Название: Самый дефектный идол
Персонажи: Наруто, Конохамару
Жанр: джен, character study
Рейтинг: G
Дисклеймер: мир «Наруто» мне не принадлежит
Саммари: Конохамару узнает Наруто
Размещение: разрешаю всем
Фанфик был написан на Летний Фестиваль
читать дальшеКонохамару ни в коем случае не испытывал желания говорить о Наруто слишком часто или слишком восторженно. Кажется, он упомянул только, что тот не боится боя даже с лучшими из лучших, знает очень крутые и взрослые техники, придумывает собственные неотразимые дзюцу, имеет хорошие шансы стать Пятым, отправляет в нокаут опытных джонинов, спорит со стариком Хокаге, а еще может смотреть на солнце, не щурясь, заряжать своей уверенностью, как батарейка, и быть непохожим ни на кого на свете. Моэги и Удона эти рассказы предсказуемо впечатлили. Наверное, даже чересчур, потому что увидев Наруто впервые – издалека, притаившись за поворотом, подобно настоящим ниндзя-разведчикам, - они обменялись странными взглядами и спросили аккуратно, как можно более вежливо:
- Этот лохматый?
- В коротких оранжевых штанах?
- Побитый и потрепанный?
- Со смешным выражением лица?
- Да, – ответил Конохамару строго и эффектно поправил очки. – Поздравляю, совсем скоро вы сами познакомитесь с Наруто-ниичаном.
- И он очень способный?
- Очень.
- Очень сильный?
- Ага.
В этот момент какая-то хрупкая девчонка с розовыми волосами так свирепо зарычала на Наруто, что тот беспомощно попятился назад, нервно и заискивающе улыбаясь. Удон и Моэги снова обменялись теми же дурацкими взглядами.
- Конохамару-кун… ты уверен?
- Абсолютно уверен! – он с яростной убежденностью тряхнул головой, из-за чего нелепые очки опять сползли ему на глаза. – На самом деле Наруто куда лучше, чем выглядит, вы просто его не знаете. Он смелый, и веселый, и необычный, и по-настоящему крутой. - Конохамару улыбнулся, подумав, как давно не видел своего босса: кажется, тот целую вечность пропадал в Стране Волн на таинственной, опасной миссии. Которую, естественно, с блеском завершил. Конохамару улыбнулся еще шире, демонстрируя большую дырку на месте переднего зуба. - Наруто классный.
«Трепло». Вывод был печальным, но обоснованным, и от приступа острой обиды захотелось по-детски топать ногами. «Хвастливый пустозвон». Конохамару почувствовал кислый привкус разочарования на своем языке и целую порцию рамена на ушах. «Жалкий обманщик».
- Что? Что с твоим лицом? – Наруто напряженно засмеялся. – Такое ощущение, что ты мне не веришь. Слушай, да я с легкостью побью его за три минуты. Нет, даже за две!
Конохамару мрачно взглянул на него исподлобья. «Ты сам себе не веришь», - буркнул он, а Наруто рассмеялся еще громче, чтобы сделать вид, будто ничего не услышал. Обида разгоралась, как стог сена, в который бросили зажженную спичку. Спичкой же стали нотки страха в неприятном, ненастоящем смехе.
Конохамару был готов простить Наруто сокрушительное поражение, но не эту предательскую неуверенность. Наруто может проигрывать, но не может бояться, только не он, иначе какой из него босс, какой пример для подражания? Смелость и вера в себя, - то, чем Конохамару восхищался в первую очередь, - не прошли самой простой проверки на прочность. Это было ужасно нечестно.
- Тебе страшно, - пробубнил он, разглядывая свои сандалии. - Ты говорил, что готов сразиться с сильнейшими ниндзя, а на деле боишься боя со сверстником, с обычным генином.
- Во-первых, он меня на год старше. Во-вторых… боюсь?! Да ты в своем уме, Конохамару? Когда и кого я боялся?
- Сейчас боишься. Этого Хьюгу.
Наруто разразился тем же бессовестно фальшивым смехом, крепко-крепко зажмурив глаза. Глупый, жалкий прием, чтобы не выдать взглядом позорное волнение. Конохамару едва подавил желание снять «подражательные» очки и с наслаждением по ним попрыгать.
- Я испробую на Неджи новые техники, а заодно подмету арену его гривой. Вот увидишь, завтра тебе будет стыдно за свои слова, - заверил его Наруто, заметно краснея. Не иначе как от стыда за слова собственные – неубедительные и абсолютно неискренние.
- Надеюсь. - Они оба напряженно помолчали. – Поздно уже, пойду домой.
- Не пожелав мне удачи? Эй?! А ну, хрен с тобой, всё равно я уверен, что она мне не понадобится.
- Нифига ты не уверен, - сказал Конохамару прямо и сухо. Спокойной ночи он желать тоже не стал: поспать нормально Наруто в любом случае не сможет из-за своего неожиданного подлого страха. «Вот вам и отважный воин, - сердито прошептал Конохамару себе под нос. – Посмотрим, как ты завтра будешь строить из себя смельчака».
Но на следующий день они не вернулись к этому разговору. На следующий день они о нем даже не вспомнили и не увиделись ни разу до самих похорон Сарутоби. Лишь позже, во время прогулки по разрушенной деревне, чтобы хоть как-то нарушить невеселую тишину, Конохамару спросил без интереса:
- Так ты победил Хьюгу Неджи?
Наруто даже не оживился, словно речь шла о событии прошлого тысячелетия.
- Ага, - ответил он скупо, лениво пиная дорожные камни. И добавил, помолчав: – Но не с легкостью. И не за две минуты.
Конохамару почти захотелось улыбнуться.
- Страшно было? – спросил он спокойно, понимая с удивлением, что ответ не кажется ему таким уж важным.
- Ну как тебе сказать… - Наруто на мгновение задумался. – Чуть-чуть, наверное, но сейчас уже трудно судить об этом. Видишь ли, после боя с Неджи мне пришлось драться с Гаарой – тем жутковатым парнем из Песка, у которого еще огромная бутылка за спиной. Вот тогда меня стало мутить от страха, а коленки так тряслись, что было трудно стоять.
Конохамару фыркнул для приличия, но почему-то не почувствовал разочарования. А если честно – он был очень доволен своим командиром и очень гордился им же.
- Вылезай оттуда быстрее и пошли есть рамен!
«Убирайся, предатель». Конохамару еще сильнее обнял затекшие ноги, до боли прикусил нижнюю губу и подумал, что предавать можно лишь тех, с кем ты был чем-то связан.
- Не волнуйся, я угощаю.
«Зря стараешься, эгоист». Слово дурацкое, напоминающее о шаблонных нотациях, но уже более-менее подходит к случаю. У Наруто есть цель, есть дорога к цели и нет времени переживать о каждом, с кем довелось на этой дороге повстречаться… и расстаться однажды.
- Вдобавок можешь заказать себе барбекю из свинины.
Наруто же независимый, самодостаточный, авторитетов не признающий. Вчера он исполнял приказы занудного старика, сегодня привел в деревню грудастую красотку – более приятную, более симпатичную замену, и даже не понял, что предал память настоящего Хокаге. Конохамару закричал, просто чтобы не задохнуться от ярости:
- Заткнись, идиот!
«И прекрати колотить по двери моего деда», - прибавил он тихо, едва слыша самого себя. Наруто нравится эта наглая самозванка, которая столько лет пропадала ни пойми где, а теперь возомнила, будто имеет право распоряжаться вещами Третьего, класть ноги на его стол и управлять его деревней. Она нравится ему больше деда. Конохамару всегда думал, что кумир должен быть сильным, смелым и эффектным, но, как оказалось, для настоящего уважения нужно что-то еще, - и этого «чего-то» явно не хватало пустоватому Наруто, который пытался утешить его халявным раменом. Разочарование и старая пыль опасно защекотали глаза.
Ему было плохо, ему никогда не было так плохо, и, пожалуй, раньше ему плохо вообще не бывало, а бестолковый крикун за дверью применил Секси-но-дзюцу, надеясь, что голая девчонка сможет развеять все печали. «Не прощу», - одними губами произнес Конохамару, слушая долгие уговоры и сердитые вопли. Дед думал о Наруто, но Наруто о деде – никогда, а уж после его смерти тем более, и отнюдь не мучился чувством потери или долгом хранить память. Наруто легко принял гибель Сарутоби, как принимают то, к чему не имеют прямого отношения. Конохамару до ярких пятен сожмурил глаза, трясясь от тяжелых, самых сильных в своей жизни эмоций, и шептал зло, горячо, убежденно: «Не прощу, не прощу, не прощу…».
…А рамен был божественно вкусным. И восхитительно пахнущим. Конохамару сам не заметил, как уничтожил три порции, но даже здесь босс умудрился взять верх: слева от него образовалась башенка из пяти тарелок. Наруто с блаженством погладил уже давно полный живот и с сожалением – пока еще полный кошелек, прежде чем спросить осторожно:
- Объяснишь, наконец, почему ты не захотел поговорить с бабулей Цунаде? Она тебя выслушает, поверь мне.
- Передумал, - Конохамару лениво отмахнулся. – Знаешь, чем глубже у женщины декольте, тем вероятнее, что она кошмарная собеседница. Хотя… с безгрудым стариком разговаривать было еще ужаснее. – Он сердито уставился на грязную тарелку. - Нудным брюзгуном жил, нудным брюзгуном и помер.
- Да ты, я вижу, совсем пришел в норму. Это правильно, глупо сопли лить. В смысле, нужно уметь отпускать, потому что…эээ… не отпускать бессмысленно…
Конохамару фыркнул изо всех сил.
- Не напрягайся, глубокомысленные речи в твоем исполнении еще отвратительнее, чем сами по себе. Максимум на что ты способен - повторять слова Ируки-сенсея или Какаши-сана.
- Или старика Сарутоби, - добавил Наруто вместо того, чтобы оскорбиться. - На самом деле, почти всё, что с заумным видом говорят учителя, они услышали от Сандайме.
Конохамару заметно ссутулился, помолчал немного и кивнул. А потом вскрикнул испуганно из-за подлого удара по затылку.
- Эй, ты чего?!
- Это тебе за хамские слова про бабулю Цунаде. Ненавижу, когда кто-то, кроме меня, грубо отзывается о тех, кого я уважаю.
- Да мне плева… - Конохамару едва не прикусил язык, получив еще одну сильную затрещину. – Прекрати, больно же!
- А это за ту чушь, которую ты вечно болтаешь про Третьего. Не будь ты мелким, слабым балбесом, получил бы как следует по физиономии.
Конохамару побагровел от возмущения. Он забубнил под нос что-то воинственное, и в его неразборчивом голосе явно слышались праведное негодование, обещание мести и недетская обида. А также полное отсутствие разочарования.
К Годайме его не пустили, накормив проникновенной историей о том, как Хокаге без отдыха разгребает горы важных, неотложных дел. Вот только Конохамару не проникся совершенно. Он встал под окнами Цунаде, игнорируя оклики Удона и Моэги, и заорал без надежды быть услышанным:
- Наруто совсем без башки, вы же сами знаете!
Прохожие испуганно отшатнулись, однако сейчас он вообще никого не видел.
- Знаете, и всё равно отпустили его! Да ведь он без Саске живым не вернется!
Моэги мягко положила руку на его плечо, но Конохамару не обратил внимания даже на это.
- Он дурак, такой дурак, что сможет погибнуть ради предателя!
Голос до обидного быстро ослаб, хотя Конохамару много чего хотелось бы высказать – о, еще как хотелось. Он с раздражением пнул красную стену, а потом плюхнулся рядом с ней, прямо на землю, и прохрипел мрачно:
- Болван. Пусть только попробует не вернуться целым.
- Но Конохамару-чан… - Моэги выглядела такой опечаленной, что в любое другое время его загрызла бы совесть. – Наруто всего лишь выполняет задание…
- Его нельзя было отправлять на это задание! Кого угодно, но только не его! – с чувством выпалил Конохамару. – Ниндзя на миссии должен сохранять хладнокровие, должен уметь вовремя останавливаться. А этот болван не сумеет! Тем более, раз уж речь идет об Учихе.
- Да, но ведь Саске-кун его лучший друг.
«Я могу быть ему лучшим другом», - подумал Конохамару и с силой сжал кулаки. Это было бы возможно, это было бы прекрасно, если б Наруто не вел себя, как придурок. Если бы он не держался за тех, кто его бросает, и не рисковал жизнью ради тех, кто его предает.
Но Наруто для каждого отводит особое место, которое не может занять кто-то другой, - а значит, каждый способен оставить в нем пустой участок.
Нельзя быть таким уязвимым. Нельзя быть таким идиотом.
- Я буду сидеть здесь, пока он не вернется. Я ему всё выскажу. Он узнает, как гоняться за ублюдком, который бросил деревню и сбежал к убийце деда. Лишь мерзавец или кретин захочет спасать этого Саске. - Голос сел, хотя слова давались с трудом не только поэтому. – А ведь раньше я верил, что у Наруто есть мозги. Он весь - сплошное разочарование.
Удон неуверенно потоптался на месте, отводя взгляд.
- Не обижайся, но дожидаясь его на улице, ты не показываешь интеллектуального превосходства, а уж тем более дожидаясь здесь.
Конохамару понял не сразу, но понял. Наверное, он слишком сильно пнул по толстой стене – подниматься и брести до госпиталя тоже оказалось неоправданно трудно.
Легче не стало и после того, как в больницу доставили едва живых Чоджи и Неджи, истекающего кровью Кибу и словно небом пришибленного Шикамару. Разумеется, вернулись все, кроме Главного Придурка Страны Огня. Конохамару трясся от злости, лишь бы только не затрястись от страха.
Какаши явился спустя целую вечность, усталым и постаревшим, а Наруто на его руках, напротив, казался младше и меньше, чем раньше. Конохамару с трудом поборол дурноту и болезненную резь в горле, которая в раннем детстве безошибочно предвещала скорые слезы. Спустя еще одну вечность ему удалось прошмыгнуть в нужную палату: Наруто лежал весь в бинтах, как будто живого места на нем не осталось, и даже во сне дышал осторожно, словно обычный вздох мог причинить боль. Очевидно, его избивали старательно, безжалостно и изощренно, а он поднимался, бросался в бой, получал новую порцию ударов, чтобы подняться опять, не думая о том, как это глупо – умереть в тринадцать лет, распрощаться с грандиозными планами, отдать свою жизнь ради того, кто не достоин считаться ее частью. «Идиот, идиот, идиот», - повторял Конохамару, сминая в руках край больничной простыни, а его голос дрожал из-за чего-то, очень далекого от разочарования.
«Наруто горластый хвастун», - подумал Конохамару удрученно после получаса самого утомительного разговора в своей жизни. «Разговор» состоял из возбужденной речи Наруто во славу могущественного себя и унылых «ага», изредка вставляемых Конохамару. Нет, он искренне восхищался крепкой верой в свои силы, но не… этим.
- Словом, я стал ниндзя с большой буквы! Кто теперь рискнет назвать меня неудачником, а? Как это круто - быть таким крутым, когда тебя уважают даже надутые снобы, типа твоего сенсея. Я рассказывал, как я недавно …
- Да.
- Эй, дослушай сначала, о чем речь!
- Ты мне уже всё рассказывал, Наруто-ниичан. Обо всех потрясных техниках, обо всех потрясных миссиях, обо всех потрясных победах, - сказал Конохамару вкрадчиво и терпеливо. Что поделать, Наруто очень долго страдал из-за чужого пренебрежения, и вот теперь детская травма проявляется во всей своей печальной глубине. Нужно быть снисходительными, к тому же у этого красочного хвастовства есть законные основания.
- Ты действительно стал ужасно сильным, босс. Я хочу, чтобы ты научил меня всяким сложным техникам, как тебя научил когда-то Джирайя-сама.
- Хах, прости, Конохамару, но ты вряд ли подходишь на роль одаренного ученика, способного освоить что-то по-настоящему сложное.
Благородное снисхождение растворилось в небытии. У Конохамару от разочарования и злости стянуло горло: это ж надо уметь так дешево выпендриваться! У великих людей не бывает великого гонора, и даже необъятный набор дзюцу не оправдает необъятного самомнения.
- А я уж точно не подхожу на роль такого учителя, каким был старый извращенец. - Наруто усмехнулся неловко и стал разглядывать дорогу под ногами. – Никто не подходит.
В их бесконечном и однообразном «разговоре» впервые наступила долгая пауза. Конохамару подумал о том, что глупые напыщенные речи не так уж и неприятны по сравнению с ней.
- Что ж, придется мне довольствоваться тобой таким, - без тени разочарования протянул он и, смерив Наруто косым взглядом, добавил великодушно: - Переживу.
«Наруто, ты…- Конохамару почти с брезгливостью отметил нервную улыбку, густой румянец, потупившийся взгляд и подобрал самое точное слово: - жалок».
- Насколько я знаю, ты втюрился в Сакуру, как только вы попали в одну команду, - с трудом выговорил он, скривившись. – И ты признаешь, что она до сих пор тебе нравится?
- Э… если честно, она понравилась мне еще в Академии, но зачем обсуждать…
- В Академии? Целую тысячу лет назад?
- А что не так?
«Да хотя бы то, что ты тысячу лет ведешь себя, как сентиментальный хлюпик! – подумал Конохамару разочарованно. – Настоящий мужчина давно бы сделал ее своей подружкой или, по крайней мере, наплевал на всё и перестал унижаться».
- Я плохо разбираюсь в девчачьих предпочтениях, - сказал он строго и важно, - но неужели ты так безнадежен, что за столько времени она ничего не смогла в тебе найти?
- Заткнись! – для отвергнутого неудачника Наруто злился слишком по-мужски. – Если бы Сакуре-чан всю жизнь не нравился Саске-балбес, она бы поняла, что я парень ее мечты, идеал и…как еще там… сон наяву!
Конохамару сморгнул удивленно, пока Наруто угрожающе потирал кулак, раздумывая, врезать ли прямо сейчас или подождать следующей реплики. Однако реплика эта провокационной не оказалась:
- Она влюблена в Саске?
- Да… то есть не лезь в чужие дела и не вздумай распускать сплетни. Хотя об этом уже давным-давно вся деревня знает, дурачина.
- Но ты же обещал Сакуре вернуть его, - выдавил Конохамару пораженно.
- Обещал.
- Потому что Саске ей нравится?
- Это… одна из причин.
- А Сакура нравится тебе? – казалось, голова вот-вот расколется на две кривые половинки.
- Ну, сколько можно!
- И ты обещал Сакуре, которая нравится тебе кучу лет, вернуть Саске, который нравится ей?
Теперь пришла очередь Наруто удивленно хлопать глазами.
- Ты здоров вообще?
- Уже не уверен.
Конохамару потер ноющие виски, искоса разглядывая злополучного воздыхателя, который подозревал подвох, но не мог его найти. Который действительно не понимал, что в его поступках способно вызвать недоумение. «Наруто ты… - Конохамару без прежней разочарованности смотрел на насупившегося босса, всё еще смущенного, всё еще озадаченного, и тщетно искал подходящее слово. – Странный».
Всему должен быть предел. Даже сочувствию, даже милосердию. Есть люди, на которых не могут распространяться такие вещи.
Например, на тех, кто нашел свое призвание в массовых убийствах и сравнял с землей целую деревню. Не понимать этого – почти предательство.
- Какая радость, что этот ублюдок мертв! И какая жалость, что не я его прикончил. Спасибо, командир, благодаря тебе вся Коноха отомщена и в безопасности.
- Всегда пожалуйста, - отозвался Наруто устало, и голос у него веселым не был. – Рад видеть тебя в целости.
Конохамару заметил, как опустились его плечи, но всё еще отказывался верить своим глазам. Он отказывался понимать причину неуместной, малодушной грусти. «Нет, нет, нет, - хотелось сделать пару шагов назад, точно в панике. – Никто не может быть таким мягкотелым. Никто не может жалеть такого подонка».
- Правда я бы предпочел, чтобы ты радовался не чьей-то смерти, а окончанию всей этой бойни.
Конохамару показалось, будто его облили кипятком. Голова закружилась от горячего, обоснованного гнева и мерзко-кислого разочарования.
- Подумать только, как благородно, - выпалил он с жаром. – Да ты просто размазня, Наруто! Не представляю, что Пейн наговорил тебе перед смертью, но как можно придавать значение словам после всего, что он сделал!
- Он много чего наговорил, - кивнул Наруто сердито. – А потом оживил всех погибших, пожертвовав собой.
Конохамару показалась, будто его облили цементом. Он застыл на месте, не смея моргнуть, не смея даже рот закрыть, пока не услышал развеселый, мстительный смех над ухом.
- Похоже, молодой хозяин Конохамару из Конохи узнает о местных новостях самым последним. Откуда ты вообще свалился, а? Думал, все ожили, чтобы не оскорбить твою веру в справедливость, дурачок?
У него не было слов.
- Нет, я думал, что это ты или… Я как раз хотел спросить… Столько всего происходит, я не успеваю...
- Да, это я заметил, - фыркнул Наруто с чувством. Он прошел мимо окаменевшего, потерявшего дар речи Конохамару, но после нескольких шагов обернулся и неожиданно ткнул пальцев в свою бандану. – Я ношу ее уже не первый год, и знаешь, чему научили меня все мои битвы? Ставить на ком-то крест – это последнее дело, да и вообще не наше право. Советую запомнить на будущее.
Конохамару так и не пошевелился, провожая лохматую голову взглядом, выражающим что угодно, кроме разочарования. Он не отреагировал даже на приближение медиков, хотя совсем недавно едва ухитрился от них сбежать.
Конохамару вспоминал жестокие, холодные глаза Пейна и думал о том, что освоить главный принцип Наруто будет сложнее, чем освоить Разенган. И еще о том, что он постарается изо всех сил.
- Вот он, вот он!.. Глядите-ка, опять похорошел, - взволнованно прошептала Моэги, с трудом подавляя восторженный визг.
- Да, он заметно окреп. Надо же, после каждой миссии Наруто-кун становится всё увереннее и круче, - отозвался Удон с робким благоговением в голосе.
- Герой, - послышалось справа.
- Храбрец, - согласились слева.
- Гений, - пискнули сзади.
- Трепач, - сказал Конохамару и всецело овладел чужим вниманием. – А также балбес, хвастун, хам, и, разумеется, слюнтяй да недотепа.
Толпа ахнула. Наносить удар по светлым чувствам юных поклонников – жестокий поступок, но правда всегда такова. Жаль, стоящий поодаль Наруто его не услышал и продолжал картинно подставлять лицо под лучи ослепляющей славы.
- А еще он позер, - сделал Конохамару новый вывод, но ради справедливости добавил: - Иногда.
- Прекрати, Конохамару-кун, - расстроено сказала Моэги. – Ты ведь сам так не считаешь.
- Я в этом не сомневаюсь даже.
- Неправда, - она нахмурилась рассерженно и продолжила с бесконечным упреком: - Мы знаем, что ты всегда им восхищался, всегда тянулся за ним. И с твоей стороны очень неблагодарно говорить о Наруто-куне такие глупости
- Только задумайся, кем бы ты стал без него, - подхватил Удон.
Конохамару послушно задумался. А ведь и впрямь интересно, что бы изменилось в нем самом, если бы он не знал Наруто Узумаки? Вырос бы он слабаком? Нет-нет, наследственность не та. Трусом, лентяем, подлецом он бы тоже не стал, это точно. Конохамару в любом случае понял бы цену дружбы, верности, веры, своей и чужой жизни. И в любом случае научился бы за это сражаться. Генины торжествующе зашумели, посчитав его молчание групповой победой, а Наруто заметил – «ну неужели!» - оцепленного Конохамару и энергично замахал ему рукой.
Очевидно одно: если бы Конохамару не знал Наруто Узумаки, то он бы не знал Наруто Узумаки, и кто поспорит с тем, что это уже невосполнимая потеря?
Улыбнувшись самой широкой из своих улыбок, он побежал, наконец, к вечно пропадающему боссу. Тот принял важный, до смешного серьезный вид, с которым любил приветствовать младшего соперника. «Ну точно позер», - Конохамару покачал головой, отмечая мельком, что всё-таки, глядя на солнце, Наруто щурится совсем как простой смертный.
Но он не почувствовал разочарования.
Персонажи: Наруто, Конохамару
Жанр: джен, character study
Рейтинг: G
Дисклеймер: мир «Наруто» мне не принадлежит
Саммари: Конохамару узнает Наруто
Размещение: разрешаю всем
Фанфик был написан на Летний Фестиваль
читать дальшеКонохамару ни в коем случае не испытывал желания говорить о Наруто слишком часто или слишком восторженно. Кажется, он упомянул только, что тот не боится боя даже с лучшими из лучших, знает очень крутые и взрослые техники, придумывает собственные неотразимые дзюцу, имеет хорошие шансы стать Пятым, отправляет в нокаут опытных джонинов, спорит со стариком Хокаге, а еще может смотреть на солнце, не щурясь, заряжать своей уверенностью, как батарейка, и быть непохожим ни на кого на свете. Моэги и Удона эти рассказы предсказуемо впечатлили. Наверное, даже чересчур, потому что увидев Наруто впервые – издалека, притаившись за поворотом, подобно настоящим ниндзя-разведчикам, - они обменялись странными взглядами и спросили аккуратно, как можно более вежливо:
- Этот лохматый?
- В коротких оранжевых штанах?
- Побитый и потрепанный?
- Со смешным выражением лица?
- Да, – ответил Конохамару строго и эффектно поправил очки. – Поздравляю, совсем скоро вы сами познакомитесь с Наруто-ниичаном.
- И он очень способный?
- Очень.
- Очень сильный?
- Ага.
В этот момент какая-то хрупкая девчонка с розовыми волосами так свирепо зарычала на Наруто, что тот беспомощно попятился назад, нервно и заискивающе улыбаясь. Удон и Моэги снова обменялись теми же дурацкими взглядами.
- Конохамару-кун… ты уверен?
- Абсолютно уверен! – он с яростной убежденностью тряхнул головой, из-за чего нелепые очки опять сползли ему на глаза. – На самом деле Наруто куда лучше, чем выглядит, вы просто его не знаете. Он смелый, и веселый, и необычный, и по-настоящему крутой. - Конохамару улыбнулся, подумав, как давно не видел своего босса: кажется, тот целую вечность пропадал в Стране Волн на таинственной, опасной миссии. Которую, естественно, с блеском завершил. Конохамару улыбнулся еще шире, демонстрируя большую дырку на месте переднего зуба. - Наруто классный.
«Трепло». Вывод был печальным, но обоснованным, и от приступа острой обиды захотелось по-детски топать ногами. «Хвастливый пустозвон». Конохамару почувствовал кислый привкус разочарования на своем языке и целую порцию рамена на ушах. «Жалкий обманщик».
- Что? Что с твоим лицом? – Наруто напряженно засмеялся. – Такое ощущение, что ты мне не веришь. Слушай, да я с легкостью побью его за три минуты. Нет, даже за две!
Конохамару мрачно взглянул на него исподлобья. «Ты сам себе не веришь», - буркнул он, а Наруто рассмеялся еще громче, чтобы сделать вид, будто ничего не услышал. Обида разгоралась, как стог сена, в который бросили зажженную спичку. Спичкой же стали нотки страха в неприятном, ненастоящем смехе.
Конохамару был готов простить Наруто сокрушительное поражение, но не эту предательскую неуверенность. Наруто может проигрывать, но не может бояться, только не он, иначе какой из него босс, какой пример для подражания? Смелость и вера в себя, - то, чем Конохамару восхищался в первую очередь, - не прошли самой простой проверки на прочность. Это было ужасно нечестно.
- Тебе страшно, - пробубнил он, разглядывая свои сандалии. - Ты говорил, что готов сразиться с сильнейшими ниндзя, а на деле боишься боя со сверстником, с обычным генином.
- Во-первых, он меня на год старше. Во-вторых… боюсь?! Да ты в своем уме, Конохамару? Когда и кого я боялся?
- Сейчас боишься. Этого Хьюгу.
Наруто разразился тем же бессовестно фальшивым смехом, крепко-крепко зажмурив глаза. Глупый, жалкий прием, чтобы не выдать взглядом позорное волнение. Конохамару едва подавил желание снять «подражательные» очки и с наслаждением по ним попрыгать.
- Я испробую на Неджи новые техники, а заодно подмету арену его гривой. Вот увидишь, завтра тебе будет стыдно за свои слова, - заверил его Наруто, заметно краснея. Не иначе как от стыда за слова собственные – неубедительные и абсолютно неискренние.
- Надеюсь. - Они оба напряженно помолчали. – Поздно уже, пойду домой.
- Не пожелав мне удачи? Эй?! А ну, хрен с тобой, всё равно я уверен, что она мне не понадобится.
- Нифига ты не уверен, - сказал Конохамару прямо и сухо. Спокойной ночи он желать тоже не стал: поспать нормально Наруто в любом случае не сможет из-за своего неожиданного подлого страха. «Вот вам и отважный воин, - сердито прошептал Конохамару себе под нос. – Посмотрим, как ты завтра будешь строить из себя смельчака».
Но на следующий день они не вернулись к этому разговору. На следующий день они о нем даже не вспомнили и не увиделись ни разу до самих похорон Сарутоби. Лишь позже, во время прогулки по разрушенной деревне, чтобы хоть как-то нарушить невеселую тишину, Конохамару спросил без интереса:
- Так ты победил Хьюгу Неджи?
Наруто даже не оживился, словно речь шла о событии прошлого тысячелетия.
- Ага, - ответил он скупо, лениво пиная дорожные камни. И добавил, помолчав: – Но не с легкостью. И не за две минуты.
Конохамару почти захотелось улыбнуться.
- Страшно было? – спросил он спокойно, понимая с удивлением, что ответ не кажется ему таким уж важным.
- Ну как тебе сказать… - Наруто на мгновение задумался. – Чуть-чуть, наверное, но сейчас уже трудно судить об этом. Видишь ли, после боя с Неджи мне пришлось драться с Гаарой – тем жутковатым парнем из Песка, у которого еще огромная бутылка за спиной. Вот тогда меня стало мутить от страха, а коленки так тряслись, что было трудно стоять.
Конохамару фыркнул для приличия, но почему-то не почувствовал разочарования. А если честно – он был очень доволен своим командиром и очень гордился им же.
- Вылезай оттуда быстрее и пошли есть рамен!
«Убирайся, предатель». Конохамару еще сильнее обнял затекшие ноги, до боли прикусил нижнюю губу и подумал, что предавать можно лишь тех, с кем ты был чем-то связан.
- Не волнуйся, я угощаю.
«Зря стараешься, эгоист». Слово дурацкое, напоминающее о шаблонных нотациях, но уже более-менее подходит к случаю. У Наруто есть цель, есть дорога к цели и нет времени переживать о каждом, с кем довелось на этой дороге повстречаться… и расстаться однажды.
- Вдобавок можешь заказать себе барбекю из свинины.
Наруто же независимый, самодостаточный, авторитетов не признающий. Вчера он исполнял приказы занудного старика, сегодня привел в деревню грудастую красотку – более приятную, более симпатичную замену, и даже не понял, что предал память настоящего Хокаге. Конохамару закричал, просто чтобы не задохнуться от ярости:
- Заткнись, идиот!
«И прекрати колотить по двери моего деда», - прибавил он тихо, едва слыша самого себя. Наруто нравится эта наглая самозванка, которая столько лет пропадала ни пойми где, а теперь возомнила, будто имеет право распоряжаться вещами Третьего, класть ноги на его стол и управлять его деревней. Она нравится ему больше деда. Конохамару всегда думал, что кумир должен быть сильным, смелым и эффектным, но, как оказалось, для настоящего уважения нужно что-то еще, - и этого «чего-то» явно не хватало пустоватому Наруто, который пытался утешить его халявным раменом. Разочарование и старая пыль опасно защекотали глаза.
Ему было плохо, ему никогда не было так плохо, и, пожалуй, раньше ему плохо вообще не бывало, а бестолковый крикун за дверью применил Секси-но-дзюцу, надеясь, что голая девчонка сможет развеять все печали. «Не прощу», - одними губами произнес Конохамару, слушая долгие уговоры и сердитые вопли. Дед думал о Наруто, но Наруто о деде – никогда, а уж после его смерти тем более, и отнюдь не мучился чувством потери или долгом хранить память. Наруто легко принял гибель Сарутоби, как принимают то, к чему не имеют прямого отношения. Конохамару до ярких пятен сожмурил глаза, трясясь от тяжелых, самых сильных в своей жизни эмоций, и шептал зло, горячо, убежденно: «Не прощу, не прощу, не прощу…».
…А рамен был божественно вкусным. И восхитительно пахнущим. Конохамару сам не заметил, как уничтожил три порции, но даже здесь босс умудрился взять верх: слева от него образовалась башенка из пяти тарелок. Наруто с блаженством погладил уже давно полный живот и с сожалением – пока еще полный кошелек, прежде чем спросить осторожно:
- Объяснишь, наконец, почему ты не захотел поговорить с бабулей Цунаде? Она тебя выслушает, поверь мне.
- Передумал, - Конохамару лениво отмахнулся. – Знаешь, чем глубже у женщины декольте, тем вероятнее, что она кошмарная собеседница. Хотя… с безгрудым стариком разговаривать было еще ужаснее. – Он сердито уставился на грязную тарелку. - Нудным брюзгуном жил, нудным брюзгуном и помер.
- Да ты, я вижу, совсем пришел в норму. Это правильно, глупо сопли лить. В смысле, нужно уметь отпускать, потому что…эээ… не отпускать бессмысленно…
Конохамару фыркнул изо всех сил.
- Не напрягайся, глубокомысленные речи в твоем исполнении еще отвратительнее, чем сами по себе. Максимум на что ты способен - повторять слова Ируки-сенсея или Какаши-сана.
- Или старика Сарутоби, - добавил Наруто вместо того, чтобы оскорбиться. - На самом деле, почти всё, что с заумным видом говорят учителя, они услышали от Сандайме.
Конохамару заметно ссутулился, помолчал немного и кивнул. А потом вскрикнул испуганно из-за подлого удара по затылку.
- Эй, ты чего?!
- Это тебе за хамские слова про бабулю Цунаде. Ненавижу, когда кто-то, кроме меня, грубо отзывается о тех, кого я уважаю.
- Да мне плева… - Конохамару едва не прикусил язык, получив еще одну сильную затрещину. – Прекрати, больно же!
- А это за ту чушь, которую ты вечно болтаешь про Третьего. Не будь ты мелким, слабым балбесом, получил бы как следует по физиономии.
Конохамару побагровел от возмущения. Он забубнил под нос что-то воинственное, и в его неразборчивом голосе явно слышались праведное негодование, обещание мести и недетская обида. А также полное отсутствие разочарования.
К Годайме его не пустили, накормив проникновенной историей о том, как Хокаге без отдыха разгребает горы важных, неотложных дел. Вот только Конохамару не проникся совершенно. Он встал под окнами Цунаде, игнорируя оклики Удона и Моэги, и заорал без надежды быть услышанным:
- Наруто совсем без башки, вы же сами знаете!
Прохожие испуганно отшатнулись, однако сейчас он вообще никого не видел.
- Знаете, и всё равно отпустили его! Да ведь он без Саске живым не вернется!
Моэги мягко положила руку на его плечо, но Конохамару не обратил внимания даже на это.
- Он дурак, такой дурак, что сможет погибнуть ради предателя!
Голос до обидного быстро ослаб, хотя Конохамару много чего хотелось бы высказать – о, еще как хотелось. Он с раздражением пнул красную стену, а потом плюхнулся рядом с ней, прямо на землю, и прохрипел мрачно:
- Болван. Пусть только попробует не вернуться целым.
- Но Конохамару-чан… - Моэги выглядела такой опечаленной, что в любое другое время его загрызла бы совесть. – Наруто всего лишь выполняет задание…
- Его нельзя было отправлять на это задание! Кого угодно, но только не его! – с чувством выпалил Конохамару. – Ниндзя на миссии должен сохранять хладнокровие, должен уметь вовремя останавливаться. А этот болван не сумеет! Тем более, раз уж речь идет об Учихе.
- Да, но ведь Саске-кун его лучший друг.
«Я могу быть ему лучшим другом», - подумал Конохамару и с силой сжал кулаки. Это было бы возможно, это было бы прекрасно, если б Наруто не вел себя, как придурок. Если бы он не держался за тех, кто его бросает, и не рисковал жизнью ради тех, кто его предает.
Но Наруто для каждого отводит особое место, которое не может занять кто-то другой, - а значит, каждый способен оставить в нем пустой участок.
Нельзя быть таким уязвимым. Нельзя быть таким идиотом.
- Я буду сидеть здесь, пока он не вернется. Я ему всё выскажу. Он узнает, как гоняться за ублюдком, который бросил деревню и сбежал к убийце деда. Лишь мерзавец или кретин захочет спасать этого Саске. - Голос сел, хотя слова давались с трудом не только поэтому. – А ведь раньше я верил, что у Наруто есть мозги. Он весь - сплошное разочарование.
Удон неуверенно потоптался на месте, отводя взгляд.
- Не обижайся, но дожидаясь его на улице, ты не показываешь интеллектуального превосходства, а уж тем более дожидаясь здесь.
Конохамару понял не сразу, но понял. Наверное, он слишком сильно пнул по толстой стене – подниматься и брести до госпиталя тоже оказалось неоправданно трудно.
Легче не стало и после того, как в больницу доставили едва живых Чоджи и Неджи, истекающего кровью Кибу и словно небом пришибленного Шикамару. Разумеется, вернулись все, кроме Главного Придурка Страны Огня. Конохамару трясся от злости, лишь бы только не затрястись от страха.
Какаши явился спустя целую вечность, усталым и постаревшим, а Наруто на его руках, напротив, казался младше и меньше, чем раньше. Конохамару с трудом поборол дурноту и болезненную резь в горле, которая в раннем детстве безошибочно предвещала скорые слезы. Спустя еще одну вечность ему удалось прошмыгнуть в нужную палату: Наруто лежал весь в бинтах, как будто живого места на нем не осталось, и даже во сне дышал осторожно, словно обычный вздох мог причинить боль. Очевидно, его избивали старательно, безжалостно и изощренно, а он поднимался, бросался в бой, получал новую порцию ударов, чтобы подняться опять, не думая о том, как это глупо – умереть в тринадцать лет, распрощаться с грандиозными планами, отдать свою жизнь ради того, кто не достоин считаться ее частью. «Идиот, идиот, идиот», - повторял Конохамару, сминая в руках край больничной простыни, а его голос дрожал из-за чего-то, очень далекого от разочарования.
«Наруто горластый хвастун», - подумал Конохамару удрученно после получаса самого утомительного разговора в своей жизни. «Разговор» состоял из возбужденной речи Наруто во славу могущественного себя и унылых «ага», изредка вставляемых Конохамару. Нет, он искренне восхищался крепкой верой в свои силы, но не… этим.
- Словом, я стал ниндзя с большой буквы! Кто теперь рискнет назвать меня неудачником, а? Как это круто - быть таким крутым, когда тебя уважают даже надутые снобы, типа твоего сенсея. Я рассказывал, как я недавно …
- Да.
- Эй, дослушай сначала, о чем речь!
- Ты мне уже всё рассказывал, Наруто-ниичан. Обо всех потрясных техниках, обо всех потрясных миссиях, обо всех потрясных победах, - сказал Конохамару вкрадчиво и терпеливо. Что поделать, Наруто очень долго страдал из-за чужого пренебрежения, и вот теперь детская травма проявляется во всей своей печальной глубине. Нужно быть снисходительными, к тому же у этого красочного хвастовства есть законные основания.
- Ты действительно стал ужасно сильным, босс. Я хочу, чтобы ты научил меня всяким сложным техникам, как тебя научил когда-то Джирайя-сама.
- Хах, прости, Конохамару, но ты вряд ли подходишь на роль одаренного ученика, способного освоить что-то по-настоящему сложное.
Благородное снисхождение растворилось в небытии. У Конохамару от разочарования и злости стянуло горло: это ж надо уметь так дешево выпендриваться! У великих людей не бывает великого гонора, и даже необъятный набор дзюцу не оправдает необъятного самомнения.
- А я уж точно не подхожу на роль такого учителя, каким был старый извращенец. - Наруто усмехнулся неловко и стал разглядывать дорогу под ногами. – Никто не подходит.
В их бесконечном и однообразном «разговоре» впервые наступила долгая пауза. Конохамару подумал о том, что глупые напыщенные речи не так уж и неприятны по сравнению с ней.
- Что ж, придется мне довольствоваться тобой таким, - без тени разочарования протянул он и, смерив Наруто косым взглядом, добавил великодушно: - Переживу.
«Наруто, ты…- Конохамару почти с брезгливостью отметил нервную улыбку, густой румянец, потупившийся взгляд и подобрал самое точное слово: - жалок».
- Насколько я знаю, ты втюрился в Сакуру, как только вы попали в одну команду, - с трудом выговорил он, скривившись. – И ты признаешь, что она до сих пор тебе нравится?
- Э… если честно, она понравилась мне еще в Академии, но зачем обсуждать…
- В Академии? Целую тысячу лет назад?
- А что не так?
«Да хотя бы то, что ты тысячу лет ведешь себя, как сентиментальный хлюпик! – подумал Конохамару разочарованно. – Настоящий мужчина давно бы сделал ее своей подружкой или, по крайней мере, наплевал на всё и перестал унижаться».
- Я плохо разбираюсь в девчачьих предпочтениях, - сказал он строго и важно, - но неужели ты так безнадежен, что за столько времени она ничего не смогла в тебе найти?
- Заткнись! – для отвергнутого неудачника Наруто злился слишком по-мужски. – Если бы Сакуре-чан всю жизнь не нравился Саске-балбес, она бы поняла, что я парень ее мечты, идеал и…как еще там… сон наяву!
Конохамару сморгнул удивленно, пока Наруто угрожающе потирал кулак, раздумывая, врезать ли прямо сейчас или подождать следующей реплики. Однако реплика эта провокационной не оказалась:
- Она влюблена в Саске?
- Да… то есть не лезь в чужие дела и не вздумай распускать сплетни. Хотя об этом уже давным-давно вся деревня знает, дурачина.
- Но ты же обещал Сакуре вернуть его, - выдавил Конохамару пораженно.
- Обещал.
- Потому что Саске ей нравится?
- Это… одна из причин.
- А Сакура нравится тебе? – казалось, голова вот-вот расколется на две кривые половинки.
- Ну, сколько можно!
- И ты обещал Сакуре, которая нравится тебе кучу лет, вернуть Саске, который нравится ей?
Теперь пришла очередь Наруто удивленно хлопать глазами.
- Ты здоров вообще?
- Уже не уверен.
Конохамару потер ноющие виски, искоса разглядывая злополучного воздыхателя, который подозревал подвох, но не мог его найти. Который действительно не понимал, что в его поступках способно вызвать недоумение. «Наруто ты… - Конохамару без прежней разочарованности смотрел на насупившегося босса, всё еще смущенного, всё еще озадаченного, и тщетно искал подходящее слово. – Странный».
Всему должен быть предел. Даже сочувствию, даже милосердию. Есть люди, на которых не могут распространяться такие вещи.
Например, на тех, кто нашел свое призвание в массовых убийствах и сравнял с землей целую деревню. Не понимать этого – почти предательство.
- Какая радость, что этот ублюдок мертв! И какая жалость, что не я его прикончил. Спасибо, командир, благодаря тебе вся Коноха отомщена и в безопасности.
- Всегда пожалуйста, - отозвался Наруто устало, и голос у него веселым не был. – Рад видеть тебя в целости.
Конохамару заметил, как опустились его плечи, но всё еще отказывался верить своим глазам. Он отказывался понимать причину неуместной, малодушной грусти. «Нет, нет, нет, - хотелось сделать пару шагов назад, точно в панике. – Никто не может быть таким мягкотелым. Никто не может жалеть такого подонка».
- Правда я бы предпочел, чтобы ты радовался не чьей-то смерти, а окончанию всей этой бойни.
Конохамару показалось, будто его облили кипятком. Голова закружилась от горячего, обоснованного гнева и мерзко-кислого разочарования.
- Подумать только, как благородно, - выпалил он с жаром. – Да ты просто размазня, Наруто! Не представляю, что Пейн наговорил тебе перед смертью, но как можно придавать значение словам после всего, что он сделал!
- Он много чего наговорил, - кивнул Наруто сердито. – А потом оживил всех погибших, пожертвовав собой.
Конохамару показалась, будто его облили цементом. Он застыл на месте, не смея моргнуть, не смея даже рот закрыть, пока не услышал развеселый, мстительный смех над ухом.
- Похоже, молодой хозяин Конохамару из Конохи узнает о местных новостях самым последним. Откуда ты вообще свалился, а? Думал, все ожили, чтобы не оскорбить твою веру в справедливость, дурачок?
У него не было слов.
- Нет, я думал, что это ты или… Я как раз хотел спросить… Столько всего происходит, я не успеваю...
- Да, это я заметил, - фыркнул Наруто с чувством. Он прошел мимо окаменевшего, потерявшего дар речи Конохамару, но после нескольких шагов обернулся и неожиданно ткнул пальцев в свою бандану. – Я ношу ее уже не первый год, и знаешь, чему научили меня все мои битвы? Ставить на ком-то крест – это последнее дело, да и вообще не наше право. Советую запомнить на будущее.
Конохамару так и не пошевелился, провожая лохматую голову взглядом, выражающим что угодно, кроме разочарования. Он не отреагировал даже на приближение медиков, хотя совсем недавно едва ухитрился от них сбежать.
Конохамару вспоминал жестокие, холодные глаза Пейна и думал о том, что освоить главный принцип Наруто будет сложнее, чем освоить Разенган. И еще о том, что он постарается изо всех сил.
- Вот он, вот он!.. Глядите-ка, опять похорошел, - взволнованно прошептала Моэги, с трудом подавляя восторженный визг.
- Да, он заметно окреп. Надо же, после каждой миссии Наруто-кун становится всё увереннее и круче, - отозвался Удон с робким благоговением в голосе.
- Герой, - послышалось справа.
- Храбрец, - согласились слева.
- Гений, - пискнули сзади.
- Трепач, - сказал Конохамару и всецело овладел чужим вниманием. – А также балбес, хвастун, хам, и, разумеется, слюнтяй да недотепа.
Толпа ахнула. Наносить удар по светлым чувствам юных поклонников – жестокий поступок, но правда всегда такова. Жаль, стоящий поодаль Наруто его не услышал и продолжал картинно подставлять лицо под лучи ослепляющей славы.
- А еще он позер, - сделал Конохамару новый вывод, но ради справедливости добавил: - Иногда.
- Прекрати, Конохамару-кун, - расстроено сказала Моэги. – Ты ведь сам так не считаешь.
- Я в этом не сомневаюсь даже.
- Неправда, - она нахмурилась рассерженно и продолжила с бесконечным упреком: - Мы знаем, что ты всегда им восхищался, всегда тянулся за ним. И с твоей стороны очень неблагодарно говорить о Наруто-куне такие глупости
- Только задумайся, кем бы ты стал без него, - подхватил Удон.
Конохамару послушно задумался. А ведь и впрямь интересно, что бы изменилось в нем самом, если бы он не знал Наруто Узумаки? Вырос бы он слабаком? Нет-нет, наследственность не та. Трусом, лентяем, подлецом он бы тоже не стал, это точно. Конохамару в любом случае понял бы цену дружбы, верности, веры, своей и чужой жизни. И в любом случае научился бы за это сражаться. Генины торжествующе зашумели, посчитав его молчание групповой победой, а Наруто заметил – «ну неужели!» - оцепленного Конохамару и энергично замахал ему рукой.
Очевидно одно: если бы Конохамару не знал Наруто Узумаки, то он бы не знал Наруто Узумаки, и кто поспорит с тем, что это уже невосполнимая потеря?
Улыбнувшись самой широкой из своих улыбок, он побежал, наконец, к вечно пропадающему боссу. Тот принял важный, до смешного серьезный вид, с которым любил приветствовать младшего соперника. «Ну точно позер», - Конохамару покачал головой, отмечая мельком, что всё-таки, глядя на солнце, Наруто щурится совсем как простой смертный.
Но он не почувствовал разочарования.
