышит тяжело и прячет мокрое лицо в сгибе локтя. Он долго лежит неподвижно, потом резким слитным движением откидывает покрывало и направляется в смотровую, обычно пустующую глубокими холодными ночами.

Однако сегодня смотровая оказывается не пуста.

— Что ты делаешь здесь? — тихо спрашивает Гаара, прикрывая за собой дверь.

Темари, закутавшаяся в пледы, вздрагивает и роняет книгу, вероятно, глубоко погружённая в свои мысли, и виновато улыбается.

— Мне как всегда не спится, — смеётся она. — Малыш толкается. Ушла, чтобы не разбудить Шикамару. А ты чего здесь? Опять снятся кошмары или непонятное?

Гаара думает, что с приближением материнства Темари становится по-женски проницательной, и кивает, опускаясь на подушки рядом с ней.

— Скорее непонятное, чем кошмары, — признаётся он, щурит прозрачные зелёные глаза. — Нет уже смысла ложиться спать, потому что через час объявлен общий сбор у главных ворот.
— Скажи, Гаара, чему будет посвящено это собрание Каге? — тихо интересуется она, складывая ладони на обтянутых простеньким жёлтым платьем коленях. — Для чего оно вообще нужно?
— Извини, не могу, это закрытая информация, — качает головой он, неловко приобнимает Темари за плечо — неумело учится выражать нежность и заботу. Темари замирает, боится спугнуть нечаянную ласку.
— И какого чёрта вам обоим не спится, изверги? — медленные ленивые шаги, заставляющие Темари испуганно подскочить, а затем отвесить увесистую затрещину прибывшему, выдают в незваном госте Шикамару.
— А ты почему проснулся? — удивляется Гаара.
— По привычке, — тяжело вздыхает Шикамару, трёт ноющий затылок и опускается на колени рядом с ними. — Да и какой уже смысл ложиться спать, если вставать через полчаса?

Гаара лишь усмехается в кулак.

— Неужели тебе обязательно идти? — тревожится Темари. Её ладонь скользит вдоль объёмного тяжёлого живота, и Шикамару, тот самый Шикамару, избегающий ответственности за чужие судьбы, неожиданно мягко улыбается. Всё же женитьба откровенно меняет людей.
— Я телохранитель и советник Шестого Хокаге, Темари. Мне положено быть на собраниях. — Шикамару на мгновение накрывает её ладонь своей — и Гаара внутренне усмехается.
—А после собрания ты отправишься в Коноху? — выдыхает сестра, стыдливо отводит тревожный взгляд. За окном гулко шумит ветер: собирается затяжная песчаная буря.
— Я думаю, это будет зависеть уже не от меня. — Шикамару наклоняется, коротко и почти незаметно целует Темари в висок и, выходя из комнаты, оборачивается к Гааре. — Увидимся у места сбора, Казекаге.

***

— Мы с Казекаге прогуляемся до страны Железа! Ведите себя хорошо до нашего возвращения! — заливисто кричит Канкуро, и жители деревни шумят, поддерживают их криками. Темари исподтишка показывает ему кулак, машет рукой, смеётся в ладонь.

Когда ворота деревни остаются позади, Шикамару, прямой, напряжённый, словно струна сямисэна, вздыхает и горбит плечи.

— Ну что, как пойдём? — интересуется Канкуро, крепче перехватывая котомку.
— Через страну Рек, — после недолгого обдумывания решает Гаара. — Страна Дождя по-прежнему на военном положении. Через верхние пути мы доберёмся до деревни Железа меньше чем за день.

***

Страна Железа, полуостровом затерявшая между страной Звука и Страной Водопада, живёт по-прежнему скрытно, ревностно оберегая границы и собственный нейтралитет.

Страна Железа скрывает мрачные тайны за покровами снега и меж острых горных хребтов у самого океана прячет маяк-Паноптикум — тюрьму для международных опаснейших шиноби-нукенинов, обречённых волей своих стран на пожизненное заточение в наручах из чакры и ледяного металла.

Гаара тоже умеет хранить чужие тайны даже от своих — вовсе не ради собрания Каге был затеян сбор. И вовсе не ради обсуждения мирного договора Каге покидали свои деревни.


Ледяной стылый ветер пробирает до самых костей — Канкуро, идущий впереди, мелко вздрагивает от холода, придерживает полы разлетающегося плаща и локтем прикрывает глаза от мелкого пылеватого крошева льда.

В деревне Песка, ореоле белоснежных бескрайних пустынь и жаркого слепящего солнца, зима вилась невероятно быстротечно, за одну-две ночи сменяясь тёплой весной: снежным тонким покрывалом устилались высокие равнины у гор, ледяное дыхание мороза иссушало летние цветы, а ночной стылый воздух потрескивал, искрился, щипал часовых за раскрасневшиеся щёки. Утром от холода оставалось мимолётное воспоминание: в плотных шерстяных плащах стражникам становилось жарко, и тёплые перчатки сменялись лёгкими наручами.


— Господин Казекаге, перед нами Три Волка, — докладывает разведчик-сенсор, незаметно появившийся из плотного снежного тумана. — Судя по чакре, Цучикаге, Райкаге и их сопровождающие ожидают Вашего прибытия.
— Неужели мы дошли, — тяжело вздыхает Мацури, идущая справа от Гаары. Осекается, прикрывает губы ладонью и энергично мотает головой: длинные каштановые пряди выбиваются из-под тёплого полосатого шарфа и хлещут её по раскрасневшимся щекам. — Но Вы не думайте, господин Казекаге, я совсем не устала!
— И даже не ныла о том, что хочешь передохнуть у костра, да, Мацури? — подначивает её Канкуро: тоже знает, как тревожится-беспокоится Мацури о том, чтобы выглядеть в глазах Гаары сильным шиноби, а не маленькой ученицей, до онемения боящейся ярких бликов на стали оружия, острых кромок мечей и длинных цепей, перевивающих шеи её родителей.

Мацури вспыхивает жгучим румянцем, отводит глаза, но молчит — долго смотрит в глаза замершему Гааре — и склоняется в торопливом полупоклоне.

— Простите, господин Казекаге. Я правда не устала.

Гаара позволяет себе едва заметную улыбку — приподымает уголки губ и коротко поправляет шарф на её плечах.


— Эге-гей, Гаара!! — заливистый крик доносится со скалы — Шикамару, меланхолично рассматривающий следы от собственных сандалий, стряхивает с себя оцепенение, щурится, приставляя ладонь ко лбу козырьком.
— Ба, да это же Наруто, — изумлённо тянет Шикамару. — А говорил, что опоздает.

Наруто, яркий шумный Наруто, оранжевым пятном размывающийся в густом снежном тумане, заметен издалека, — он снова что-то кричит, приветственно размахивает руками и получает хорошую затрещину от своей напарницы — такую, что кубарем летит в снег со скалы.

— Дуралей-Хокаге — беда для всей страны Огня, — добродушно смеётся Канкуро. Гаара скрещивает руки на груди, наблюдая, как усмехается Шикамару. — Верно ведь говорю, а, парень-ананас?

Шикамару, которого Канкуро успел порядком заколебать во время пребывания в Суне, выразительно закатывает глаза.

— Пока у Наруто есть я, страна Огня может не волноваться за своё благополучие, — сухо говорит он и жестом даёт понять, что разговор окончен. — Может быть, поспешим, господин Казекаге?

Гаара невольно качает головой, пресекает гневную тираду Канкуро на корню и даёт добро на передвижение — из-под подошв сандалий взвивается снежная крошка, когда они несколькими мощными прыжками пересекают разделяющую их небольшую равнину.


Наруто отфыркивается от снега, сгребает Гаару в жаркие объятия, хлопает по спине и наконец отпускает. Его напарница, следом спустившаяся со скалы, вздыхает и треплет Наруто по волосам, стряхивая налипшую ледяную крошку.

Гаара узнает её — и подаёт руку в знак приветствия. Давняя возлюбленная Наруто, ныне одна из его приближённых Сакура, выглядит бледно, устало на фоне бескрайнего белоснежного марева ледяной пустыни. Наруто, возмужавший, вытянувшийся, осторожно выпрямляется под её ладонью и с незнакомым прищуром синих глаз бережно берёт Сакуру под локти.

Гаара прислушивается к своим ощущениям: его беспокоит неясное чувство тревоги. Что-то чужеродное вплетается в её нестабильный поток чакры, что-то раздирает изнутри, будто…

Гаара расширяет глаза, невольно содрогается, когда Сакура, высвобождаясь из объятий Наруто, твёрдо пожимает его ладонь. Полы её плаща разлетаются — Сакура охает и прикрывается руками от ледяного пронизывающего ветра. Гаара лишь качает головой и отступает — вовремя. Запоздавшая госпожа Мизукаге тепло приветствует их как давних сердечных друзей: легко целует Гаару в висок под протестующий вскрик Мацури, треплет Наруто по длинным непослушным волосам, мимоходом бросает на Какаши заинтересованный откровенный взгляд — Какаши привычно игнорирует и что-то тихо втолковывает приблизившемуся Шикамару — и кивает старому Цучикаге напоследок, невесомо касаясь плеча Эя.

— Ну что, как я вижу, все в сборе? Тогда начнём? — гулко, басовито замечает Райкаге и даёт Мифуне знак. Тот вытягивает руку вверх и резко взмахивает кистью, сжимает пальцы в кулак.

Метель, набирающая силу и скорость, внезапно замирает; рассеивается туман, расходятся плотные грозовые облака, обнажая бледно-синие небеса.

Солнце слепит, яркими всполохами искрит на снегу, и Гаара прикрывает припухшие, болезненно чувствительные глаза обледенелым рукавом.

— За мной, — кричит Мифуне и жестом указывает куда-то вдаль. — Пройдём ещё немного.

***

Мифуне говорит, что метель — настоящая суровая метель — ожидается сегодняшней ночью, и предлагает Каге и их соратникам остаться на сутки в резиденции. Гаара хочет отказаться — он не может так долго задерживаться в чужой стране, однако Наруто поднимает на него глаза и едва заметно качает головой. Что-то в его взгляде вынуждает Гаару проглотить собственные слова, стоящие комом в горле, и он следом формально благодарит Мифуне за гостеприимство под явное недоумение Канкуро.


В круглой зале Каге рассаживаются, привычно укладывают снятые шляпы в круг. Шикамару встаёт за спиной Наруто у левого плеча, позицию с правого плеча привычно занимает Хатаке Какаши.

Собрание проходит удивительно спокойно, однако обстановка незримо накаляется, едва они переходят к внеплановым темам этой встречи.

Одной из основных тем становится обсуждение разорённых, пустующих после войны земель, и Гаара, разомлевший в тепле, склоняющийся в сон, привычно уходит в себя, не слушает, хотя следовало хотя бы попытаться заявить свои права — большая часть земель крайне плодородна, хороша для земледелия и к тому же прилегает к стране Ветра. Территории, подобные этим, — жемчужина для жарких пустынь.

— Почему мы вообще должны это обсуждать? — разумно спрашивает Мей, перебрасывая длинные рыжие волосы через плечо. — Вопросы о территориях подходят скорее для Даймё, не для нас.
— Даймё отказались решать земельные вопросы, любезно предоставив это право нам, — сообщает Хатаке Какаши. Усмехается под маской, кладя ладонь на плечо Наруто.
— Вмешаться побоялись, собаки! Грызни испугались, — презрительно сплёвывает Канкуро сквозь зубы.

Гаара жестом велит ему замолчать.

— Я бы не хотел сейчас обсуждать этот вопрос, господа Каге, — примирительно говорит он, сцепляя пальцы в замок, и опирается о них подбородком. — Мне не хочется признавать этого, но Канкуро прав. За свободные земли начнётся новая война, которая привлечёт к себе и гражданских, и шиноби со всех континентов. Нельзя допустить, чтобы после четвёртой мировой, ради мира которой были принесены в жертву жизни десятков тысяч шиноби, кровь лилась понапрасну.
— А мальчишка-Казекаге-то дело говорит, — довольно кряхтит старый Цучикаге. — Мы в это вмешиваться не должны. Если Даймё не смогут договориться между собой, предлагаю эти земли поделить поровну, с учётом запасов и территорий прочих стран. Ещё вопросы на обсуждение есть? — Куроцучи, держащая в руках кипу бумаг, качает головой. — Тогда собрание объявляется закрытым.


Наруто ловит Гаару в коридоре, тянет за рукав в самый конец, подальше от всевидящих глаз.

— Ты действительно пойдёшь к маяку? — Гаара пропускает вперёд Мацури, растерянно глянувшую им вслед, и плечом опирается о стену.
— Пойду, — тяжело вздыхает Наруто, привычно взлохмачивает свои волосы. — Сакура очень просила.
— А сам-то не желаешь?
— Теперь я Хокаге — мои желания теперь учитываются мало. — Гаара с удивлением смотрит на Наруто — повзрослел некогда крикливый мальчишка, кулаками и справедливым, горячим словом склоняющий оппонента на свою сторону.
— И всё-таки ты…

Наруто кладёт ему на губы ладонь, вынуждая проглотить окончание фразы, не отвечает и привычно тянет Гаару за собой, перехватывая его за запястье.

***

Заснеженный паноптикум, замаскированный для незнающих под маяк, высится над мятежным океаном, выдерживая натиск морского ветра. Гаара помогает Сакуре переступить через порог, следом проходит Наруто, весь припорошённый снегом. Внутри башня оказывается куда больше, чем снаружи, диаметром с тысячью шагов — их шаги звучат гулко, почти нелюдимо в звенящей тишине.

Навстречу выходит стражник-самурай в тёмном сплошном доспехе, склоняет голову и жестом велит следовать за собой. Они поднимаются по центральной башне на самый верхний уровень — и у Гаары невольно перехватывает дух. Вокруг него — сотни людей в стеклянных камерах, измождённых, напоенных застарелой ненавистью и отчаянием.

Стражник опускает один из мостов, ведущих на третий ярус, — Гаара замечает, как Сакура сильно сжимает ладонь Наруто в своих пальцах, спрашивает что-то коротким тревожным взглядом и бросается вперёд, через мост, к обособленной камере самого опасного узника нынешних времён.

— Одумайся. Неужели ничего нельзя сделать? Хотя бы перевести его в Коноху.
— Думаешь, я не пытался, заняв пост Хокаге? Его ненавидят, Гаара, ему открыто желают смерти. И ему куда безопаснее здесь, нежели в подземельях Листа.
— А если он изменится?

Вопрос глуп, почти безнадёжен: в глазах Наруто невероятная тоска по прежним временам.
...И невероятная, почти отчаянная решимость.

— Ты веришь в это больше меня?

Гаара позволяет себе короткую циничную усмешку.

— Не думаю, что изменится, — тихо говорит Наруто, сцепляет пальцы в замок, наблюдая, как Сакура склоняется перед Саске и порывисто обнимает его шею, прижимается всем телом — и плачет, горько плачет ему в изгиб плеча. — Гаара, теперь я Хокаге. Я больше не могу рисковать тем, что мне дорого. Даже если ради этого придётся пожертвовать былой дружбой. Думаю, ты должен меня понять.

Гаара действительно понимает — вспоминает Первого Хокаге Хашираму, идентичного с Наруто своими убеждениями-идеалами и незнакомой волей Огня и преданного своим же товарищем, — и тоже Учихой.

— Возможно, Саске и не считал тебя своим другом.
— Возможно. Зато мне Саске был дорог. До тех пор, пока не переступил границы.
— Ты совершенно не умеешь лгать, Наруто, — убеждённо вздыхает Гаара. — Ни ты, ни твоя подруга. Как бы она ни скрывала свою чакру, как бы крепко не держала в себе демоническое начало, думаю, талантливые сенсоры уже в курсе того, что она беременна семенем проклятого Учиха.

С лица Наруто сходят все краски — он вздрагивает, отшатывается, отводит потемневший взгляд. Но не придумывает оправданий, молчит, внимательно рассматривая щербатые трещины плитки. А затем переводит тоскливый взгляд на Сакуру: она что-то тихо шепчет Учиха, гладит его по руке, целует волосы и белую окровавленную повязку на глазах.

— Я считал, что вы вместе, — продолжает Гаара. Наруто молчаливо кусает губы.
— Мы помолвлены, — сдавленно сообщает он.
— Тогда почему Сакура…
— Это было моим решением, — тихо говорит Узумаки. — Я помню, как Саске желал возродить свой клан.
— А что же будет с ребёнком?
— Я воспитаю его как своего собственного. Он будет расти в полноценной семье, с братьями и сёстрами, окружённый любовью и защитой, — истово шепчет Наруто, сжимая пальцы в кулаки. — Он будет не один. Он будет с нами.

Сакура ловит его взгляд и, болезненно зажмурившись, отворачивается, с видимым сожалением выпуская Саске из своих объятий. Она напоследок целует Саске в израненный висок, и Наруто жмурится, отворачивается, будто от сильной боли.
И Гааре тоже больно — вместе с ним и за него.


— Ты точно не будешь разговаривать с ним? — понимающе спрашивает Гаара.

Наруто поднимает на него тяжёлый взгляд — внимательно смотрит в глаза — и мотает головой.

— Не думаю, что смогу. Я просто сорвусь.
— Тогда позволь мне. Мне нужно поговорить с Учиха, — внезапно просит Гаара.
— Зачем?
— Хочу узнать, насколько он изменился.

Сакура мчится к ним, утирая глаза рукавом форменной медицинской рубашки, и Наруто привычно ловит её в свои объятия — Сакура замирает, крепко, порывисто обнимает Наруто, прячет лицо, дрожит. Безмолвно плачет. Наруто долго гладит её по длинным волосам и кивает Гааре, — мол, иди.

***

— Кто здесь? — громко спрашивает Саске, заслышав гулкие шаги.

Гаара подходит ближе, ступает за беззвучно раскрывшиеся стеклянные двери, позволяя уловить Саске свою чакру. Тот некоторое время молчит — крылья его носа развеваются, раскрываются ссохшиеся растрескавшиеся губы, будто он, как представитель кошачьих, пробует чакру на разодранное железными скобами кляпа нёбо.

— Ты Гаара? Твоя чакра теперь ощущается по-другому. И что же нужно тебе здесь, Гаара? — спрашивает Саске с издёвкой. — Извини, не могу встать и поприветствовать тебя, как полагается. — Слова Саске разлетаются, звенят в тишине, словно пощёчина. Учиха поднимает руки, закованные в наручи.
— Тебе нет нужды меня приветствовать, — холодно возражает Гаара.— Я пришёл сюда не как твой друг.
— Разве мы хоть когда-нибудь были друзьями?
—Ты прав — не были.

Между ними не больше трёх небольших шагов — Гаара замечает, насколько Учиха плохо выглядит: черные длинные волосы свалялись, поседели от пыли, рот запёкся кровавыми струпьями, тюремная роба порядком износилась, изорвалась, обнажая острые израненные колени.


— Я надеюсь, что ты когда-нибудь одумаешься, Учиха Саске, — тяжело вздыхает Гаара. — Хотя бы не ради себя — ради Наруто и Сакуры.

Саске отстраняется, опираясь плечом о стену — поверх светлой повязки на глазах скользят полутени — и изгибает губы в полуухмылке.

— Возможно, когда-нибудь и одумаюсь, — хрипло смеётся он, — вот только что это изменит?

Саске прав, к своему сожалению. Его раскаяние не изменит уже ничего — слишком велико количество разрушенных деревень, сожженных мостов и погребальных урн за его спиной.

— А ведь когда-то всё было наоборот, Песчаный Демон Гаара. Ты был сильнее без своих привязанностей — ступал по болотам трупов, купался в кровавых озёрах, хоронил селения в своих песках, но никто и не думал тебя останавливать. В чём же я просчитался? Где недоглядел?

Гаара медлит с ответом, вдумывается неспешно в его слова.

— Ты прав, Учиха Саске. Нас обоих вела ненависть, нам обоим придавало силы одиночество. Мы оба жаждали силы и нам обоим были безразличны сокомандники. Однако различаемся мы в том, что я не оттолкнул руки Наруто, и именно привязанности помогли мне обрести истинную силу и стать тем, кем я сейчас являюсь — уважаемым Пятым Казекаге и крёстным будущего ребёнка своей сестры. Отчасти я тебе благодарен. Если бы мы не встретились на арене чунинов, я бы не задумался тогда впервые об истинном значении ненависти. Кто виновен в том, что ты сам загнал себя в угол и сделал опасным для Великих Стран?
— Ты просто такой же, как они, — гневно выплёвывает пленник, подтягивается на цепях, опоясывающих всё его тело. Запястья Саске стёрты в кровь, суставы выворочены, а лицо искажает такая судорога ненависти, что Гааре требуется вся его выдержка, чтобы не отступить назад. — Жалкий невежда.
— Ошибаешься, — качает головой Гаара. — Слепцом являешься ты, Учиха Саске. И дело даже не только в повязке на твоих глазах. Ты так и не увидел до конца той глубины любви, которой щедро одаривали тебя Наруто и Сакура.

Он испытывает к Саске неясное ему чувство, почти сожаление при виде истерзанного хищника и покидает камеру, торопливо выходит из-за стеклянных дверей.


Гаара клянётся себе, что это не жалость. Он просто не может испытывать жалость к тому, кто на корню загубил, разрушил свою жизнь, поддавшись губительным эмоциям и утопив рассудок во всепоглощающей чёрной ненависти.

***

Канкуро надсадно кашляет, беспрестанно ворочается во сне, дышит надсадно и тяжело. Гаара кладёт ладонь ему на лоб — жаркий, источающий тепло, словно печка. Всё-таки заболел. Докричался на морозе, глупец.

Гаара укрывает брата вторым одеялом, подтыкает под него края, поправляет подушку, почти завалившуюся в проход меж кроватей. Поддаётся внезапному чувству, большим пальцем скользит меж бровей Канкуро, разглаживая тревожные морщинки, и сам ложится в постель, чутко вслушивается в чужое сбивчивое дыхание.

Вскоре сон принимает и Гаару в свои цепенеющие объятья, обволакивает мягко, будто укачивает на волнах.


Сегодня Гааре снится родная пустыня с бархатистыми белоснежными курганами и тёмными острыми крестами и тяжёлыми монументами могильных плит. На них не разобрать слов — ветер раскрошил-изрезал древнее надгробие, песок забился в трещины и осыпался вместе с каменной пылью.

Он медленно бредёт вдоль чужих могил, петляя между ними, и замечает тёмное пятно далеко впереди. Гаара щурит глаза, прикрывая лицо рукавом, и поднимает голову — небеса над ним были пронзительно-чёрными с налившимися кровью облаками — и ослепительно-яркой луной с алым шаринганом.

В горле мучительно пересохло, губы растрескались от жажды, но Гаара упрямо переставляет налитые свинцовой тяжестью ноги. Вдали он замечает нечёткий, бледный силуэт, мягко окутываемый прозрачным ослепительным светом.

Гаара ускоряет шаг, боится упустить из виду незнакомца: останавливается, переводя дыхание лишь в десяти шагах от него.
…И обмирает, вглядываясь в калейдоскоп узоров в его глазах.


Незнакомец опирается плечом о могильный камень — последний среди бескрайнего поля, и Гаару накрывает внезапное горькое озарение, едва на этом камне он читает имя матери.

— Это мои погребальные поля? — тихо спрашивает он. — Здесь все те, кого я убил?

Он протягивает руку, почти касается глубоких выбитых слогов… и просыпается — не рывком выпутываясь из липкой паутины ночных кошмаров, — легко, будто всплывает с тёмной прохладной глубины морских вод.


Снаружи шумно, белым-бело и непроглядно; Гаара жмурится, на мгновение прячет лицо в ладонях и перекатывается на бок.

— О, наконец-то проснулся, — кричит Канкуро и метает в него подушку. Гаара привычно уворачивается и посылает брату волну песка.
— Чего расшумелся с утра пораньше? — вздыхает он, спускается с постели. За окном бушует-воет метель, вздымая в седое небо снежную пыль, и Канкуро, проследив за его взглядом, подтверждает невесёлые мысли:
— Похоже, мы действительно застряли. Метель затянется ещё на несколько дней, поэтому Мифуне предложил нам остаться до того, как окончательно утихнет ветер.
— Похоже, тебя не слишком радует эта мысль. — Гаара с видимым удовольствием разминается. Брат с явной досадой пожимает плечами.
— А что мне здесь сделать? Играть с самураями в снежки? Слепить голую снежную бабу? Скатиться на санях с Трёх Волков? Сам-то что намерен делать?

Гаара тихо смеётся.

— Я, пожалуй, снова посещу маяк. У меня появилось несколько неотложных вопросов.

@темы: Мартовский фестиваль 2014: Гаара, Fanfiction

---

Работа №6

[Naruto Festival]

Название: Разговор о Каге
Персонажи: Эй, Гаара, Киллер Би, Наруто, упоминаются остальные Каге и другие шиноби
Тип: джен
Рейтинг: PG
Жанр: Экшен, быт, стих
Количество слов: ~ 740 слов
Дисклеймер: Кишимото Масаши – нет его краше
Вытянутый персонаж: Эй
Саммари: Беседа Киллер Би и Наруто про их знакомых Каге
Авторские примечания: Простите за ошибки – вдохновение пришло за два часа до окончания срока отправки работ, так что ни о какой вычитке не могло быть и речи. Могут иметь место мелкие расхождения с мангой всё из-за того же дефицита времени на пересмотр нужных эпизодов.
Размещение: Только с разрешения автора

Фанфик был написан на Мартовский фестиваль

Киллер Би
Наруто, дай пять, стисну клешню твою
И песню тебе про братишку спою.
Все в Облаке знают, что Эй сильно крут,
Но часто о нём очень многие врут.
А я вот тебе расскажу без затей,
Какой он по-правде – братишка мой Эй.
Райкаге не просто ведь пост заслужить -
Для этого сил нужно тьму приложить:
И тактиком быть, и стратегом порой,
Ведь Каге всегда для шиноби герой.
Вот нынче война, и не каждый вперёд
За слабым правителем в битву пойдёт.
Здесь смерть накрывает порою за миг,
Катон превращает шиноби в шашлык,
Взрывные печати, кунаи вокруг.
Но если силён у правителя дух,
А верой в него переполнен народ,
На армию Зецу он в бой поведёт
Джонинов, чунинов союзных держав
Возглавит. Раздавит врага он, поправ.
Альянсу шиноби вернёт мирный свет,
Ведь главным избрал его Каге Совет.
Хоть раньше и был мой братишка левшой –
Врагам наваляет и правой рукой.
Одной ему хватит, чтоб всех одолеть.
Теперь же и ты на вопрос мой ответь.
Знаком ты с Хокаге и Ветра главой –
Малыш Казекаге, и правда, крутой?

Наруто
Секретов я, Би, от тебя не держу –
Что знаю, то кратко сейчас изложу.
Когда я впервые его повстречал,
То брат его старший нам жару задал,
Гаара же слово одно произнёс,
Канкуро ушёл, и решён был вопрос.
Потом был Лес Смерти. Гаары отряд
До места добрался почти без затрат.
Уверен, что Баки за тройку был горд -
Побили два брата с сестрою рекорд.
А после был спарринг. Приятель мой Ли
Тогда ещё долго с собой костыли
Был вынужден по всей Конохе таскать –
На них лишь одних еле мог шкандыбать.
Хоть младше Гаара был года на три –
Но Рока тогда еле-еле спасли.
Потом был финальный экзамен у нас.
Тут Орочимару явился как раз -
Со Звуком своим на Коноху напал,
Дедулю Хокаге совсем укатал.
Тогда я узнал, что в Гааре живёт
Хвостатый безжалостный демон-енот.
И с детства ребёнку нельзя было спать,
Чтоб мог он внутри эту тушу сдержать.
Живя в этих адских условиях, он
На Суну, конечно же, был обозлён.
И брата с сестрою он не признавал,
Скорее, обузой их часто считал.
Но что-то отвлёкся я, Би. Извини.
Так вот на экзамене много фигни
Случилось. Но помню я, словно вчера
Та схватака с Гаарою произошла.
Он нас, право слово, едва не убил,
А Сакуру к дереву так пришпилил,
Что я уж боялся – подруге конец.
Учиха же бледен был, словно мертвец.
Гаара, ведомый енотом, в бою
Тогда показал кровожадность свою.
Хоть я Гамабунту на помощь призвал,
Но он и тогда нам ещё навалял.
И я только чудом его победил,
Ведь знал, что за мною Коноха и тыл,
И Сакура с Саске – команда моя,
Они мне как будто родная семья.
Какаши сенсей и отшельник-изврат,
Живыми я всех бы их видеть был рад.
Так вот, я насилу его одолел,
Хоть сам в этой битве чуть не околел.
А после за ним заявилась родня,
Но он перед этим спросил у меня,
Как смог победить я, ведь зла во мне нет.
«Вся сила в любви», - был мой краткий ответ…
Потом пару лет я его не видал,
О том, что он Каге, вернувшись, узнал.
А после Акацки похищен он был,
Но всё же деревню свою защитил.
Сражался с врагами он смело, как лев,
Направив на двух нукенинов свой гнев.
Но всё же хитёр и коварен был враг,
И вот уж Гаара в Акацки руках.
Злодеи над ним ритуал провели,
Шукаку из тела за час извлекли,
Оставив в пещере его помирать.
Казалось – уже перестал он дышать.
Когда же Гаара был чудом спасён,
И к жизни бабулей Чиё возвращён,
То вся в ликовании Суна была –
Столы накрывала и яства пекла.
И пусть в нём Шукаку давно уже нет,
Но он выполняет свой главный обет –
Все силы направив на благо людей,
Заботится он о деревне своей.
Песок защищает его, словно мать,
Что рада за сына и душу продать,
А сила, сноровка, рассчётливый ум,
Пророчат ему ещё больший триумф.
Ну вот, я открыл тебе страшный секрет.
Доволен ты, Би? Или всё-таки нет?

Киллер Би
Коль в Суне отлично дела обстоят,
То я не волнуюсь за Каге отряд.
Старик Цучикаге – отличный боец,
К тому же, проныра и редкий хитрец.
Красотки, что ваша Хокаге, что Мей –
Не знаю я женщин на свете сильней.
Братишка мой, даже с одною рукой,
Врагам обеспечит в могилах покой.
И раз ты уверен в Гааре, мой друг,
То будем с тобой выдвигаться на юг.
Там жаркие схватки, там помощь нужна –
Будь проклята гадская эта война.
Давай же скорей остановим её!

Наруто
Приятель, дай пять. Выдвигаемся. Ё!

@темы: Мартовский фестиваль 2014: Гаара, Fanfiction

---

Работа №5

[Naruto Festival]

Название: Insomaniac
Персонажи: Наруто, Гаара, Сакура (Наруто/Сакура, Гаара/Наруто – все пейринги побочны)
Тип: джен
Рейтинг: PG13
Жанр: ангст со здоровой долей повседневности, частично Hurt/Comfort, AU
Количество слов: 4000
Дисклеймер: Кишимото
Вытянутый персонаж: Наруто
Саммари: Наруто страдает от бессонницы, а ночные кошмары постепенно переходят в реальность.
Авторские примечания: Альтернативной вселенной – альтернативная логика. ООС по желанию.
Размещение: не разрешаю брать/с разрешения автора/ разрешаю всем

Фанфик был написан на Мартовский фестиваль

Жизнь в вечернем городе кипела, как масло в чугунном котле. Взрослые спешили домой с работы или на работу из дома; влюбленные парочки торопились к месту свидания, друзья – к месту встречи; кинотеатры, кафе, рестораны, парки заполнялись вырвавшимися из плена душных офисов людьми.
Наруто возвращался из университета в приподнятом настроении. Он подумывал зайти в какой-нибудь китайский ресторанчик и купить еды, чтобы не проводить остаток вечера за готовкой. Как раз тут, за перекрёстком, должно быть очень хорошее место, где вкусно кормят…
Поток машин был нескончаемым, но наконец на светофоре замерцал оранжевый свет, потом вспыхнул красный, а на ещё одном светофоре, расположенном ниже, загорелась зеленая фигурка шагающего человечка. Толпа пешеходов хлынула на дорогу, стремясь как можно быстрее добраться до противоположной стороны улицы.
Наруто проталкивался вперёд, активно работая локтями – иначе он рисковал быть раздавленным или затоптанным. И вдруг…
Из толпы на долю мгновения вынырнуло лицо - вроде бы, ничего примечательного. Юноша семнадцати или восемнадцати лет, не самого приятного вида, в выцветшей бордовой толстовке с натянутым на голову капюшоном.
Наруто смотрел на незнакомца. Незнакомец смотрел на Наруто.
Он исчез так же стремительно, как и появился. Зрительный контакт не длился даже секунды, но лицо таинственного юноши отпечаталось в сознании Наруто.
Глаза, полные ненависти, были крайне устрашающими – светло-голубые и мутные, с маленькими зрачками. Под глазами залегли тёмные круги, словно этот человек страдал от бессонницы не день и не два, а всю жизнь. Губы сжаты в тонкую полоску, а надбровные дуги заметно выступали вперед. Красные мокрые волосы налипли на лоб.
Первым порывом Наруто было броситься за ним, за этим юношей. Познакомиться, поговорить, в конце концов, просто рассмотреть получше. Но это желание было ничем не оправдано: Наруто потратил бы впустую своё время, преследуя невидимый образ.
Оказавшись на другой стороне улицы, Наруто остановился, приказал себе подумать, попытался выцепить таинственного юношу взглядом.
Но его нигде не было.
Наруто пожал плечами и направился дальше по своим делам, чувствуя, как образ постепенно стирается из его памяти.

Буквально через несколько дней судьба свела их вновь. Наруто, чья дорога от университета до дома обычно пролегала по оживленным торговым улицам, в этот раз решил сделать крюк и пойти домой через парк. И удивлению его не было предела, когда он увидел сидящего на каменных ступенях того самого незнакомца, замеченного на днях в толпе.
- Хэй! - обратил Узумаки внимание на себя, подходя ближе. - Не холодно тебе тут сидеть? Простудишься ведь.
И действительно. Для середины декабря юноша был слишком легко одет - толстовка едва ли могла спасти от промозглого ветра и мокрого снега, валящего в небес.
- Тебе не должно быть до этого дела, - бросил тот, даже не поднимая взгляда. Хоть это и было произнесено с равнодушием, в голосе проскальзывали раздраженные нотки. Наруто уже успел пожалеть о том, что вообще подошел к этому странному парню: весь его внешний вид говорил о презрении к общественным нормам и агрессии. Но отступать было поздно.
- Ты... ну... Мы не встречались прежде? У меня возникло смутное чувство, что мы уже знакомы. Меня зовут Наруто.
Блондин мысленно приложил ладонь к лицу, чувствуя себя отъявленным пикап-мастером. Правда, клеить парней на улице ему ещё не доводилось, но...
Парень окинул его пристальным взглядом, от которого Наруто даже стало не по себе, и спустя несколько секунд, кивнув каким-то своим мыслям, ответил:
- Вероятно, ты прав. Теперь я тоже кое-что начинаю припоминать. Мы не могли учиться в одной школе?
Наруто сомневался, что они могли вообще где-то видеться раньше. Он сомневался, что несколько дней назад в толпе видел именно его (да и видел ли кого-то вообще? Может, это было порождение переутомлённого учёбой разума?). И учись они под одной крышей, Наруто наверняка бы запомнил его. Но говорить об этом, разумеется не стал, робко озвучив название своей школы.
- Да, точно, - незнакомец с отрешённым видом кивнул. Он лгал, совсем не чувствуя угрызений совести, казалось, происходящее его вообще не трогает. Возможно, незнакомец сейчас говорил с неким голосом из своей головы, недоступным слуху других людей... Как бы там ни было, факты оставались фактами: он никогда не учился в названной Наруто школе, да и в столицу переехал лишь для того, чтобы иметь возможность учиться в выбранном университете.
- Э-э... - на этом, казалось, беседа исчерпала себя, но вот так заканчивать ее было бы попросту нелепо. Знай Наруто имя собеседника, можно было бы что-то придумать, но так...
- Гаара, - будто прочитав мысли, представился тот. - Ты можешь называть меня Гаара.
- Гаара... классное имя! - идей, что можно сказать ещё, не было абсолютно. Но выкручиваться как-то надо, и Наруто сказал первое, что пришло ему в голову: - Как поживает твоя сестра?
В глазах Гаары мелькнуло удивление. Наруто мысленно отвесил себе подзатыльник - такое ляпнуть! Так проколоться!.. Но к его изумлению, новый знакомый с неохотой ответил:
- Спасибо, у Темари все хорошо. Она недавно окончила университет и готова продолжить семейный бизнес...
Гаара вдруг оборвался на середине фразы и, опустив взгляд, замер, издав сдавленный звук, похожий на всхлип. Наруто, клявший последними словами неизвестно откуда взявшийся порыв подойти к этому чудаковатому парню, перепугался не на шутку.
- Гаара? С тобой всё в порядке?
Первым желанием было броситься к нему и хорошенько встряхнуть - Гаара выглядел отмороженным и совсем уж печальным. Но наткнувшись на пронзительный взгляд, Наруто решил, что лучше не предпринимать таких резких действий - это может быть чревато не самыми приятными последствиями.
- Я не знаю, что мне делать, - с непроницаемым видом выдал Гаара. В его голосе звучали неприятные фаталистичные нотки. - Если меня отчислят, кто позаботится о сестре? Матери нужны деньги на лекарства, а сестра не может всё время работать одна. А я... на грани отчисления.
- Я помогу тебе! - брякнул Наруто, даже не задумываясь, что он говорит. И только когда слова сорвались с его языка, а Гаара перевел на Наруто взгляд, выражая свою заинтересованность, Наруто сообразил, что с предложением помощи он как-то поторопился. Встреться они с Гаарой в тёмном переулке, Наруто бы решил, что Гаара убьёт его на месте.
Но сказанного не вернёшь, и Наруто оставалось только рвать и метать... в душе. Зачем он это сказал?! Кто его тянул за язык! Ну все. Это конец...
- Я не хочу впутывать тебя в свои проблемы, - отчеканил Гаара. - Но вообще... могу ли я попросить тебя об одном одолжении?
Наруто содрогнулся. И не заметил, как губы Гаары растянулись в довольной хищной ухмылке.

***

- Может быть, чаю?
- Не, спасибо. Не люблю чай. Лучше кофе.
Гаара пожал плечами и засыпал в глубокую кружку ложку быстрорастворимого кофе. Наруто увлечённо разглядывал рисунок на скатерти.
Кухня в снимаемой Гаарой квартирке была не то, чтобы очень большая, но уютная, обжитая. Вся она выполнена в светло-жёлтых тонах: на полу линолеум с рисунком под дерево, стены выложены светлой плиткой. Яркими пятнами на стенах висели полотенца, необычным узором, явно выполненным вручную, выделялись подвесные шкафы.
Со стуком Гаара опустил на стол вазочку с печеньем, сел на табурет рядом с Наруто и стал выжидать, когда закипит чайник. Сам Наруто игрался с флешкой, перекидывая её из одной руки в другую.
Гаара барабанил пальцами по столешнице.
- Так какая, говоришь, у тебя тема курсовой?
- Э-э-э… - Наруто почесал затылок. – О! «Современные системы коммуникаций».
- Понятно. Ну ничего, это быстро.
- Здорово, что ты вызвался помочь! – Наруто сиял, как начищенный пятак.
- Если бы не ты, я б вылетел из универа ещё прошлой зимой.
Наруто скромно потёр макушку, рассмеявшись.
Чайник закипел, и Гаара принялся разливать кипяток по чашкам. Над ними заклубился, поднимаясь к потолку, пар. В воздухе появился едва уловимый аромат чая.
Пожелав приятного аппетита, Наруто кинулся на угощение, сметя добрую его половину в считанные минуты. Гаара же только с отчужденным видом попивал чай, наблюдая за птицами, вьющими гнездо на дереве около окна, изредка кидая косые взгляды на гостя.
- Ну что, пойдём? – Наруто с грохотом отставил опустевшую чашку в сторону. Гаара взглянул на свою – она была ещё наполовину полная.
- Пойдём, - Гаара равнодушно пожал плечами, вставая из-за стола.
- Какой-то ты сегодня… сам не свой, - лицо Наруто приняло озадаченное выражение, но оно почти мгновенно сменилось обратно. Наруто переполняла радость: из-за наступивший весны, из-за тёплого солнечного денька, из-за того, что кто-то поможет ему с курсовой по теме, которую он абсолютно не понимал и понятия не имел, о чем можно написать в работе.
- Обычный, - ответил Гаара, нажимая «Power On» на компьютере. – Может, задумчивый немного, - добавил он чуть погодя.
Монитор компьютера замерцал голубоватым светом, появился приветственная заставка.
- Итак, - начал Гаара, - вообще, было бы неплохо объяснить тебе алгоритм написания курсовых, потому что рано или поздно тебе придется писать диплом, но с учётом того, что эту курсовую тебе нужно сделать за три дня, эту часть мы опускаем.
Наруто согласно закивал. Гаара открыл «Word» и запустил браузер.
- Значит, сначала идёт титульный лист – его пропускаем ради экономии времени. Затем – содержание, его напишешь, когда основной костяк работы будет сделан. Теперь введение. Тут нужно вкратце объяснить актуальность выбранной темы, важность проблемы, ну и…
- Стоп, - перебил Наруто. – Какие проблемы у современных систем коммуникаций?
- Это неважно, - отмахнулся Гаара, - во введении речь должна быть не о том. Вот, смотри…
Пальцы Гаары взлетели над клавиатурой. Текст на чистом белом листе появлялся с молниеносной скоростью. Наруто невольно засмотрелся, как печатает Гаара: уследить за движениями длинных узловатых пальцев было практически невозможно.
- Как-то так, - Гаара остановился, - потом дополнишь вот тут, где я звёздочками отметил, и тут.
- Ага, - с идиотской улыбкой, играющей на губах, кивнул Наруто.
- Пошли дальше. Теперь основная часть работы. Тебе куратор выдавал список проблем, которые ты должен раскрыть?
- Ага, - повторил Наруто, шарясь по карманам. Он извлек на свет два листа формата А4, сложенные вчетверо, и шлёпнул их на стол перед Гаарой. Тот взял листы, развернул, пробежался глазами.
- Всё понятно. Ого, тут даже список рекомендованной литературы есть.
- Чего? Серьёзно, что ли?
- Серьёзнее не бывает. Тебе повезло с куратором. Если бы ты обратился хоть на неделю пораньше…
- Знаю, знаю…
- …тогда этим списком можно было бы воспользоваться. Сейчас единственная надежда – интернет.
День пролетел незаметно: в выбирании информации с различного рода сайтов, её редактуре или переписывании. К восьми вечера Наруто засобирался домой. Курсовая была сделана на семьдесят процентов.
- Спасибо за помощь ещё раз, без тебя я бы не справился, - сказал Наруто, застегивая куртку и закидывая рюкзак за спину.
- Не за что. Обращайся, если что-то ещё будет нужно.
- Обязательно! – просиял Наруто. – А сейчас – извиняй, нужно бежать.
Гаара скрестил руки на груди, подпирая стену, наблюдая за тем, как Наруто пытается пригладить торчащие во все стороны волосы. Он вроде бы закончил, похлопал себя по карманам, проверяя, всё ли на месте, улыбнулся ещё раз на прощание, развернулся к двери…
Неожиданно Гаара схватил его за рукав куртки и потянул на себя, заставляя обернуться. Наруто замер, не понимая, что не так.
Гаара впервые смотрел на него в упор, с какой-то неясной, но могучей силой, скрытой внутри его глаз. Наруто удивлённо ойкнул и пару раз моргнул; хотел, кажется, что-то сказать, но язык словно онемел; хотел высвободить руку, но не мог.
Наруто только сейчас обратил внимание на то, какие у Гаары глаза: большие, голубые-голубые, с красивыми длинными ресницами и некрасивыми жёлтыми белками и с медленно сжимающимися зрачками.
Прошла почти минута. Тишина повисла в коридоре, в квартире, во всём мире за пределами небольшой двушки. Наруто слышал только звон в ушах да пробирающееся сквозь него тиканье часов. Тик-так, тик-так.
Гаара сделал шаг вперёд – когда? Наруто не успел заметить эту важную деталь. Его лицо теперь было слишком близко, Наруто не видел ничего, кроме его лица. Он чувствовал его дыхание, хотя расстояние всё равно оставалось приличным.
Горло пересохло. Наруто попытался откашляться, но из его рта вырвался только сдавленный хрип.
Гаара сделал ещё один шаг вперёд, а Наруто так и не мог пошевелиться. Он чувствовал себя кроликом, перед которым вырос удав, чувствовал себя несчастным кроликом, смотрящим в глаза счастливому удаву, не осознавая, что он заглядывает в глаза своей смерти.
С такого расстояния Наруто видел все крапинки, все точечки на радужке глаз Гаары, видел светлые прожилки и тёмные полоски, видел даже растянувшуюся по белку красную сеточку лопнувших сосудов.
Не успел Наруто подумать о том, что другу следует поменьше сидеть за компьютером, как он резко дернулся вперёд и поцеловал его.
В тот момент, как их губы соприкоснулись, Наруто накрыла волна отвращения. Первым порывом было тут же отпрянуть, но он всё ещё не мог шевельнуться, а Гаара всё ещё сжимал рукав его куртки. Губы у него были сухие, потрескавшиеся, Наруто даже показалось, что он касается сухой, прожжённой солнцем земли, а не чужой плоти.
Гаару била мелкая дрожь; Наруто почти трясло.
Мир отмер.
Наруто с силой дернулся назад, с такой же силой оттолкнул от себя Гаару, принялся судорожно тереть рот рукавом. Тот стоял, опустив голову и втянув ее в плечи, словно желая защититься, ожидая, что последует теперь.
- Ты!.. Ты!.. – Наруто задыхался от возмущения – а может быть, и от того, что пытался говорить через рукав куртки. – Да ты!.. Как ты мог! Я думал, ты нормальный! Я… у меня… да у меня девушка есть!
Гаара не рисковал даже смотреть на Наруто, выслушивал всё, что ему говорили, никак внешне не реагируя, но внутри него буйствовали чувства, подобно стихии: негодование, досада, недовольство, смирение... обида.
- Знать тебя не желаю! Доверяй людям после такого! – в море негодования, находившемся внутри Наруто, разразился шторм. – И вспоминать про тебя не хочу даже!
Наруто развернулся и вылетел из квартиры, громко хлопнув дверью.
Гаара только теперь поднял взгляд.
Он долго смотрел на дверь, - даже не на дверь, а сквозь нее, - а потом тихо произнёс:
- Вспомнишь. Я знаю, ты вздрогнешь – и вспомнишь меня.

***

Стоило Наруто сомкнуть веки, как перед его внутренним взором возникали эти глаза.
Сумасшедшие, мутные, светло-голубые – такие бывают у слепых – со сжавшимися в крошечные точки зрачками и неприятного желтого цвета белками, испещрёнными кроваво-красными прожилками. Взгляд дёргался то влево, то вправо, кидался вверх или вниз, но определённо заглядывал в самую глубь души Наруто и поднимал с её дна самое тёмное из того, до чего мог дотянуться.
Ветка застучала в окно. Наруто дёрнулся и распахнул глаза, столкнувшись с мгновенно окружившей его темнотой комнаты. Под боком мирно сопела Сакура, закинув ногу на живот Наруто; и ей, кажется, снилось что-то очень светлое и жизнерадостное. Наруто выдохнул, вглядываясь в потолок.
Прямо над ухом отбойным молотком стучала стрелка часов, отсчитывая секунды. Безобидное «тик-так, тик-так» превращалась в отвратительное, назойливое, с ума сводящее «бум-бум-бум».
И кровь в висках стучала точно так же: «бум-бум-бум».
Наруто приподнялся, рука его потянулась к бутылке минералки, стоявшей на прикроватной тумбе. Руки не слушались, он едва сумел открутить крышку и плеснуть немного воды в гранёный стакан, расплескав большую часть жидкости. От нескольких судорожных глотков не было никакой пользы – он только смочил пересохшие губы и горло, ещё немного избавился от неприятного кислого привкуса во рту.
Со стуком стакан опустился обратно, на тумбу. Наруто снова лёг. Сакура нежно что-то проворчала сквозь сон.
Бессонница донимала Наруто третью ночь подряд.

По комнате расплывался аромат свежей выпечки и горячего кофе. К этому чудесному аппетитному запаху примешивалась музыка улиц: шум машин, стук колёс трамвая, лай дворовой собаки прямо под окнами. Сакура сидела в глубоком кресле, закинув ногу на ногу, и лениво листала глянцевый журнал, то и дело поднося к губам маленькую чашечку с эспрессо.
Комната утопала в ярком солнечном свете, проникавшем сквозь открытые жалюзи. Наруто, забывшийся беспокойным сном несколько часов назад, поморщился и хотел было накрыться одеялом с головой, но это не дало никакого результата.
Сакура кашлянула пару раз, намекая, что пора бы встать и заняться делами. Наруто, скорчив самое милое выражение лица, жалобно глянул на нее исподлобья, но это не помогло – девушка была непреклонна.
Наруто бросил мимолётный взгляд на часы. Минутная стрелка только-только завершила круг, а часовая указывала на цифру «девять». Всего лишь девять утра!.. Наруто мог бы ещё два или три часа спокойно спать, ни о чём не беспокоясь, не видя во снах глаза, поразительно-голубые и преисполненные безумием.
Момент был безнадёжно упущен. Сакура перевернула страничку журнала, забывая про Наруто и возвращаясь к статье, а сам Наруто с удручённым видом выбрался из тёплой, соблазнительной постели и пошлёпал на кухню, чтобы налить кофе и себе.
Завтрак протекал в молчании, зато с поеданием свежих булочек с корицей, принесённых Сакурой из пекарни всего двадцать минут назад. По мере того, как пустела чашка с кофе, к Наруто возвращались бодрость, энергия и энтузиазм.
- Ты выглядишь слегка уставшим, - покачала головой Сакура, когда с едой было покончено. – Плохо спалось?
- Да не, не парься, всё отлично, - махнул рукой Наруто.
Поводов для беспокойства не было.

С наступлением сумерек мир преобразился. От деревьев расползлись жуткие чернильные кляксы-тени, квадраты окон превратились в полыхающие жёлтым пламенем глазницы чудовищ. Звуки постепенно стихали, предоставляя свободу заунывному вою ветра да чьему-то безумному (или просто пьяному?) смеху.
Ночь выдалась жаркая, удушливая. Не спасал вентилятор, утомительно гудевший неподалеку от кровати, не помогали распахнутые настежь окна, впускавшие в комнату уличный шум.
Наруто не мог уснуть – то ли от жары или от слишком мягкой подушки, то ли гудения вентилятора или жутких видений, не оставлявших его ни днем, ни ночью.
Он считал овец.
У первой овцы молочно-белая шерсть и добрая улыбка, эта овечка наверняка любит ванильное мороженое и читать анекдоты в газетах. У второй в шерсти проступают клоки рыжины, а копытца отстукивают чечётку. У третьей овцы чёрные глаза-бусинки и длинный розовый язык. Над четвёртой овцой сгущаются черничные тучи.
Наруто сбился со счёта на сто пятьдесят седьмой овце. Через пять минут он начал заново.
У первой овцы – ясный взгляд и злой оскал. У второй овцы - бледная розоватая кожа, изуродованная белёсыми шрамами. У третьей овцы – рыжая от крови шерсть и раскроенная голова. У четвертой овцы – волчья пасть с большими клыками.
У пятой овцы – мутные голубые глаза с точками-зрачками, а желтоватые белки глаз расчерчены кроваво-красными прожилками.
Наруто выскочил из кровати, как ошпаренный. Сакура сквозь сон недовольно проворчала ему вслед и перевернулась на другой бок, сложив ладонь под щеку. Блондин побежал на кухню и, тяжело оперевшись о столешницу, стал остервенело тереть глаза в надежде, что цветные пятна и черно-серые точки, мельтешащие перед глазами, избавят его от этого проклятого кошмара наяву. Он судорожно обшарил все шкафчики, в поисках успокоительного или снотворного, но ничего не нашел и, плюнув на все, решил заварить зелёный чай.
Ждать, пока вскипит чайник, казалось невыносимым. Куда бы он не глянул, ему везде мерещился этот взгляд, полный сумасшедшей голубизны.
«Спокойствие, только спокойствие», - повторял он себе, раздраженно потирая переносицу и чувствуя, что сердце вот-вот вырвется из груди.

Утром Наруто смотрел в зеркало и не мог себя узнать.
Под глазами залегли глубокие тени, в потухшем взгляде не было ничего, кроме бесконечной усталости, а кожа приобрела зеленоватый оттенок.
Наруто попытался улыбнуться, но прежняя улыбка, заражающая всех вокруг счастьем и жизнелюбием, была больше похожа на вымученный оскал.



Сакура осталась ночевать у подруги, квартира была в полном распоряжении Наруто. Впервые за всю жизнь ему было страшно оставаться одному. Каждый случайный звук эхом отлетал от стен, возвращался искажённым и громким до неприличия.
Наруто заваривал зелёный чай, чтобы успокоить расшалившиеся нервы и лечь спать со спокойной душой. Из радиоприёмника доносилась жизнерадостная песня, и за этой песней все тревоги тускнели, выглядели надуманными, фальшивыми. Наруто мерно качал головой в такт мелодии, ожидая, пока закипит чайник.
В тот день он впервые за всю неделю заснул спокойно.

Страшные глаза больше не вставали перед внутренним взором Наруто; фантом незнакомца не являлся в страшных снах или реальности. Наруто чувствовал себя счастливым: любимая девушка, верные друзья, душевный покой – что ещё нужно для счастья?
Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться.
В эту ночь они всей шумной компанией отмечали сдачу сессии. Было лето – ночь выдалась тёплая, воздух казался липким и тягучим, точно карамель. Сакура напилась практически до бессознательного состояния, и Наруто теперь тащил её домой на руках. Сакура спала, изредка вскидывая руку или ногу и ещё реже бросая какую-нибудь невнятную фразу.
Улицы были безлюдны.
Поднять Сакуру в квартиру и уложить её спать труда не составило. Наруто принял ледяной душ и сам лёг рядом с ней, обнимая за талию и отодвигая к стене. Она явно со злым умыслом попыталась ударит его кулаком в живот, но промазала, а затем отвернулась. Наруто примостился на краешке кровати, подложив ладонь под щёку, как в детстве, и прижимая колени к груди.
Сон сморил его почти сразу.
Наруто видел во сне знакомые до боли улицы, видел свой дом, видел Сакуру в белоснежном подвенечном платье. Видел, как приходит и уходит лето, как он заканчивает университет, устраивается на работу, везёт свою девушку отдыхать на острова.
И в каждой части этого сна мерцал неясный призрак с яркими голубыми глазами, затянутыми мутной плёнкой, и сжавшимися в крошечные точки зрачками.

Наруто проснулся уже за полдень. Он видел перед собой пугающие его глаза – словно эти глаза были ярким источником света, на который он долго-долго смотрел, и теперь, куда бы он ни взглянул, слепое пятно в виде этих глаз накладывалось на окружающий мир.
К Наруто вернулось неприятное ощущение, будто он медленно, но верно сходит с ума.
Голова раскалывалась и гудела, всё тело неприятно ныло. Складывалось впечатление, что он вчера выпил не «чуть-чуть, за компанию», а целый ящик залил в одну глотку. Не хотелось не то, что вставать, - жить.
Немного поворочавшись и устроившись удобно, Наруто вновь попытался заснуть.
Сон не шёл, и тогда Наруто выбрал другую тактику – он раскрыл глаза, вперил взгляд в потолок и попытался представить что-нибудь хорошее. Хорошее в его представлении начиналось с горы вкусной еды.
Пока Наруто представлял себе внешние и вкусовые качества его любимых блюд, проснулась Сакура. Чувствовала она себя прекрасно, Наруто даже позавидовал ей, упорно не понимая, как можно столько пить и не мучиться от похмелья.
День проходил в полнейшем безделье: часов до пяти Наруто и Сакура не вставали из кровати, смотря какую-то несмешную комедию по телевизору. Потом Сакуре захотелось пиццы, и Наруто пошёл за ноутбуком, чтобы заказать доставку пиццы на дом (сил идти в пиццерию не было ни у него, ни у неё). Через сорок минут курьер уже звонил в дверь – теперь Наруто пришлось вставать, чтобы оплатить и забрать заказ. Когда пицца была съедена, Наруто позвал Сакуру гулять – под предлогом проветриться и подышать свежим воздухом.

Ночью бессонница вернулась. Было уже четыре часа утра – край неба окрасился в розовато-жёлтый цвет, а сна у Наруто ни в одном глазу. Он то ворочался (за что получал тычки от Сакуры), то укрывался одеялом с головой, то отбрасывал его в сторону, взбивал подушку, обнимал её, прижимался к ней щекой, переворачивал на холодную сторону, пил ледяную воду из-под крана, слушал спокойную музыку и читал русскую классику с телефона – всё без толку.
На следующую ночь история повторилась. Весь день Наруто ходил вялый, словно выжатый досуха, пил кофе, чтобы не заснуть, но к ночи в нём точно появлялся фонтан энергии, и казалось, будто он может покорить любую вершину и справиться с любой трудностью, вставшей у него на пути.
На второй день Наруто уже был просто убит морально. Когда-то давно он краем уха слышал, что человек, не спавший долгое время, напоминает человека пьяного по характеру мыслей и поведению.
Сейчас он медленно, но верно убеждался в этом на своей шкуре. К исходу второго дня он с трудом отслеживал нить разговора, координация движений у него нарушилась, да и внешним видом он больше напоминал оживший труп.
Третья ночь стала кошмаром во плоти.
Весь день небо было затянуто тучами, и они не рассеялись к вечеру. Когда стемнело, пошёл мелкий дождь. Капли барабанили по оконным стёклам почти успокаивающе, этот шум заглушал пугающие шорохи в глубине квартиры. Ветви деревьев стучали в окна, что-то стучало на кухне (как будто бы в гости зашёл пожилой джентльмен и теперь отстукивал тростью ритм), а ещё там, кажется, горел свет.
Наруто точно помнил, что свет выключил везде, и это прибавляло ему смелости.
Стук прекратился вместе с очередным порывом ветра. Ветки деревьев угомонились. Наруто вытянулся по струнке, повернув голову так, чтобы видеть лицо Сакуры. Из коридора кто-то шёл, кто-то маленький и с острыми коготками – в тишине был слышен их цокот. «Это кошка», - решил Наруто, забывая о том, что коты у них никогда не жили.
Существо приближалось, остановилось где-то около кровати, подождало с полминуты и запрыгнуло на неё, прошлось по краю и устроилось на груди Наруто. Он почувствовал, что ему больше нечем дышать, внутри заклубилось тёмное чувство страха – словно он вдохнул облако едкого дыма, и не может его выдохнуть. Дым жжёт лёгкие, но ему некуда деться.
Наруто замахал руками, пытаясь согнать существо с себя, но оно никак не желало уходить. Сквозь светлые обои в милую ромашку проступила кирпичная кладка, заливая комнату светом инфернально-алого оттенка. Сакура счастливо вздохнула, устраиваясь удобнее. За окном вспыхнула молния, освещая комнатушку и отбрасывая угловатые тени.
Сакуры рядом с Наруто больше не было – было только отвратительного вида нечто, отдалённо напоминавшее человека. Не было её коротко стриженных, шелковистых волос - вместо них сизая, колючая пакля, клоками свисавшая на плечи. Не было её бархатной кожи с привычным милым румянцев – вместо неё серая шершавая наждачка. Не было полных розоватых губ, растянутых в сонной полуулыбке, – вместо них на лице застыли два жирных червя.
Наруто хотел было закричать, но не мог.
Наждачная бумага, заменявшая кожу той, кто когда-то была Сакурой, свисала клочьями, обнажая металлические кости. Кости обвивали черви – длинные, белые, их было много; поверх червей застыли зеленые гусеницы.
Наруто со сдавленным визгом вывалился из кровати, шлепнувшись на пол, отполз подальше и двинулся, прижимаясь к стене, к компьютеру. Наруто одной рукой нашарил в темноте кнопку включения, вдавил её, дождался, пока системный блок загудит, хотел уже выдохнуть и попытаться убедить себя, что всё это – глупый пустой кошмар, но кто-то сжал его плечо.
Кто-то невидимый. И очень сильный.
Пытаясь не разбудить Сакуру (или не разгневать чудовище, покоившееся на её месте), Наруто накрыл рукой ладонь, сжимавшую его плечо, но ладонь исчезла.
Неизвестный стоял за его спиной, подушечками пальцев отрывисто касаясь сначала лопаток Наруто, потом поясницы, словно пытался сыграть какую-то мелодию на пианино.
На мониторе высветилась надпись на голубом фоне: «Добро пожаловать».
Эта надпись привлекла внимание Наруто, он отлепился от стены и бросился к монитору, плюхнувшись на стул.
В два клика мыши он запустил браузер, нашёл вкладку с социальной сетью, вышел из аккаунта Сакуры и зашёл на свой. Неизвестный не уходил и громко дышал, положив руки на спинку стула.
Наруто быстро через общих друзей нашёл заветную страничку его бывшего друга.
Гаара.
В последний раз они виделись больше года назад, но он, судя по фотографиям, совсем не изменился: красные короткие волосы, тонкие губы, выступающие надбровные дуги, злой взгляд мутных голубых глаз. И во всём облике читалась неясная агрессия.
Повинуясь минутному порыву, Наруто пролистал и другие фотографии Гаары. Почти на всех он был запечатлён с незнакомым Наруто шатеном – у него были по-девчачьи длинные (ниже поясницы!) волосы и тонкие черты лица, прекрасно сочетавшиеся с аристократическим обликом.
На одной из фотографий Гаара целовался с этим пареньком. Пальцы Гаары в почти нежном прикосновении застыли на щеке шатена, а другая его рука сплеталась с длинными волосами; тот сомкнул свои руки за спиной Гаары, крепко прижимая его к себе.
Наруто замутило.
Полный решимости покончить со всей творившейся в последнее время чертовщиной здесь и сейчас, Наруто ткнул в кнопку «Отправить сообщение» и приготовился строчить гневное послание; его пыл остудила вылетевшая табличка «Вы не можете отправлять сообщения данному пользователю».
Наруто вздрогнул всем телом и, издав вой раненного зверя, вскочил резко со стула, да так, что он с грохотом упал на паркет. Его кулак со всей силы впечатался в монитор.
- Наруто!
Свет озарил комнату. Проснувшаяся, испуганная Сакура зажгла ночник.
- Что происходит?
Наруто била крупная дрожь, он схватился за голову и не мог сказать и слова, бормоча что-то невнятное. Сакура выбралась из кровати, подбежала к нему и обняла, успокаивающе поглаживая по спине.
- Я здесь, всё хорошо, я с тобой…

***

Наруто неспешно завязывал галстук, стоя перед зеркалом. Вечер выдался прекрасный: небо было красивое, нежно-фиолетового цвета, солнце неспешно заходило за горизонт, подсвечивая макушки деревьев, было не жарко, но и не холодно.
Сакура наводила марафет в ванной – она обещала закончить через пять минут ещё полчаса назад. Так что теперь Наруто вполне мог себе позволить включить телевизор, где транслировался недавний футбольный матч, пересмотреть его, или же полистать каналы, в поисках интересной передачи.
Наруто уже совсем расслабился, развалившись на диване перед телевизором – вытянул ноги, расстегнул пиджак, по привычке взъерошил тщательно зачёсанные волосы. Потихоньку его сковывала дремота…
Её развеял звонок в дверь.
- Наруто, открой, пожалуйста! – прокричала Сакура из ванной.
Наруто встрепенулся, подобрался, покрутил головой, разминая шею, встал и направился в коридор. Нежданный гость был очень настойчив – дверной звонок буквально надрывался.
Человек по ту сторону двери перестал звонить только тогда, когда услышал щёлканье открываемого звонка.
Наруто смотрел на видневшийся из ванной силуэт Сакуры – она была облачена в длинное темно-зелёное платье, облегавшее фигуру; наряд как нельзя лучше подходил ситуации – Наруто собирался сделать ей предложение руки и сердца, а потому решил пригласить в ресторан.
И когда Наруто перевел взгляд на человека, стоявшего на пороге, его сердце сначала стукнуло слишком громко, а потом, казалось, и вовсе перестало биться.
Перед ним стоял юноша его возраста, с опущенной головой, лицом, скрытым капюшоном толстовки и руками, засунутыми в карманы.
Когда он поднял голову, Наруто был готов захлопнуть дверь и покинуть квартиру через окно.
Перед ним стоял Гаара.
Наруто узнал бы его и через год, и через десять лет: сильно выступающие надбровные дуги, губы, сжатые в тонкую полоску, залёгшие под глазами мешки. И его глаза.
Кажется, Наруто ещё никогда не видел взгляда, настолько наполненного ненавистью.
Губы Гаары растянулись в ухмылке – в коварной, почти кровожадной ухмылке. Он издал удовлетворенный смешок.
Наруто вздрогнул.
- Ты всё ещё помнишь меня?

@темы: Мартовский фестиваль 2014: Гаара, Fanfiction

---

Работа №4

[Naruto Festival]

Название: Натянутая струна
Персонажи: Сакура, Гаара/Наруто
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: сонгфик
Количество слов: 622 слова
Дисклеймер: не мое
Вытянутый персонаж: Сакура
Саммари: Быть третьей лишней можно по-разному.
Авторские примечания: фик написан на

песню группы Пикник «Глаза очерчены углем»

песню группы Пикник «Глаза очерчены углем»

Размещение: с разрешения автора

Фанфик был написан на Мартовский фестиваль

Иногда Сакуре снятся те самые сны — о них.
Она не знает, почему сны приходят именно к ней. Возможно, потому, что она сражалась вместе с Чиё-сан, которая умерла, вдохнув свою жизнь в Гаару. Чиё лечила и Сакуру; может, поэтому она разделила с Гаарой его сны.
Сакура допускает, что дело может быть в другом. В конце концов, это она первой увидела их — после войны. Она первой поняла, еще до того, как они официально подтвердили свои отношения и союз между Суной и Конохой стал крепче прежнего.
Иногда Сакуре снятся те самые сны; тогда она закрывает глаза и вслушивается в странный ритм, пульсирующий в крови.
В такие моменты она — словно натянутая струна, которой касаются чужие пальцы.

Глаза очерчены углем
И капли ртути возле рта
Побудь натянутой струной
В моих танцующих руках

Его окружает стена песчаной защиты. День ото дня защита становится крепче — кровь делает ее более надежной.
Он прячется. Скрывается — за ней, за зверем, который охотно подменяет его. Он чувствует себя защищенным — и больше ничего не желает.
Столкновения с миром никогда не приносили ничего, кроме боли; он не сразу понял, что причинять боль другим — проще.
Он прячется...
Нет. Он блуждает в темноте, среди безжизненной пустыни, под аккомпанемент завываний песчаного ветра — единственного, чей голос слышит.
Он заблудился в этой пустыне. И не может выбраться.
Темной ночью, наедине с пустыней, Гаара танцует с песком.

Каких бы слов не говорил
Такие тайны за тобой
Что все заклятия мои
Тебя обходят стороной

Первая встреча с Наруто — как встреча со светом. Для того, кто всю жизнь блуждал во тьме — слишком ярко.
И в то же время — невероятно притягательно. Непохоже на то, что он знал раньше.
«Этот свет… хочу его себе, этот свет», — в неосознанном жесте Гаара протягивает руку.
Потом он это и пытается сделать — но заполучить себе свет Наруто не в его силах.
Вместо этого Гаара изменяется сам; и сам начинает сиять.
Только иначе.

Открыта дверь тебе, я жду,
В одну из пепельных ночей
И твои руки обовьет
Змея железных обручей.

Они встречаются в больничном крыле, ночью — на удивление светлой и лунной, после их общей бесповоротной победы.
Наруто, весь в бинтах, улыбается — он счастлив визиту старого друга, и Гаара думает — Наруто похож на Яшамару. Тот был таким же светловолосым и улыбчивым. Только волосы Яшамару обесцветило безжалостное солнце, выкрасив в цвет песка; а шевелюра Наруто, даже потускнев, не утратила золотистого оттенка. В лунном свете его волосы кажутся палевыми; Гаара смотрит. Молчит — в словах нет смысла. И раньше не было тоже.
Нет нужды в громогласных признаниях; Наруто — как отражение, он понимает. Потому — ни звука, только легкий шорох песка, разметанного неслучайным ветром.
— Ты очень сильный, — говорит Наруто наконец. — Сильнее меня.
Гаара не может понять, к чему это он, но в то же время — понимает. Он точно знает, что Наруто ошибается. Он не сильнее, ведь слабость Гаары — сам Наруто. Скрываемая, но — непреодолимая.
— Я всегда тебя... Всегда... — Наруто запинается.
В словах нет нужды.
А потом Гаара обнимает, путаясь в бинтах и обмотках, сковывает своим песком — не вырваться. Тверже камня, прочнее стали; песок забивается в свежие раны, тонкие белые пальцы скользят по загорелой коже; они горячие, эти пальцы. И очень сухие. Солнце не коснулось Гаары, но жар пустыни иссушил его, сделав сильнее; а Наруто солнце не пощадило, вызолотив кожу и обуглив растресканные губы, горячим ветром разметав выцветшие волосы.
Переплетенные пальцы; переплетенные тела. Нежность широких мозолистых ладоней; сила изящных белоснежных рук.

…И я надеюсь, этот мир
Не утолит тебя ничем
И на руках твоих уснет
Змея железных обручей.

Сакура застает их случайно — и позже не может выбросить увиденное из головы. Ее преследуют сны, которые могли бы принадлежать Гааре, и становится иногда жаль, что она не умеет играть на музыкальных инструментах.
Может, если бы она смогла передать ритм, который слышит в своих снах, то перестала бы чувствовать себя натянутой кем-то струной.
Перестала бы быть третьей лишней в чужих отношениях.

@темы: Мартовский фестиваль 2014: Гаара, Fanfiction

---

Работа №3

[Naruto Festival]

Название: Борьба между
Персонажи: Гаара/Хината, Хината/Наруто, упоминается Наруто/Сакура
Тип: гет
Рейтинг: G
Жанр: романтика, ангст
Количество слов: 1444
Дисклеймер: Масаши Кишимото
Вытянутый персонаж: Хината Хьюга
Саммари: Гааре нравилось бывать в Конохе: вечное лето, никаких песочных бурь и пыли. А ещё ему доставляло удовольствие наблюдать за одной девушкой, что довольно часто приходила к дому Узумаки, но стеснялась зайти.
Авторские примечания: Возможен ООС
Размещение: с разрешения автора

Фанфик был написан на Мартовский фестиваль

Недавно Гааре исполнилось двадцать один. Каких-то десять лет назад он был обижен на весь мир, охвачен ненавистью и даже представить не мог, что чего-либо добьётся. Сейчас он — один из самых уважаемых шиноби мира, Годайме Казекаге и, что самое главное, хороший друг Наруто.

Он гордился этим. Когда-то давно именно Наруто вытянул его из того мира, что Гаара построил сам. Страшного, полного боли и страданий. Всё, к чему бы ни прикоснулся Наруто, менялось в лучшую сторону, и Гаара не переставал удивляться данной способности.

«Его главное оружие — чистое сердце», — постоянно повторял Казекаге, вспоминая Наруто и в душе благодаря друга за то, что он вытащил его из трясины.

Раз в полгода Гаара навещал Коноху. Ему нравилось бывать там: вечное лето, никаких песочных бурь и пыли. Единственный минус — слишком оживлённо и шумно, но это скорее заслуга Наруто, потому что неугомонный блондин, у которого Гаара, кстати, останавливался, мечтал быть буквально везде и поэтому постоянно куда-то влипал. Но эта проблема не особо сильно напрягала Казекаге, потому что он все равно любил эту деревню, да и без Наруто она была бы совершенно другой.

А Узумаки после войны выделили новый дом. Правда, он всё равно в нём лишь ночевал, зато гостей разместить мог со всеми удобствами. Наруто гордился этим и часто хвастался перед друзьями, рассказывая о своих прекрасных апартаментах.

И пусть Гаара никому не рассказывал об этом, была ещё одна причина, из-за которой он стремился навещать деревню, скрытую в Листве, по мере своих возможностей. Всё началось пару лет назад, когда юноша в первый раз прибыл в Коноху просто так, отдохнуть. Он остановился у Узумаки, и к вечеру в доме парня собралась достаточно большая компания, состоявшая преимущественно из друзей Наруто. Все веселились, и даже Гаара не преминул возможностью выпить саке и пофлиртовать с девушками. К концу празднества, неизвестно по какому поводу назначенного, Казекаге обратил внимание на скромную, буквально забившуюся в угол особу, которую раньше не знал. Точнее, может и знал, но в памяти её образ не сохранился.

Она была грустна. Достаточно долгое время наблюдая за ней, Гаара заметил, что девушка не сводит глаз с Наруто, в открытую флиртующего с предметом своего обожания, Сакурой.

Так и не решившись с ней познакомиться, Гаара скрылся за дверью в свою спальню, гадая, почему же Наруто совершенно не интересуется такой симпатичной девушкой.

Гаара не хотел в этом признаваться, но она ему понравилась.

С тех пор он начал замечать её — иногда девушка, не решаясь попросить разрешения войти, стояла, переминаясь с ноги на ногу, около дома Наруто. Чаще всего в таких случаях сам Наруто выходил к ней и начинал беседу, но она быстро ретировалась, ссылаясь на срочные дела.

Как-то раз Гаара между делом поинтересовался у Узумаки, что же это за девушка такая часто приходит к дому и постоянно краснеет, когда видит его. Наруто сказал, что зовут её Хинатой Хьюга, что она очень стеснительная и раньше была в него влюблена.

«Да и сейчас, похоже, тоже», — заметил тогда Гаара, но Наруто на эту фразу лишь отмахнулся.

«Мне нравится Сакура-чан, — ответил он и улыбнулся своей неизменной улыбкой. — Хината хорошая девушка, но она ещё не нашла своего счастья».

Гаара пожал плечами и больше эту тему не поднимал. Ему не нравилось то, что Наруто заставлял Хинату страдать, но, с другой стороны, он понимал, что не всегда всё складывается так, как хочется. В скором времени Гаара вернулся в Суну и совершенно позабыл об особе по имени Хината Хьюга, но ровно до своего следующего визита…

***

И вот однажды, вновь посетив так полюбившуюся ему Коноху и в очередной раз увидев девушку, что запала ему в душу ещё два года назад, Казекаге всё-таки решил познакомиться с ней лично. Он всё ждал, когда ему представится удобный случай, и этот день наступил.

Наруто вновь созвал всех друзей в гости. Конечно же, среди них была и Хината, которая снова забилась в самый угол, исподлобья наблюдая за объектом своих воздыханий.

— Не помешаю? — вот уже пять минут Гаара стоял рядом с девушкой, но та не обращала на него внимания, поэтому он всё же решился задать ей вопрос.

— А?.. — Хината испуганно вздрогнула и посмотрела на юношу. — Н-нет, что вы.

— Позволь представиться, Сабаку но Гаара.

— Х-хьюга Хината, — запнувшись, представилась девушка. — Вы же Казекаге, да?

Её вопрос удивил Гаару. И, кажется, даже саму Хинату, потому что она чуть ли не в первый раз в жизни переборола стеснительность.

— Да, — просто кивнул юноша. — Не хочешь прогуляться, пока не стемнело? И, пожалуйста, не стоит этого высокопарного «Вы». Просто Гаара.

— Д-даже не знаю, — смутилась Хьюга.

— Да не бойся, я не собираюсь причинять тебе вреда.

— Верю.

В тот день они много молчали, но ещё больше говорили. Хината поведала ему всю историю своей любви к Наруто, а Гаара, в свою очередь, в подробностях изложил события того дня, когда Узумаки, можно сказать, вернул его к жизни, подарив возможность построить новую, счастливую судьбу.

В тот день Гаара впервые услышал смех Хинаты. Тихий, похожий на звучание колокольчиков. Юноша непроизвольно улыбнулся, когда девушка поблагодарила его за этот вечер и сказала, что ей было весело.

К усадьбе Узумаки Гаара шёл в приподнятом настроении, постоянно прокручивая в голове фразу Хинаты: «Было весело, Гаара-кун, спасибо».

***

На следующий день они встретились вновь. Гаара предложил устроить дружеский спарринг — он понимал, что Хината не слабачка, но хотел лично удостовериться в её силе.

Безусловно, она проиграла. Но проиграла достойно, не сдаваясь до последнего. Просто песок не оставил шансов. Тот самый песок, что потом укрыл их обоих от всего мира.

Усевшись на землю под собственным куполом, Хината и Гаара вновь разговаривали. Долго и практически ни о чём. Ни слова о политике, нет. Они обсуждали природу и свои собственные чувства.

«Мне кажется, я всегда буду любить Наруто-куна, — сказала тогда Хината и засмеялась. — Любить его вошло в привычку, мои чувства стали частью меня».

«А за что ты его любишь?», — спросил Гаара и получил в ответ недоумевающий взгляд.

«Разве можно любить человека за что-то, Гаара-кун? Я люблю его за то, что он есть».

Ближе к вечеру они разошлись. Казекаге легонько сжал руку девушки на прощание, понимая, что не увидятся они ещё очень долго.

Завтра утром он возвращается в Суну.

***

Все эти полгода он пытался понять: как это — любить человека просто так, не за какие-то определённые качества? Чем больше Гаара обдумывал это, тем сильнее понимал, что у него нет ответа на вопрос, за что же ему нравится Хината. Она не была похожа ни на одну особу, с которыми Гаара был прежде знаком. Её смех завораживал, а одно воспоминание о её чудной улыбке согревало душу. Ему нравилась её стеснительность, Казекаге понимал, что такие девушки, как она, слов на ветер не бросают. Поэтому всегда, когда ему вспоминалась её фраза: «Мне кажется, я всегда буду любить Наруто-куна», Гааре хотелось что-нибудь уничтожить. Он знал, что она действительно считает именно так. И понимал, что девушку не переубедить. Да и не стоило этого делать, потому что в борьбе между обязанностями и чувствами побеждает первое.

Гаара, сам того не понимая, улыбнулся, осознав, что через неделю ему надо будет посетить Коноху. Он вновь встретит её.

***

В этот раз Казекаге прибыл в деревню, скрытую в Листве, не один — помимо охраны в делегации присутствовала девушка. Тем же вечером Гаара представил незнакомку как свою будущую жену. Наруто ликовал и, конечно же, решил устроить пир в честь будущих молодожёнов.

К утру всё было готово — на площади собралась добрая половина деревни, и все как один стремились поздравить Казекаге и его будущую жену, а также пожелать им в скорейшем времени появления наследника.

Гаара никак не мог найти Хинату. Казалось, она вовсе не присутствовала на празднике, но почему тогда ушам юноши отчётливо слышался смех, похожий на звон колокольчиков?

Он всё-таки нашёл её. Точнее, Хината сама подошла к Гааре и пригласила его погулять по парку, что находился вблизи площади.

— Я тебя поздравляю, Гаара-кун, — искренне произнесла девушка, когда они остались наедине. — Я счастлива, что ты обрёл вторую половинку.

Хината улыбнулась и протянула ему руку для рукопожатия.

Гаара смотрел на неё и не мог понять, что и когда пошло не так. Ему хотелось обнять её, поцеловать, зарыться носом в её волосы, быть всегда рядом с ней. Но в борьбе между обязанностями и чувствами он выбрал первое, да и ей его чувства не нужны.

Его привязанность к этой девушке с самого начала была лишней, но у него не получилось разорвать эту связь, потому что она понравилась ему с первого взгляда. Одного взгляда юноше хватило, чтобы без памяти влюбиться в Хинату.

Он выдавил ответную улыбку и слабо сжал руку возлюбленной. В данный момент он теряет её навсегда — Гаара прекрасно это понимал.

— Спасибо, — ответил он, пытаясь скрыть эмоции, но голос всё-таки подвёл — это самое «спасибо» прозвучало не так, как надо: слишком грустно, с болью и неприкрытым страданием.

Но девушка этого не заметила.

@темы: Мартовский фестиваль 2014: Гаара, Fanfiction

---

Работа №2

[Naruto Festival]

Название: DIE YOUNG STAY PRETTY
Персонажи: Дейдара|Гаара
Тип: джен, пре-слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: психология, ангст, эксперимент, songfic
Количество слов: 1389
Дисклеймер: все права на фэндом и персонажей принадлежат Масаси Кисимото
Вытянутый персонаж: Дейдара
Саммари: "Гаара поворачивает голову и понимает, что этим ограничиваются все его способности. Никого, кроме них двоих – насколько он может судить в своём положении – поблизости нет".
Авторские примечания: OOC. А вообще, во всём виноват алкоголь...
Размещение: с разрешения автора

Фанфик был написан на Мартовский фестиваль

Why won't you die?
Your blood in mine...
We'll be fine...
Then your body will be mine
© Linkin Park - "System"

Boom.
Льётся жидкость.
Boom.
Тяжёлый вздох.
Boom.

Сквозь ритмичный грохот взрывов откуда-то извне пробиваются редкие звуки.
Гаара открывает глаза и ловит ртом воздух.
Это бьётся его сердце.

- Святое дерьмо!..

Длинные пальцы с короткими чёрными ногтями в футе от его лица пытаются поймать падающую бутылку.
Звон разбившегося о камни стекла отдаётся в голове Гаары отвратительной какофонией.
Через мгновение тёплая жидкость касается его щеки, а в нос ударяет резкий запах алкоголя.

- Твою ж мать! Она была почти полная!..

Boom-boom-boom-boom-boom. Осознание заставляет сердце стучать в два раза чаще.
До пробуждения, пребывая на закоулках сознания в единении со своим внутренним монстром, Гаара переживал всё, что происходило с ним в реальности: он чувствовал тупую ноющую боль в теле и тяжесть на душе, как будто вернулись старые муки совести; он прекрасно понимал, что его куда-то везут, потому что песок, поднятый ветром, нещадно хлестал лицо и норовил залететь в рот, но возвращение из сна к реальности на мгновение всё-таки вызывает у него острый приступ страха.

- Утро доброе, - раздаётся знакомый голос. - Из-за вас я пролил саке.

Boom. Сердцебиение приходит в норму.
Гаара поворачивает голову и понимает, что этим ограничиваются все его способности.
Его глаза быстро привыкают к темноте, и, щурясь, он рассматривает своего похитителя: светлые волосы спадают тому на плечи и закрывают левый глаз, кожа при лунном свете кажется бледнее, чем есть на самом деле, кое-где на ней краснеют царапины; чёрный плащ изрядно потрёпан и покрыт пылью. Никого, кроме них двоих – насколько может судить Гаара в своём положении – поблизости нет.

Дейдара салютует ему двумя пальцами и присаживается рядом на корточки.

- У нас тут небольшой привал, Казекаге, - поясняет он, обводя здоровой рукой местность вокруг. - А я тут пытаюсь слегка унять боль. Хотя как её унять, если левой руки-то нет?

Тонкие губы растягиваются в не сулящую ничего хорошего ухмылку.

- Кстати, её нет благодаря вашим стараниям, Казекаге. Надеюсь, вы не думаете, что я обвиняю в этом вас? На самом деле я очень удивлён тем, что вы пришли в себя, и, более того, рад этому. Нам обоим нужно как-то снять напряжение, так сказать, начать отношения с нуля, как думаете?

Дейдара расстёгивает плащ и выуживает из-под него сумку, продолжая рассуждать:

- А что лучше всего побуждает к общению?

Покопавшись внутри, он достает на замену разбившейся четырёхгранной бутылке из зелёного стекла такую же другую.

- Думаю, вы не прочь сыграть в небольшую игру, м? Делать-то всё равно нечего.

Ладонь с раскрытым ртом откупоривает саке. Дейдара проделывает это так ловко, будто всю жизнь пользуется лишь ею одной. Волна отвращения буквально захлёстывает Гаару, он отворачивается и смотрит на небо.

Ему ещё не приходилось видеть над Суной столь яркие звёзды.

- Эй, повернитесь ко мне! - чужая ладонь резко разворачивает его лицо в исходное положение. - Это не вежливо, между прочим, - с игривым упрёком добавляет Дейдара.

Гаара стискивает зубы и встречается взглядом со смеющимися льдисто-голубыми глазами.

- Правила просты: я задаю вопрос, на который вы отвечаете "да" или "нет". Если ответ "да" - пьёте вы, если "нет" – пью я.

Дейдара садится поудобнее, зажимая саке между колен, заправляет освободившейся рукой за ухо чёлку, дабы было удобнее пить, делает пробный глоток и выносит вердикт:

- Ещё тёплое. Итак, - он в притворной вежливости поднимает бутылку в тосте, - вы когда-нибудь убивали, Гаара Песчаный?

Он заливается гортанным смехом, не дожидаясь ответа.

Гаара молча смотрит в лицо противника. Ненависть и ярость сверхновой вспыхивают в его груди, но он старается сдержать их, зная, что ничего не сможет сделать. Он заложник, нужно смириться с этим.

- Молчание - знак согласия, Казекаге. Я считаю его за утвердительный ответ.

Он подносит горлышко к губам Гаары, но тот плотно сжимает их.

- Какого чёрта вы, песчанники, такие зануды? – неожиданно раздражается Дейдара и повышает голос, его брови в гневе смыкаются на переносице. - Мне одного из вашей деревни итак хватает по горло. Ну почему мне не мог достаться кто-нибудь поразговорчивей?

Отступник из Ивагакуре вздыхает полной грудью и устало прикрывает глаза.

- Окей. Раз вы отказываетесь меня спрашивать, то вопрос автоматически адресуется мне. Убивал ли я?..

Дейдара пьёт, всё это время глядя в глаза своего заложника. Вновь заговорив, он принимается задумчиво растягивать слова:

- Что ж… чего бы ещё такого спросить? Казекаге, вы вообще хоть раз пили? Похоже, что нет. Не волнуйтесь, я выпью за вас! – воодушевлённо добавляет он, изображая на лице обаятельную улыбку.

Дейдара делает несколько глотков; его кадык размеренно двигается вверх-вниз.

- Любили ли вы кого-нибудь, Казекаге?

Гаара не отвечает. Он весь вспотел, у него чешется нос и болит спина – в заточение мелочи, которые при других обстоятельствах он даже не заметил бы, приковывают к себе всё внимание.

- Вы молчите? Любили? Верится с трудом. Глупо выставлять себя тем, кем не являешься, – Дейдара скалится белозубой улыбкой, но через секунду его лицо искривляет театральная обида. – Или вы хотите войти ко мне в доверие, подружиться, а затем предать? Напускаете на себя таинственность – девушки, кстати, клюют на это. Вся беда в том, что подобным меня не подкупить.

Тишину ночи вновь нарушает негромкий заразительный смех. Дейдара не подносит алкоголь к Гааре и сам не пьёт.

- Между прочим, перед тем, как появиться в Суне, наша скромная команда собрала о вас и вашей семье много информации. Можно личный вопрос? – он замолкает, выжидая. - Как поживает ваша мать?

Гаара испытывает острое желание сжать кулаки. Считает до пяти, но гнев не утихает.

- Чёрт возьми, прошу прощения! Совсем забыл, идиот, что она давным-давно мертва. Приношу свои искренние извинения, я скорблю о вашей утрате, бла-бла-бла и всё такое.

«Абстрагируйся от него», - мысленно говорит себе Гаара.

- А вас самого любили когда-нибудь? Отец, мать? Как думаете, после всего того, что вы сделали, будучи ребёнком, сестра и брат продолжают испытывать к вам какие-либо нежные чувства? Или, быть может, вам для счастья достаточно наигранных улыбок подчиненных, а, Казекаге-сама?

Переполняющая Гаару злость, не получая выхода, так и рвётся наружу. «Он может заставить меня слышать, но не слушать, - думает он. – Смотреть, но не видеть».

- Вы выпьете?

Вдобавок ко всему, воображение рисует Гааре отвратительные мысли: что, если его похищение – это часть плана нападения на Суну? Что тогда случится с её жителями, с Темари, с Канкуро? Беспомощное положение вызывает у его монстра клокочущую и кипящую в глубине души ярость, отчаяние вовсю напоминает о себе.

Дейдара обращается к нему без признаков насмешки или неприязни:

- А вы отличный собеседник - много не пьёте, а неразговорчивость не такой уж и минус. Люблю, когда меня слушают.

Он говорит что-то ещё – спрашивает про женщин, болтает об искусстве, доверии и о своей руке. В конце концов, когда саке уже плещется в дюйме от дна бутылки, он задаёт новый вопрос:

- Как бы вы хотели умереть, Казекаге-сама?

Гаара отворачивается. Не без труда ему удаётся разглядеть, как небо на востоке прорезают розовые полосы рассвета.

«Рассвета, который мне не суждено увидеть».

- Я считаю, что такой ниндзя, как вы, - продолжает его похититель, - заслуживает быстрой и лёгкой смерти. Жаль, что не в моих полномочиях распоряжаться жизнью Джинчурики. А знаете, как бы мне хотелось умереть? Не горю желанием влачить жалкое существование в старческом теле. Я хочу умереть с девушкой – желательно шатенкой с идеальной талией - сидящей на мне верхом, и, чтобы, как только моё сердце остановилось – весь мир тоже остановился, а ещё лучше – полыхнул и разорвался на части. Эгоистично, как считаете, м? Пожалуй, так и есть. – Дейдара придаёт своему лицу мученическое выражение. – Можно, как вариант, погибнуть в битве – это куда серьёзней.

Он придвигается ближе к Гааре и склоняется над ним. От Дейдары разит алкоголем, но выглядит он абсолютно трезвым.

- Вы должны выпить, Казекаге. Таковы правила.

Несколько мгновений они, не отрываясь, смотрят друг другу в глаза; волосы Дейдары касаются щеки Гаары.

- Как по мне - лучше умереть рано и остаться в памяти других вечно молодым и полным сил.

Он допивает остаток напитка, но не глотает.

Неожиданно Дейдара сжимает руку в кулак и наносит своему пленнику удар в живот. Гаара вскрикивает от боли, жадно хватая ртом воздух. Он чувствует, но не видит, как губы Дейдары почти касаются его губ, согревая тёплым дыханием, а затем невероятно горячая жидкость обжигает ему нёбо и стекает в горло. Гаара хрипло кашляет, его глотка издаёт булькающие звуки, смешивая саке с кровью.

Дейдара смотрит на это заворожено, его зрачки сужаются до крохотной точки, садистская улыбка смахивает на оскал сумасшедшего. По подбородку Гаары стекает крупная алая капля и падает на песок. Остальное он, превозмогая себя, проглатывает.

Дейдара осторожно вытирает струйку красноватой жидкости с подбородка Пятого Казекаге, затем касается языком своего пальца. Он прикрывает глаза и шепчет:

- Похоже, в этой игре побеждаю я.

@темы: Мартовский фестиваль 2014: Гаара, Fanfiction

---

Работа №1

[Naruto Festival]

Название: Оригинал и копия
Персонажи: Сабаку но Гаара, Учиха Обито, Учиха Мадара, упоминаются Дейдара но Тсукури, Акасуна но Сасори, Хидан.
Тип: джен
Рейтинг: G
Жанр: повседневность
Количество слов: 650 слов.
Дисклеймер: Они мне не принадлежат
Вытянутый персонаж: Учиха Обито
Саммари: О том, насколько могут быть сходи оригинал и копия
Авторские примечания: Намек на Мафия!AU и намек на слэш - прозрачный такой
Размещение: с разрешения автора

Фанфик был написан на Мартовский фестиваль

Обеспеченность, значимость, сила – все это может оказаться пустым звуком, если столкнешься с кем-то, кто превосходит тебя, хотя бы по одному пункту. А когда этот пункт не один, это и вовсе печально.
Он говорит о себе: «Я – Учиха Мадара», а Гааре, не смотря на связанные руки и саднящую скулу смешно до колик.
Потому что может быть этот самозванец и Учиха – все-таки фамильное сходство никуда не денешь, – но если Мадара, то Сабаку без соли готов съесть собственную кредитку – все равно счет заморожен.
Он бы с удовольствием обошел вокруг неудачной во всех смыслах копии, рассматривая, сравнивая, а была бы возможность, еще и пальцем потыкал, – что, в общем-то, было ему не свойственно – проверяя реакции.
А еще лучше плюнул на возможность снова влипнуть в неприятности – куда дальше-то уж? – и набрал выученный на зубок номер, чтобы поделится впечатлениями.
В копии, которая зовет себя Мадарой много пафоса, логики и просто наполеоновских планов.
У оригинала кроме всего вышеперечисленного есть в облике, манере двигаться, звуках голоса что-то, что заставляет невольно подбираться так, будто оказался в клетке с голодным хищником.
Копия пользуется услугами охранников. То ли боясь за свою жизнь, то ли чтобы придать себе больше значимости.
Оригиналу охрана нужна разве для того, чтобы уберечь окружающих от его бешеного темперамента. Хотя, такие охранники, как сумасшедший блондин с любовью к взрывам, чокнутый язычник, помешанный на собственном божестве и по кукольному красивый юноша, с единственной странностью – любовью к ядам – вряд ли могли назваться по-настоящему хорошей охраной. Разве что ставить во главу угла устранение, а не защиту.
Копии приходится всячески изворачиваться, чтобы добиться желаемого.
У оригинала как-то все получается само собой. Словно все блага мира решили упасть к его ногам, хотя сказать по чести баба бы из Мадары вышла страшная – костлявая, тощая и с дурным нравом.
Копия пользуется лавой оригинала, нагоняя на людей ужас, тогда как сам оригинал старается лишний раз не тыкать не сведущим людям в лицо собственным именем. Говорит, что это мешает делам.
Копия едва ли своими выпадами смогла заставить Сабаку реагировать чуть более живо, чем он обычно общается с окружающими и потратила на это несколько месяцев к ряду.
Оригиналу понадобилась неделя, чтобы разрушить всю распланированную жизнь преуспевающего менеджера только потому, что тот сунул нос не в свое дело, а самого менеджера довести едва ли не до белого каления. При этом ничего особенного он вроде и не делал. Так – лишил квартиры, работы, привычной жизни. Сущие мелочи для того, по чьему приказу тебя могут убить и не поморщиться.
Их встреча случилась в такой же вот подворотне, куда Гаара завернул совершенно случайно. Он спешил по каким-то своим делам – сейчас три года спустя, было и не вспомнить каким – и был настолько поглощен мыслями, что заметил, что что-то не так, только когда дорогу ему преградил тот самый блондин.
Улыбнулся чересчур широким ртом и обратился к кому-то за спиной у Гаары:
— Гляньте-ка, Данна, какие тут любопытные.
Сабаку еще решающий врезать ему нахалу за то, каким откровенный взглядом его окинули, или пусть живет – уж свой-то удар он знал, – но тут его внимание привлекли звуки позади блондина. Судя по всему, кого-то избивали. Методично, жестоко и беспощадно.
С того места, где он стоял было немного видно, но человека на асфальте, пытающегося закрыть голову руками и высоченного типа над ним, он разглядел прекрасно. Как и тот его, когда повернулся.
Тип на асфальте к тому моменту уже не трепыхался, и если не был мертв, то пребывал в глубоком обмороке.
— Ты понимаешь, как вляпался? — эта фраза из уст копии заставила Гаару отвлечься от воспоминаний. Понять, что он не в темном переулке, между Дейдарой и Сасори, и напротив стоит вовсе не Мадара, превративший его жизнь в настоящий ад.
— Безусловно, — если бы взглядом можно было убивать, его собеседник уже был бы тихим и никому не докучал. Трупы они, вообще, никому не докучают.
Впрочем, Сабаку знал одного типа, который обставит уход самозванца из жизни с обстоятельной и главное запоминающейся неторопливостью.
И именно с ним он встретился взглядом, на мгновение, подняв глаза выше плеча собеседника.
И, пожалуй, впервые, он не знает, огорчаться их встрече, или радоваться.

@темы: Мартовский фестиваль 2014: Гаара, Fanfiction

---

Об оформлении работ и дате выкладки

[Naruto Festival]

Работы можно присылать на U-mail сообщества по 28 марта включительно, в теме сообщения указывая мартовский фестиваль.

Фанфик обязательно должен включать в себя следующую шапку:

<b>Название:</b>
<b>Автор:</b>
<b>Бета:</b>
<b>Пейринг | Персонажи:</b>
<b>Тип:</b>
<b>Рейтинг:</b>
<b>Жанр:</b>
<b>Количество слов:</b>
<b>Дисклеймер:</b>
<b>Вытянутый персонаж:</b>
<b>Саммари:</b>
<b>Авторские примечания:</b>
<b>Размещение:</b> не разрешаю брать/с разрешения автора/ разрешаю всем

<b>Фанфик был написан на Мартовский фестиваль</b>

Не забывайте использовать тэг CODE!

Обращаем ваше внимание на то, что ваш фанфик должен содержать как минимум 600 слов (именно слов, а не знаков!) (по статистике MS Word; on-line счетчик слов).

запись создана: 02.03.2014 в 23:02

@темы: административное, Мартовский фестиваль 2014: Гаара

---

Набор участников

[Naruto Festival]

Уважаемые читатели сообщества!

Администрация объявляет набор участников на Мартовский фестиваль, главным персонажем которого является Гаара.

<div align="center"><a href="http://naruto-festival.diary.ru/p195864797.htm"><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/2/3/9/2239621/80644856.jpg"></a></div>

Для желающих испытать удачу устроена небольшая лотерея, в который приведены персонажы "Наруто". Основными героями Вашего фанфика должны быть Гаара и вытянутый из лотереи персонаж.

Как всегда, разрешены любые жанры, типы и рейтинги.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20

Примечание: оффтопом взяты уже вытянутые номера.

Обращаем внимание на то, что каждый фанфик обязательно должен содержать как минимум 600 слов (именно слов, а не знаков!) (по статистике MS Word; on-line счетчик слов).

запись создана: 01.03.2014 в 16:42

@темы: Мартовский фестиваль 2014: Гаара, набор участников

---

Награждение

[Naruto Festival]

Список авторов и их бет Зимнего фестиваля:

Работа №1 — Автор: Ordinary day — Записная книжка
Работа №2 — Автор: Sashkin JB — Идиот
Работа №3 — Автор: ~Lundi~, Бета: Marti Lopez — Это матанализ
Работа №4 — Автор: Yasia2506 — Разговор про смелость
Работа №5 — Автор: Akulatrasax, Бета: O*rly — Вчера
Работа №6 — Автор: Rita Twitter, Бета: rrrat — Блондинка бизнес-класса
Работа №7 — Автор: VosmajaMarta (rrrat), Бета: Rita Twitter — Две ветви клана Узумаки
Работа №8 — Автор: Shelma-tyan, Бета: Акрум — Игры шиноби
Работа №9 — Автор: апатичное ненастье — День привычный и обычный
Работа №10 — Автор: Laora — Кто-то как я
Работа №11 — Автор: Акрум — ***
Работа №12 — Автор: Sky Smoker — Триумвират

Победители:

<div align="center"><a href="http://naruto-festival.diary.ru/p195685626.htm"><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/2/3/9/2239621/80652399.jpg"></a></div>

<div align="center"><a href="http://naruto-festival.diary.ru/p195685457.htm"><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/2/3/9/2239621/80652404.jpg"></a></div>

<div align="center"><a href="http://naruto-festival.diary.ru/p195685228.htm"><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/2/3/9/2239621/80652407.jpg"></a></div>

<div align="center"><a href="http://naruto-festival.diary.ru/p195685407.htm"><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/2/3/9/2239621/80652402.jpg"></a></div>

От всей души поздравляем победителей и благодарим авторов за участие в Зимнем фестивале!

@темы: Зимний фестиваль 2014: цитаты из фильмов, награждение

---

Голосование за лучшие работы

[Naruto Festival]

Все работы выложены, теперь можно начинать голосование за лучшие работы Зимнего фестиваля.

Голосовать может любой пользователь diary.ru от своего имени, зарегистрированный до начала Зимнего фестиваля (до 01.01.2014), анонимные голоса будут удаляться. Не принимаются голоса от пользователей, у которых пустые профили и/или дневники. Авторы фанфиков также могут принять участие в голосовании, однако не имеют права голосовать за собственные работы.

Напоминаем, что беты не могут голосовать за фанфики, которые бетили.

Читателям нужно выбрать три лучших фанфика. Хотим обратить внимание, что важно проголосовать именно за три работы. В случае, если вы проголосуете, например, за две или четыре, ваш голос учитываться не будет. Выиграет фанфик, набравший большее число баллов.

Форма для голосования:

3 балла ― Работа №...
2 балла ― Работа №...
1 балл ― Работа №...

Голосование продлится с 21.02 по 28.02 включительно.
Голосовать можно только в комментариях к данному посту.

Имена авторов, их бет и гамм будут разглашены после окончания голосования и подведения итогов Фестиваля.

Работа №1 — Записная книжка (Джирайя, Цунаде, Орочимару; драма; джен; PG)
Работа №2 — Идиот (Наруто/Сакура; романс; гет; G)
Работа №3 — Это матанализ (Наруто, Саске/Сакура; повседневность, юмор; джен; G)
Работа №4 — Разговор про смелость (Ирука, Наруто, упоминается седьмая команда, Забуза, Хаку, Мизуки; быт шиноби; джен; G)
Работа №5 — Вчера (Какаши/Итачи; PWP; слэш; R)
Работа №6 — Блондинка бизнес-класса (Чоджи/Ино, Шикамару; AU, романс; гет; PG)
Работа №7 — Две ветви клана Узумаки (Наруто/Хината, Саске, упоминаются Суйгецу/Карин; юмор, ER; джен; G)
Работа №8 — Игры шиноби (Саске/Сакура, Наруто; экшен, юмор; гет; G)
Работа №9 — День привычный и обычный (Цунаде Сенджу, Хирузен Сарутоби, Тобирама Сенджу; повседневность; джен; G)
Работа №10 — Кто-то как я (Наруто | Кушина; юмор, флафф; джен; PG)
Работа №11 — *** (Цунаде, Орочимару, Шизуне; флафф; флафф; джен; PG)
Работа №12 — Триумвират (Тобирама, Хаширама/Мадара, Мито/Хаширама, косвенно Тобирама|Мито; драма, психология, hurt/comfort; слэш, гет; R)

запись создана: 21.02.2014 в 10:54

@темы: голосование, Зимний фестиваль 2014: цитаты из фильмов

---

Выбор персонажа

[Naruto Festival]

Уважаемые участники!


Администрация просит вас ответить на следующий вопрос:
кого бы вы хотели видеть персонажем марта?
Персонаж, набравший большее количество голосов, станет персонажем месяца.
Свой вариант в комментарии.


Хотим обратить ваше внимание, что анонимные голоса не принимаются. Голосовать можно только от своего имени.

запись создана: 24.02.2014 в 16:59

@темы: административное, выбор персонажа

---

Работа №12

[Naruto Festival]

Название: Триумвират
Персонажи: Тобирама, Хаширама/Мадара, Мито/Хаширама, косвенно Тобирама|Мито.
Тип: слэш, гет
Рейтинг: R
Жанр: драма, психология, hurt/comfort.
Количество слов: 2201 слово
Дисклеймер: все права на персонажей принадлежат г-ну Масаси Кисимото
Вытянутая фраза: За такой короткий срок старое разрушить можно, а создать новое — очень трудно. Нельзя… (К/ф "Ирония судьбы, или С легким паром!")
Саммари: Узумаки ненавидят Учиха, Учиха ненавидят Узумаки и Сенджу, Сенджу держатся обособленно, и только Хаширама мирно сосуществует с обоими — так уж издавна повелось. Однако всё кардинально меняется, когда Хаширама заключает триумвират, во всеуслышание объявляя Учиха своими союзниками и беря Узумаки Мито в жёны.
Авторские примечания: Триумвират (от лат. tres— три + vir — муж: «союз трёх мужей») — политическое соглашение, союз влиятельных политических деятелей, направленный на захват государственной власти. В данном тексте под словом «триумвират» больше подразумевается установление единой политической системы Хаширамы «Мир во всём Мире».
Несмотря на приличное количество слов, это скорее зарисовка, нежели полноценно законченная работа – слишком много нюансов остались нераскрытыми и слишком много ситуаций я попросту опустила.
Размещение: брать только с разрешения автора

Фанфик был написан на Зимний фестиваль

Надежда может затеряться в громовых раскатах,
Страх может покуситься на то, что охраняют остатки веры.
Смерть заберёт сражающихся в одиночку,
Но если мы объединимся, то сможем переломить судьбу…
© Malukah – «Reignite»

О том, что что-то случилось, Тобирама понимает, едва ступив за главные ворота родной деревни: и стража слишком взволнованна, и жители перешёптываются, провожая Учиха Мадару, возвращавшегося с миссии рядом с Тобирамой, косыми взглядами.

Воздух насквозь прорежен, пропитан чужим духом – Тобирама пробирается сквозь людей и идёт практически на «зов», на отголоски, которые приводят его к круглому алому зданию в центре Конохагакурэ.

Площадка у Резиденции Хокаге полна людей – чужестранных и настроенных немирно. От них почти за версту разит чужой, острой и холодной, точно северный ветер, чакрой – Тобирама краем глаза замечает, как в полуприщуренных глазах Мадары из-под тёмных ресниц вспыхивает Шаринган: Учиха поджимает тонкие губы и чуть выступает вперёд, рукой захватывая рукоять тессена, и Тобирама поспешно останавливает его за плечо.
Он желает разобраться с чужеземцами сам. Мирным путём.

– Кто вы и что делаете здесь? Отчего в Конохе такой переполох?

Сенджу видит, как толпа расступается – и враждебно смыкается вновь, неохотно выпуская лидера из своих рядов.

– Хаширама Сенджу просил нас прийти, – изрекает капитан почти дружелюбно – в его глазах мелькает интерес – и кланяется. Его алые с проседью длинные волосы, перевязанные белой лентой, невольно притягивают взгляд, и Тобирама, почти ослеплённый невероятной догадкой, коротко сгибается в полупоклоне в ответ. – Я мельком слышал, что он подписывает договор о триумвирате между нашими кланами.
– Прошу прощения, что не узнал Вас, капитан, – сердечно говорит Тобирама.

Мощная чакра, тёмные косоде с вышитым на спине символом алой спирали и кроваво-красные волосы, плещущиеся на равнинных ветрах. Не узнать Узумаки сразу – какая глупость. Его оправдывает лишь измотанное, истощённое состояние – физическое и умственное – уже на протяжении нескольких дней.

Тобирама едва держится на ногах и жгуче мечтает о мягкой постели, но вынужден дожидаться Хашираму, чтобы донести тому рапорт.
Впрочем, тот вскоре не заставляет ждать.
Один за другим выходят из Резиденции старейшины, выплывает Даймё в окружении своих подданных, и один из потока, глава клана Узумаки, внезапно останавливается рядом с Мадарой.

– По договору клан Узумаки, давние союзники Сенджу, больше не тронут Учиха и забудут о кровавой межклановой войне во имя мести, – хриплым, низким голосом сообщает он и на прощание подаёт руку Мадаре – но тот лишь ошарашено смотрит на Хашираму, выходящего следом.

Хаширама устало улыбается, кивает коротко, и Мадара, по-прежнему с некой опаской, вкладывает свою ладонь в руку старейшины и крепко отвечает на рукопожатие.

Триумвират? Об этом Тобирама слышал далеко не впервые, но сомневался в возможности оного. Почему? Ответ необычайно прост. Узумаки ненавидят Учиха, Учиха ненавидят Узумаки и Сенджу, Сенджу держатся обособленно, и только Хаширама мирно сосуществует с обоими — так уж издавна повелось. Однако межстрановая поддержка со стороны Водоворота в суровые годы окажет неоценимую помощь в военных ресурсах и всяческую помощь на выборах в мирное время.


– Но как ты уговорил Узумаки вступить с Учиха с дружественный союз? – удивляется Тобирама. Брату не присуща излишняя дипломатичность – значит, в самом договоре крылось какое-то иное условие, специально сокрытое от любопытных глаз.
– Каждый из нас приносит что-то в жертву ради будущего мира, – мягко замечает Хаширама, близким, полным интимности жестом приобнимая Мадару за плечо.

Тот смотрит настороженно – по лицу его пробегает короткая судорога – и внезапно выворачивается из объятий.

– Только не говори мне, что ты…
– Прости, Мадара, – качает он головой и смотрит непривычно серьёзно. – Чтобы действие триумвирата вступило в силу, через шесть лун я вступаю в брак с Узумаки Мито, старшей дочерью старейшины.

***

Время идёт своим чередом, сменяются месяца, и когда до свадьбы остаются считанные дни, Хаширама всё чаще и чаще запирается с Мадарой в своём кабинете. Никто не видит в этом двойных умыслов – никто, кроме самого Тобирамы, который знает, что совещание двух отцов-основателей давно уже не более чем искусная формальная ложь. Однако он не противится, не высказывает рвущееся из груди недовольство и позволяет старшему брату на неделю потерять голову и надышаться вольного воздуха вдоволь перед свадьбой.

В ответ Хаширама, смущённо улыбающийся припухшими алыми губами, растрёпанный и тщетно скрывающий тёмные пятна на шее и груди, сердечно просил его приглядывать за Мито.
Тобирама приглядывал – украдкой наблюдая из-за угла, контролируя каждый жест, каждое движение и внимательно отслеживая каждую просьбу. За долгие четыре месяца, что он был в селении, они едва ли перемолвились парой формальных фраз, однако Тобирама, по крупицам собиравший информацию, изучавший мельком привычки, знал о ней многое.


Узумаки Мито пропадает почти всё своё время в саду, туфлями приминает сочную зелень травы и собирает влажной, душистой охапкой весенние первоцветы в подол кимоно, устраивается под раскидистыми ветвями вишни, откуда хорошо просматривалась северная часть дома и кабинет Хаширамы, выходящий на небольшую веранду, в особенности.

«Ты – моя навязчивая идея», – с неясной тоской думает Тобирама и выходит из-за дерева.

На его памяти это первый их разговор, в который он вступает сам, пусть и без видимой охоты.

Она желает ему доброго вечера и передвигается на покрывале, – чуть неловко и осторожно – позволяя Тобираме присесть рядом. Он опускается перед ней на колени и внезапно ясно понимает, отчего старейшины клана так торопились со свадьбой. Он зло обзывает себя глупым, глупым слепцом. Живот Мито, округлый, уже не скрываемый даже в свободных одеждах, был довольно заметен и тяжел, вероятно, причиняя ей неудобства, – она сидела, неловко подогнув под себя ноги и спиной опираясь о вишнёвое дерево, усыпанное набухшими тугими бледно-розовыми бутонами. Тока как-то упоминала о том, что свадьбу проведут на Ханами, и это будет красиво и почти символично.

Тобираму замутило – он поспешно отворачивается, не выдавая своих эмоций. Ему неожиданно претило видеть Узумаки Мито, вольную гордую птицу в золочёной клетке, такой – спокойной, умиротворённой, почти видимо счастливой.
Беременной нежеланным семенем клана Сенджу.

Тем не менее, будущее материнство было ей к лицу – Мито похорошела, расцвела и будто исходила мягким светом, что понимает лишь другая женщина, познавшая радость быть на сносях.


Тобирама, родившийся в эпоху сильных ветров, точно материнским молоком взращённый родимой кровью с родимых земель, знал цену человеческой жизни: столь великую – и ничтожную одновременно.
Дитя, которое появится на свет, окончательно скрепит союзный договор Сенджу и Узумаки – и в то же время сильно отдалит от них Учиха. И только посвящённые и проницательные, такие, как сам Тобирама или покойный уже Учиха Изуна, могли видеть и знать истинную суть подобной ненависти – и имя ей было Любовь.

Тобирама бросает короткий внимательный взгляд на кабинет Хаширамы – судя по неясным тёмно-серым силуэтам, брат и Мадара сидели рядом над свитками.


– Ты любишь Хашираму? – неожиданно срывается у Тобирамы с языка, и он проклинает свои давние мысли, вертевшиеся в голове.
– Да, – говорит она, немало удивлённая его вопросом, и уверенный взгляд её глаз не позволяет усомниться в том, что Мито говорит правду. И от этого странное когтистое чувство ещё сильнее сжимает сердце, не позволяя даже вдохнуть.


На лоскутном сине-алом небе, скрытым розоватым маревом и вышитом золотой нитью тонких облаков, зажигается первая россыпь бледных звёзд. Силуэты за створками сёдзи приобретают поразительную тёмную сочность, напоминая театр теней. Мито неотрывно смотрит на них, и Тобирама почти молится Богам, чтобы эти двое не натворили глупостей, не совершили той роковой ошибки, за которую придётся расплачиваться всю свою жизнь.

К несчастью, Боги не слышат его, и Мадара – о, несомненно эти тёмные растрёпанные волосы принадлежали Мадаре – опрокидывает несопротивляющегося Хашираму на татами.

Тобирама клянёт своего старшего Учиха последними словами – с такого расстояния любое малейшее движение было заметно напряжённому глазу. Мито с непроницаемым лицом следит, как оба избавляются от одежды, прижимаются тесно, целуются и мнут друг друга в крепких объятиях.

Тобирама досадливо и неловко отводит взгляд, долго собирается с мыслями и, наконец, сдавленно произносит:

– Он давно обманывает тебя, Мито. Хаширама не умеет говорить слов, оседающих на губах горечью, и потому скрывается за свитками, пропадая дённо и нощно в библиотеке. Той любовью, о которой ты думаешь, мой брат любит лишь Учиха Мадару и вряд ли будет способен полюбить кого-либо ещё.
– Но и Учиха Мадара любит Хашираму в ответ, – замечает Мито удивительно проницательно. – Искренняя любовь всегда прекрасна – кому бы она ни принадлежала.

Её слова правильны, однако надломленные интонации заставляют усомниться в искренности её слов.

Хаширама движется рвано, вздрагивает всем телом. Длинные волосы каскадом рассыпаются по его плечам – Хаширама лишь досадливо смахивает их ладонью с лица и склоняется ещё ниже, когда Мадара шире разводит колени, сцепляя ноги у него за спиной.

– И ты с этим соглашаешься?
– За такой короткий срок старое разрушить легко, а вот новое создать почти невозможно… нельзя, – отвечает она, глядя в голубоватую прохладную даль. Тобирама чувствует её чакру – беспокойную, мятежную, скапливающуюся в кончиках подрагивающих пальцев. Он накрывает её ладонь своей – неосознанно, скорее подчиняясь неясным эмоциям, чем так некстати оставившему его рассудку.
– Ты в это веришь?
– Я очень стараюсь верить в это, – Мито тихо смеётся – лицо её пылает жарким румянцем. За тонкой рисовой бумагой на расстоянии пяти-шести шагов Учиха Мадара прогибается в спине и притягивает Хашираму в поцелуй. – Говорят, что время лечит.


За неимением слов Тобирама поднимается с колен и скомкано прощается, краем уха слыша, как Мито желает ему покойной ночи.

Он понимает, что окончательно пропал, лишь когда признаётся себе в самом очевидном: Тобирама растворяется в своих мыслях о ней столь часто, что готов даже смириться с почти ненавистным ребёнком, формальным наследником Сенджу, которого она бережно и нежно носит под сердцем.
Но Тобирама даже себе не говорит о том, что теперь понимает ненавистного ему Учиха Мадару, ревнующего своего близкого друга и любовника к его беременной мудрой невесте.

***

Этот день с самого утра начинается с суматохи – Хаширама нервничает, смеётся невпопад, без конца приглаживает свои длинные блестящие волосы, неловко оправляет клановое хаори.

Вошла Тока – красивая, в традиционном простом кимоно с узором из осенний бледно-жёлтых листьев, – положила тонкую руку Хашираме на плечо, шепнула на ухо пару слов и неожиданно прищурила глаза: приметила яркие свежие засосы, небрежно скрытые за завесой смоляных волос. Остро, вопросительно взглянула на Тобираму – он ограничивается неохотным кивком: врать Токе всё равно не имело никакого смысла.

– Поторопи невесту, – певуче говорит она и кладёт ладони Хашираме на шею. Из-под её пальцев вспыхивают искры зеленоватой медицинской чакры, и следы вчерашней ночи медленно исчезают.


Тобирама неловко мнётся под дверью, прислушивается к шороху кимоно и скрипу деревянных досок пола.
«Сегодня – день свадьбы», – тщетно напоминает он себе, пытается взять себя в руки и решительным жестом распахивает створки сёдзи.

Мито приветственно склоняет голову, и Тобирама, настороженно прищурив глаза, кивает в ответ.

Сегодня она ещё прекраснее, чем когда-либо.
Её волосы – длинные, распущенные, забранные лишь у висков двумя кандзаси с подколотыми к ним цветами сакуры, свободно стекают кровавым водопадом по плечам свадебного белого кимоно, вышитого блестящей фиолетовой нитью. Кимоно свободно, и живота, поддерживаемого золотистым широким поясом, почти не видно – так и нужно.

Он желает сказать что-нибудь доброе и обнадёживающее, но с языка срывается грубость:

– Смените одежду, – сухо говорит он, заполняя неловкую тревожную тишину, и в сердцах мысленно обзывает себя последним дураком. – В сочетании с Вашими волосами кимоно смотрится слишком вызывающе – вместе с красным белый цвет символизирует смерть.
– Боюсь, это невозможно, – мягко улыбается Мито. – В день своей свадьбы невесте полагается быть облачённой в белое.

Тобирама приближается до расстояния в шаг между ними, опускается перед ней на колени и замечает неожиданно яркий, болезненный румянец на обычно бледных щеках.
Она замирает и внезапно протягивает руки, невесомо касаясь лица Сенджу и беря его в свои ладони.

– Я только сейчас заметила: мы с Вами абсолютно разные, но всё же можно найти что-то общее. – Её тонкие пальцы обводят алые татуировки-штрихи на его лице.

Тобирама обмирает, а затем крепко берёт Мито за подбородок и притискивает к себе.

Поверх его белой простой рубахи, небрежно запахнутой на груди, темнела наброшенная на плечи красная традиционная юката, а светлые волосы, не сдерживаемые больше клановым обвязом, топорщились, кололись под её ладонью.
Красные глаза холодно и тревожно смотрели из-под белёсых длинных ресниц.

Алые пряди, выбившиеся из её причёски, больно хлестнули Тобираму по щеке.
Глаза у нее оказались вовсе не тёмными – серыми, почти прозрачными. Как снег в лесу, нетронутый зверем, и холодным пушистым ковром лежащий по утрам. Как весенний ручей в горах, вскрывающийся ото льда. Как молочный густой туман над рекой.
Или как его серебристые волосы.

В Мито было слишком много алого. В нём же, напротив, преобладал белый.

Они сидят непозволительно близко друг к другу – почти соприкасаясь губами и упрямо не отводя взгляд от чужих глаз. Их дыхание смешивается, и только тогда Тобирама приходит в себя – отшатывается и, резко отстраняя Мито от себя, спешно покидает комнату, кляня себя за трусость.

– Тебе пора, – бросает он, – если не хочешь опоздать на свою свадьбу.

…К этой правде он был ещё не готов.

***

За столом было слишком шумно, слишком тесно, слишком радостно – саке льётся рекой, звенят друг о друга края пиал, Тока склоняется к его уху, шепчет какую-то непристойность, и Тобирама позволяет себе развязно приобнять её за тонкую талию, прижать к своей груди.

Мадара, пришедший лишь под самый конец церемонии, рядом с Хаширамой садится в сейдза и едва заметно кривит от глухой боли побледневшие губы – и мгновение спустя Хаширама посылает ему участливый тревожный взгляд. Тобирама замечает, как они с Мадарой на мгновение переплетают пальцы под столом, и обречённо вздыхает, поворачиваясь к невесте. Лицо Мито почти непроницаемо, когда она пригубляет из церемониальной чаши, и это «почти» на мгновение жгущей болью отражается в её полуприкрытых светло-серых глазах. И боль столь интимна и столь прозрачна, что Тобирама неловко отводит взгляд – ему едва ли не стыдно за то, что он познал её мимолётную слабость.


Сегодня Тобираме впервые приходит в голову мысль о зарождении полиции Учиха и обособлении их в отдельный квартал Конохагакурэ.

Он ещё не знает, что на завтрашний день Мадара, смутно улыбающийся, пьющий прозрачное рисовое вино из глиняной пиалы и позволяющий Хашираме неустанно тормошить себя за плечо, навсегда покинет деревню, – а через несколько лун, в одну из душных летних ночей призовёт на Коноху девятихвостого демона Кураму.
…И растворится наутро после битвы в прозрачном, словно кисея, тумане над водопадом у границ страны Огня, оставив позади себя сожженные мосты своего отступления и вечную горечь где-то в глубине некогда тёплых, лучистых карих глаз Первого Хокаге Хаширамы.

@темы: Зимний фестиваль 2014: цитаты из фильмов, Fanfiction

---

Работа №11

[Naruto Festival]

Название: ***
Персонажи: Цунаде, Орочимару, Шизуне
Тип:джен
Рейтинг: PG
Жанр: флафф
Количество слов: 818
Дисклеймер: отказываюсь
Вытянутая фраза: Не учите меня жить, лучше помогите материально! (К/ф "Москва слезам не верит")
Саммари: Орочимару присмотрел себе новую ученицу
Авторские примечания: ООС, таймлайн - за 10 лет до начала первой части Наруто
Размещение: не разрешаю брать

Фанфик был написан на Зимний фестиваль

И снова, в который раз, удача отворачивается от нее: улизнуть из деревни по-тихому не получается. Они встают до восхода солнца – чернильная темнота за окнами только начинает истаивать, сумерки клочьями тумана стелятся по земле – давятся сухпайком, подхватывают рюкзаки, в которые еще с вечера упакованы все их пожитки, и несутся к единственным воротам по крышам домов. Быстрые и стремительные, смертельно опасные, словно дикие кошки. Только они не кошки – они крысы, бегущие с тонущего корабля. Но как далеко можно убежать, если судно, идущее ко дну – твоя собственная никчемная жизнь? Цунаде не знает ответа на этот вопрос.
Возле ворот их уже дожидаются. Взгляд Цунаде скользит от одного шиноби к другому, мозг напряженно работает, анализируя ситуацию. Пятеро… Шестеро… Семеро бойцов, судя по ощущениям – не самых слабых, не чета тем наемникам, которых обманутые кредиторы посылают по ее душу обычно. Конечно, не ровня ей, и по отдельности ни один не представляет реальной опасности. Но их слишком много, а с ней путешествует Шизуне, боевые навыки которой, в отличие от медицинских, еще далеки от совершенства.
«Расслабилась… – укоряет себя Цунаде. – Слишком долго прожила среди гражданских, слишком отдалилась от мира шиноби и забыла об опасностях, сопутствующих ему».
На то, чтобы оценить обстановку, ей хватает пары секунд, чтобы принять решение – и того меньше. Она делает знак Шизуне оставаться за ее спиной, а сама в несколько шагов преодолевает расстояние, разделяющее ее с командиром группы.
– Кто вас послал?

Их сопровождающие слишком хороши для провинциального городка – Цунаде думает об этом снова и снова, вглядываясь в незнакомый символ на протекторе шиноби, следующего справа от нее. И они вряд ли по карману жирному борову Такеучи.
Тем не менее, их группа останавливается у серого двухэтажного здания – того самого игорного дома, принадлежащего Такеучи Акире, в котором за последнюю неделю она не только спустила все их состояние, но и умудрилась задолжать откровенно неприличную сумму хозяину.
Завеса тайны, наконец, оказывается сорванной, когда через непривычно тихий с утра салон их проводят в маленькую гостиную за ним. Сам Такеучи – трясущийся при каждом движении кусок сала – мостится за низким столиком, уставленном закусками и бутылочками с саке, рядом с ним, на циновке, поджав под себя ноги и сложив на коленях руки, сидит Орочимару.
Первое, что чувствует Цунаде, встречаясь с ним взглядом – не удивление, не злость, а иррациональную, почти по-детски глупую зависть: старый боевой товарищ выглядит точно так же, как и в последнюю их встречу пять лет назад – бледная, почти прозрачная кожа кажется мягкой и гладкой даже на вид, в черном шелке волос – ни единой седой волосинки. А ведь он наверняка даже близко не озабочен своей внешностью так, как она.
Цунаде трясет головой, отбрасывая ненужные сейчас эмоции. Не дожидаясь приглашения, пересекает комнату и опускается на колени напротив Орочимару – не самая удобная поза, если придется атаковать, но ее жизни, судя по всему, ничего и не угрожает.
– Орочимару, вот так сюрприз, – кривит губы она. – Не ожидала встретить тебя здесь. Ах, ну да, тебя ведь выгнали из Конохи.
– Кто бы говорил, принцесса? По-крайней мере, покидая деревню, я не оставил после себя долгов, – губы складываются в неприятную усмешку. – Как ты думаешь, что бы сказал о таком поведении твой дед?
«Обмен комплиментами» состоялся, теперь можно немного расслабиться.
Орочимару сам наливает ей саке в маленькую керамическую чашку, пододвигает с легким кивком. Пару секунд она греет ее в ладонях, раскачивает пальцами, задумчиво наблюдая за движениями капель по гладким стенкам, а потом опрокидывает алкоголь в себя одним резким движением.
– Не учи меня жить, – хлопает стопкой по столу. Бесцеремонно тянется к бутылке, и наливает еще одну порцию. – Лучше помоги материально.
Улыбка Орочимару становится неприятней в разы.
– Почему бы и нет? В конце концов, для того я тебя и искал. Мы с господином Такеучи уже обсудили вопрос, касающийся твоего долга.
«Господин Такеучи» яростно трясет всеми своими тремя подбородками, а Цунаде неожиданно понимает то, что должна была заметить сразу – он напуган, напуган так, что даже боится лишний раз посмотреть в сторону Орочимару.
Что же такого он ему сделал?
Цунаде колеблется лишь мгновение – в конце концов, у нее действительно нет другого выхода.
– И что… ты хочешь получить взамен?
– Будешь должна.

– Шестьдесят восемь – шестьдесят шесть, – Шизуне хмурится, сгребая камни с доски обратно в чашу. – Опять проиграла… – в ее голосе слышится легкое недовольство.
Орочимару лишь негромко фыркает, не отрывая взгляда от узких кистей, порхающих над гобаном; он уже знает – пока что эти руки спасают жизни с куда большей легкостью, чем забирают их, как знает и то, что совсем скоро девочка научится убивать.
– С кем поведешься…
Шизуне поднимает голову и несколько мгновений вглядывается в лицо напротив, губы против воли складываются в мягкую улыбку.
– До сих пор не могу поверить, что вы согласились помочь.
Ответная улыбка дается Орочимару совсем легко. В этом деле у него есть собственный интерес, но доверчивой дурочке, ученице Цунаде, вовсе не обязательно знать всю правду. Во всяком случае, до того момента, пока она не станет его ученицей. Кажется, это наивное создание уже влюбилось в него, и ему это только на руку: даже самые умные девушки, влюбляясь, теряют разум и волю. Становятся легкоуправляемыми.
Орочимару со всем присущим ему терпением будет ждать, когда сможет контролировать все действия Шизуне.

@темы: Зимний фестиваль 2014: цитаты из фильмов, Fanfiction