Название: 七 и 九 (си и ку: )
Персонажи: Сабаку но Темари, Джо-Марихуана, Джек потрошитель, Сабаку но Гаара, Мата Хари, Фума Яхико, Акасуна но Сасори, Харуно Сакура, мельком Четвертый Казекаге, Шимура Данзо, Четверка звука
Тип: Джен
Рейтинг: до R
Жанр: Ксроссовер, псевдо-дарк, ангст, экшн
Количество слов: 6 501 слов (без нумерации глав)
Дисклеймер: Ничего не знаю, не привлекалась, не участвовала. Всем владеют господин Кишимото и Type Moon
Вытянутый персонаж: Тэмари
Саммари: Взяла одну реальность и запихнула в неё персонажей другой. И со своими вечными разборками они неплохо прижились.
Авторские примечания: 1. Цифры 4 и 9 считаются в японской культуре несчастливыми: 4 — омофон слова смерть (яп. 死 си), а 9 — омофон слова «страдание», (яп. 苦 ку).
2. Поскольку автор с господином Масаси не общался, возможен ООС. AU относительно канона обеих вселенных.
3. Смерть второстепенных персонажей.
4. Большинство Слуг не отзываются на канонные имена, но думаю по внешности можно легко определить, с кем свела героев судьба.
Размещение: с разрешения автора
Фанфик был написан на Летний фестиваль
читать дальше… 零… (0)
Пляж Темпа , 8: 30 утра
Погода на море замечательна тем, что ты совершенно не уверен, какой она будет спустя всего несколько часов. Поднимется ли ветер, или набегут тучи, и польет как из ведра.
Тэмари плотнее запахивает ворот ветровки и просто бредет по песку, без надежды и без цели. Хочется напиться. Десять лет уже, как хочется. Жаль только, что это вряд ли поможет избавиться от совершенно иррационального страха, который поселился внутри и по кусочку съедает её каждый день.
Кто-то из великих сказал, что не боятся только дураки. Она бы очень хотела посмотреть ему в глаза, а еще лучше пнуть кованым каблуком по одному месту. Потому что говорить, как оказалось, легче всего.
Под ноги попадается плоский камешек, отполированный водой до гладкого блеска. Девушка наклоняется и подбирает его, верит в пальцах, а потом поворачивается к морю и метким броском отправляет прыгать по воде. Недостаточно быстро, чтобы перебороть накатившую волну и галька исчезает в глубине, что-то булькнув на прощание.
Так же, как все её мечты.
Десять лет назад она кричала и билась в истерике, настолько сильной, что перепугались все домашние. Даже позвонили отцу, хотя он был на каком-то важном совещании и строго-настрого запретил его беспокоить.
Как и следовало ожидать глава клана Сабаку, посоветовал вызвать ей врача, и на этом его участие в судьбе старшей дочери закончилось. Мать Тэмари совсем не помнила, хотя, ей было пять лет, когда на свет появился Гаара и забрал её жизнь.
Злилась ли она на брата поэтому? Сомнительно. С тем же успехом можно было злиться на приключившийся ураган, или наводнение. Или дело было в том, что, не смотря на унаследованную внешность, почти вся магическая сила, которая была у матери, досталась ему? Он взял настолько много, что его боялись даже близкие, не говоря о посторонних. Настолько, что даже попытались убить.
Она не любила вспоминать о том, на что оказался способен маленький, еще хрупкий мальчик. Не любила вспоминать, что в отличие от неё он смог призвать Слугу даже в таком юном возрасте.
Слуги…
Истинное благо и истинное проклятье. Герои и злодеи древности, которые отзывались только избранным, для того, что бы принять участие в Войне за величайшее богатство, которое только можно было представить.
Святой Грааль…
Чаша Страстей, в которую по легенде была собрана кровь Христа. Чаша, которая могла исполнить любое желание получившего её. Но дело было даже не в желании. А в том, насколько возвышался магический род, сумевший добиться этого.
Власть, привилегии, сила…
Десять лет назад, когда у неё между лопаток появилась метка – особый символ, которым Грааль выделял претендентов, – она была счастлива. Её мнилась власть, и сила её матери, которую дядя описывал, как одну из величайших волшебниц, а уж о привилегиях, которые она себе навыдумывала, и говорить не стоило. И втройне было больно, когда мечты осыпались горелой бумагой.
Даже имея реликвию, особый предмет, тесно связанный с героической душой, она оказалась неспособной оправдать возложенных на неё надежд. Наверное, дело было еще и в том, что они все всегда мечтали добиться особого расположения отца. Хоть так почувствовать, что он любит их чуть сильнее. Вообще любит.
Между лопаток словно воткнули раскаленную иглу, и Тэмари невольно вскинула голову, пытаясь определить, где именно колдуют. Да еще так сильно. Метка, побледневшая от времени, но так и не пропавшая, запульсировала, припекая кожу.
Впереди был только старый рыбацкий домик, заброшенный, судя по покосившейся двери, и она уже собиралась махнуть рукой, но тут эту самою дверь вынесло наружу окончательно, а в крыше появилась пара проплешин.
— Да что б вас! — девушка поспешила вперед, на чистых эмоциях раскидывая оградительный щит. Не хватало еще получить чем-нибудь по голове.
Вообще, пока шла Война, такие стычки не были редкостью. Слуги призывались в течение тех же десяти лет, пока Грааль набирал силы. Кто-то появлялся сразу, как оканчивалось прошлое противостояние, кого-то в последние дни, до начала основных событий. Кого-то убирали с доски, как ненужную пешку. Но обычно маги старались не так светиться. Никому не хотелось вмешательства полиции и любопытных репортеров. А тут триста метров до проезжей части!
В домике снова полыхнуло, причем так, что стало больно глазам, и Сабаку невольно заслонилась рукавом. Остановилась, выжидая. Земля под ногами мелко задрожала, пытаясь предупредить о чем-то, а потом мир словно взорвался, изнури. Вонзился осколками прямо в мозг, заставив схватиться за голову. Блондинка покачнулась, давя крик, и начертила еще одну руну защиты трясущимися, как в эпилептическом припадке пальцами.
Получилось криво, но достаточно, что бы боль притупилась и позволила вздохнуть без хрипов. Осмотреться.
Шарахнуло изнутри сарая чем-то никак не меньше четвертого класса – заклятия этой силы носили пометку предсмертные – то есть к магическому посылу присоединялось все то, что смог вольно, или невольно выпустить умирающий Мастер – так что она представляла, что обнаружит.
Тело лежало сразу за вывороченной наружу стеной, широко раскинув руки. Мужчина, уже немолодой и явно не первый раз участвующий в битве – в пользу этого говорила замотанная голова, и правая часть туловища, вместе с рукой. Правда сейчас бинты обгорели, и Тэмари передернуло, когда она поняла, что в кожу имплантированы скрытые складками глаза. Два лопнули от давления, и импровизированные глазницы были пусты.
— Мерзость! — блондинка переступила через обломок, стараясь даже не касаться трупа. Заметила крестообразный шрам у него на подбородке и, наконец, смогла опознать погибшего. Данзо. Клан Шимура. Темные личности, которые славились любовью к экспериментам над человеческими телами и порогом выносливости. Поговаривали даже, что на воинах клана ставили специальные печати, чтобы они не могли рассказать то, что видели.
Противника Данзо она нигде не видела, но тот мог быть и героической душой, или оказался настолько слаб, что его уничтожило выбросом. Тэмари сделала еще несколько шагов, что бы убедиться, что не осталось каких-нибудь сюрпризов, вроде не сработавшего заклинания и ошарашено замерла, когда под подошвами кроссовок вспыхнуло, складываясь в огромный круг, больше напоминающий тот же глаз, что она видела на руке Шимуры – кроваво-красная радужка и черные запятые, возле черной же точки-зрачка.
— Что за… — ощущение чужого присутствия заставило замереть, озираясь. Захотелось выругаться в голос. Только неподконтрольного Слуги, у которого при призыве убили Мастера, им для полного счастья и не хватало.
— И что столь юная леди делает в таком месте? — голос прозвучал, казалось из пустоты, но Тэмари вряд ли можно было напугать этим.
— По пляжу гуляет, — кончики пальцев засветились белым.
— Где пляж, — внимание привлек шелест бумаги, и девушка повернулась. — И где мы сейчас.
Он сидел на корточках у трупа Мастера и рассматривал его с нечитаемым выражением. То ли сожалел, что убили, то ли, что убил не он. Темноволосый, красивый истинной итальянской, писаной, как говорили, красотой, из-за которой ему можно было бы перепутать с девушкой, но ни у кого бы язык ни повернулся, высказать это вслух. От переносицы расходились две линии, окаймляющие носогубный треугольник, казалось привлекающие к нему только больше внимания. Длинные ловкие пальцы отпустили небольшой лист, приколотый к груди убитого, но рассмотреть со своего места, что там написано, Сабаку не могла.
— Не помню, что бы кто-то вывешивал запрещающие знаки. Тем более… — не высказанное, «какой-то Слуга», повисло в воздухе.
— В этом-то ваша проблема, — мужчина, или судя по возрасту, скорее парень, усмехнулся.
— Кого это «нас»?
— Мастеров. Вы все относитесь к героическим душам, как к вещам. Воспринимаете, только как средство достижения своей цели. Может, или нет уделать другого бойца. Способен, или нет достать для меня Грааль. Больше вас не интересует ничего.
— Вам и самим Грааль нужен, — попыталась возразить Тэмари, чувствуя, как от слов говорившего неприятно, даже болезненно дергает внутри. Потому что, по сути, он был прав. Огромное количество времени главы магических родов воспитывали своих детей, и детей своих детей именно так. «Слуга вещь», не больше и не меньше.
— Безусловно, — не стал спорить пришедший. — Вот только я что-то не помню ни одного Героя, которому бы он достался. А знаешь почему? Потому что когда ты почти касаешься его, тебя придает тот, кто тебя призвал. Вы так трясетесь за свою никчемную жизнь, что стараетесь сохранить хотя бы одно из трех командных заклинаний, которыми способны держать нас в подчинении.
— Слуга не способен причинить вред Мастеру! — взгляд Тэмари метнулся к трупу. — Быть не может! Это … ты его? — в горле встал комок.
— Как ты могла подумать, — Слуга позволил себе чуть приподнять уголки губ. — Да и зачем бы мне? Ведь он обещал, что Грааль выполнит мое желание. Только, — брюнет выдержал паузу. — Забыл почему-то сообщить, что для того, что бы это произошло, Грааль должен быть полон. И ни чем-нибудь, а кровью. Как ты думаешь, он согласился бы пролить свою? Или, — Тэмари только распахнула глаза, когда он спустя мгновение оказался рядом. До боли стиснул запястье руки, на кончиках пальцев которой все еще плясали разряды заклинания, и отвел её вверх, — пустил бы в расход меня?
— Ты сумасшедший! — девушка рванулась, пытаясь освободиться, но перевес был явно не на её стороне.
— Ты еще не видела сумасшедших.
— И что ты намерен делать? Убьешь меня?
— Ну, зачем? — тип толчком отправил её в полет, и Сабаку врезалась спиной в уцелевшую стену, сползла вниз, хватая ртом воздух. — Ты же не мой Мастер…
Это было последнее, что она слышала, прежде чем потерять сознание.
То же место, 10: 40 утра
— Ты бездарное, безответственное и не состоявшееся магически существо! — как и следовало, ожидать, отец был в бешенстве, когда она, очнувшись, сумела-таки непослушными еще пальцами набрать его номер. — Немедленно убирайся оттуда, пока тебя не загребла приехавшая полиция!
— Но Слуга…— Тэмари провела рукой по подбородку, пытаясь стереть текущую кровь. Отбить она себе она ничего не отбила, но хорошенько прикусила губу при ударе.
— Потом с ним разберемся! — связь оборвалась гневными короткими гудками.
Девушка с трудом поднялась, пытаясь перебороть тошнотворное ощущение слабости, которое всегда бывало с ней, когда приходилось расходовать магическую силу, и снова приблизилась к трупу. Присела, стараясь не касаться носками кроссовок растекшейся по полу крови. Что-то так и тянуло её к оставленной на груди убитого записке.
Листок шевельнулся раз, другой, повинуясь магическому импульсу, а в висок, словно вогнали раскаленную иголку, которую нет-нет, да покачивали из стороны в сторону. Почерк у Слуги был аккуратный, красивый. Сабаку сморгнула, пытаясь понять, то ли она видит.
— Обижал котят? Он что… издевается?! — снаружи послушалось завывание сирен, и девушка подорвалась. Выхода было два. Первый через пролом в стене, но это значило попасться кому-то на глаза, второй воспользоваться символом призыва, как телепортом. Это дастся её очень дорого и, скорее всего до вечера она не сможет подняться с постели, но смысл попытаться есть.
Тэмари прикусила многострадальную губу и, поднявшись, шагнула в светящиеся еще линии.
…一… (1)
Особняк рода Сабаку, лес близ города Фуюки, 7: 30 утра, следующий день.
Как она и ожидала, попытка колдовать выпила все силы, оставив только неприятный привкус мятных конфет на языке. Отец так и не зашел к ней, но если быть честной до конца Тэмари и не ждала уже этого. Слугу они могли вычислить и так, без её помощи, а если она во время обряда потеряет концентрацию, или, не дай ками, хлопнется обморок, громы и молнии, обрушившиеся на её голову будут неизбежны. Так что пусть лучше любит на расстоянии.
Дверь скрипнула, и девушка приподняла голову, удивленно рассматривая заглянувшего в комнату младшего брата. На её памяти это было впервые, что бы Гаара просто зашел к кому-нибудь из них.
— Можно? — кажется, он решил довести её до нервного помешательства и заставить думать, что его подменили.
— Проходи, — блондинка с трудом, но села, подавив приступ дурноты. Присмотрелась к вошедшему брату и еще больше нахмурилась. Слева на лбу все отчетливее проступала кандзи «любовь». — Что случилось?
— Скоро начнется Война, — красноволосый – в этом он всем походил на отца, кроме тонких, материнских, черт – устроился на краю постели. — И я, наконец, смогу доказать свое существование.
— Гаара…
— Но ты не волнуйся, отец решил, что тебе нет необходимости принимать участие в поединках. Тем более что у тебя нет Слуги.
— Ах, он решил?! — это почему-то очень разозлило Тэмари, хотя раньше ей никогда в жизни не приходило в голову противиться воле главы семейства. — И что же, он хочет выпустить на поле боя вас с Джеком?
— Не знаю, — парень пожал плечами. — Он еще не уверен, что я смогу справится таким Слугой, как Потрошитель.
— Да уж, — не смогла сдержаться девушка, — он тот еще ненормальный, если верить хроникам.
— Ну, почему? — на неё посмотрели зеленые, без проблеска зрачков глаза.
— Гаара, его не зря прозвали Убийцей из Уайтчепела. Он убил от четырех до пятнадцати женщин, судя по хроникам. Да, они были проститутками, но тогда в тысяча восемьсот восемьдесят шестом у них не было иного выхода, как заработать деньги, — попыталась объяснить ему Тэмари. — И потом в современном мире он может любую принять за шлюху, потому что сейчас одежда слишком открытая по сравнению с тем временем, в котором он жил.
— Он не станет ни на кого нападать, — уверенность, с которой Гаара говорил об этом, заставила девушку насторожиться.
— Вы общались?
— Да.
— Он же запечатан! — Тэмари попыталась встать. То, что говорил её брат, было невозможно. Тогда, десять лет назад, отец, испугавшись силы, которая досталась Гааре, решил погрузить его в магический сон, пока не придет время. Не убили красноволосого только потому, что никто бы не захотел отказаться от такого потенциала. Вот только что-то пошло не так. То ли действия их дяди Яшамару, который и должен был выполнить волю главы клана, стали толчком, то ли дело было в чем-то еще, но проснулись они оттого, что весь дом содрогнулся от крыши до основания. Еще не понимая, что происходит, выбежали из своих комнат, застав на месте ритуального зала воронку, в центре которой было с хирургической точностью разделанное тело. Оно лежало, раскинув руки и ноги, поверх ярко горящей метки призыва и никто сперва даже не понял, что это все, что осталось от Яшамару. А когда поняли, поторопились увести детей.
Все, что она тогда запомнила широко, слишком широко улыбающегося синеглазого блондина, стоящего за плечом у Гаары, которого видела очень четко. Она хотела закричать, но он приложил палец к губам, советуя быть тихой и она не нашла в себе сил противиться.
Старшие маги, конечно, почуяли его, но изловить Слугу удалось не сразу – он порезал еще как минимум троих, прежде чем влип в сетку энергетических линий, раскинутых специально для этого. Что поразило Тэмари, – да они подглядывали, сбежав из комнаты, как только ушла нянечка, – это то, что Потрошитель – сведения о Кожаном фартуке, она нашла позже, не прекращал улыбаться, даже когда его накрыли силовым полем, вынуждая замереть и опуститься на колени.
А еще он не отрывал взгляда единственного глаза, – второй занавешивала льняная челка – от того места, где они прятались, как будто точно знал, что они там.
— Я нашел в хранилище колбу с половиной человеческой почки, — отозвался Гаара, как ни в чем, ни бывало. — Вторую половину Джек зажарил и съел.
Этого уточнения Тэмари хватило, что бы её скрутило в приступе тошноты.
— Ками!
— С ним интересно.
— Я представляю, — девушка оттерла губы. — Гаара, ты же понимаешь, что он Слуга?
— Он тоже об этом спрашивал, — Сабаку усмехнулся уголками губ, но это не был привычный оскал, предвещающий тяжелые последствия для окружающих. — А еще он говорит, что ты красивая.
— Боюсь в его устах, это звучит сомнительно, — блондинка откинулась на подушку, придя к выводу, что если поднимет переполох, это ничего не решит, а может даже усугубить ситуацию. Совершенно ясно, что Потрошитель имеет на Гаару влияние, и кто знает, на что он может его подтолкнуть.
— Он говорит, что ты не похожа на женщин легкого поведения, — поделились с ней.
— Передай, что я польщена.
— Он слышит. Через меня, — красноволосый помолчал. — А еще говорит, что те женщины, которых он убил, были виновны в смерти дорогого ему человека.
— Все пятнадцать?
— Только четыре. Темная Энни, Долговязая Лиз, Кэтрин Эддоус и Мэри Кэлли. Остальных убивали подражатели.
— А Полли? — припомнила историю девушка, поняв, что Джек называет так же прозвища.
— Она была его матерью, а они убили её, потому что она видишь ли, ты уводила у них богатых клиентов, — парень помолчал несколько минут. — Все это задумала Мэри Кэлли. Поэтому и умерла последней.
— Он поэтому вырезал у неё сердце? — Тэмари совершенно точно не должна была верить россказням какого-то там Слуги, тем более убийцы, но почему-то верила.
— У неё его не было никогда, поэтому Джек просто привел её в надлежащий вид. Ты ведь не скажешь отцу? — Гаара посмотрел на сестру испытующе.
— Нет. Но при одном условии.
— И каком?
— Мне нужна книга по истории итальянской мафии, — отозвалась девушка, вызвав удивление, кажется, у обоих своих собеседников.
— С чего бы тебя заинтересовала именно она?
— По моему, именно там мне попадались отсылки к убийце, оставляющему на своих жертвах надписи с моралистическим уклоном.
— Думаешь, это тот Слуга?
— Я не уверена, но…
— Я принесу! — кажется, идея идти против отца отравила не её одну.
Городской бассейн, 12:40 дня
Огромное, шириной в десяток метров, табло, нависало над плавательными дорожками, как великан-переросток из детской сказки, который заглядывает в долину, перегнувшись через горный хребет. Кажется, еще немного и покатится вниз, грозясь разнести в пух и прах, все и вся.
Невысокий красноволосый парень, скорее даже юноша, если судить по чертам лица, сидел на самом краю бассейна и болтал в воде голыми ногами, засучив модные широкие штаны до колен.
Изредка он открывал глаза, приподнимая хорошенькое, кукольное, личико и по слогам повторял ту или иную фразу, звучащую в крохотных ракушках-наушниках, вставленных в уши. Иногда получалось слишком громко, и эхо подхватывало мотив, искажало, меняя акценты.
Широкие массивные двери, ведущие в подсобку, до этого плотно сомкнутые, распахнулись, впуска двух дюжих парней. Они остановились на пороге, очевидно удивленные увиденным, замялись, не решаясь войти.
— Прошу, — парень повернулся в их сторону и, вытащив из кармана слайдер, поставил музыку на паузу.
— Это типа ты тело заказывал? — прогудел тот, что был ближе.
— Ками, что за лексика? — пожалуй, только по голосу можно было определить настоящий возраст красноволосого. Никак не менее тридцати. Да и не бывает у мальчишек таких сочных, напитанных интонациями голосов. — Да я. Привезли?
— Здесь, — второй кивнул куда-то позади себя, где в темноте прохода угадывался не то мешок, не то объемный пакет. — Но деньги вперед.
— Сперва покажите, — кажется, эмоции говорившему были и вовсе недоступны – лицо его оставалось бесстрастным и холодным, как у все той же куклы.
Парни заворчали, но все-таки втащили свою ношу, оказавшуюся ничем иным, как мешком для трупов, уложили между лавками, на которые посетители бассейна обычно складывали одежду и расстегнули молнию.
Внутри оказалась привлекательная розоволосая девушка, и только уродливые пятна на шее, да неестественный поворот головы, свидетельствовали о том, что она мертва.
— Прекрасно, — красноволосый присел подле и бережным движением коснулся подбородка трупа, почти любовно погладил. — Сбрасывайте в воду.
— Чего?! — в один голос воскликнули пришедшие.
— Что слышали, в воду сбрасывайте. Или вам деньги не нужны?
Один из двоих очень четко пробормотал «извращенец», но мешок послушно подтащили к краю и отпустили одну из ручек. Успевшее порядком закостенеть тело подняло кучу брызг и погрузилось в воду. Замерло в её толще под наклоном, словно встало на якорь.
— Бабки гони! — кофточка распахнулась, открывая красивую, правильно формы грудь и «курьеры» едва смогли отвести глаза. Кажется, извращенцев тут оказалось больше, чем они на то рассчитывали.
Покупатель без слов расплатился, приплюсовав к оговоренной сумме пару золотых фигурок скорпионов, выполненных пугающей реалистичностью.
— А это чо?
— Что, господа, что? — поправили их. — Это маленький презент от меня. Что бы вы никому ничего не рассказывали.
— Ну, так мы это… — вошедший первым почесал затылок и спрятал вещицу в карман. — Типа репутацию бережем.
— Я не сомневаюсь, — тонкие губы впервые тронуло подобие улыбки. — Но люблю подстраховываться.
Парни еще потоптались, дождавшись теперь уже немного раздраженного «свободны» и вышли из зала, плотно закрыв за собой двери.
Красноволосый же вскинул голову, всматриваясь в небольшое слуховое окно, где минуту назад чувствовал человека. Скорее всего, эти недоумки решили разжиться за его счет. Выяснить кто он такой, и если занимает какую-нибудь высокую должность шантажировать фотографиями девичьего тела в бассейне. Последнее, к слову, наконец, всплыло, окруженное ореолом мелких красных капель, складывающихся в подобие рисунка. Их становилось все больше, по мере того, как кровоточили небольшие надрезы на щиколотках парня. Именно поэтому он так долго сидел на бортике, давал воде пропитаться.
Со стороны парковки послушались два громких вопля, преисполненных боли непонимания, а затем и третий, куда ближе, словно его обладатель пытался убежать. Скорее всего, так и было.
— Я же сказал, что предпочитаю подстраховываться, — дверь натужно заскрипела, приоткрываясь, и по кафелю поползла распотрошенная камера с засвеченной пленкой, сопровождаемая ожившими фигурками, которые сноровисто перебирали лапками.
Они преодолели расстояние до владельца и, забравшись к нему на ладонь, застыли, обратившись в парные клипсы, которые тот легко вдел в уши, подцепил, заставив слабо звякнуть.
— А теперь с тобой, — маг обернулся к девушке, сложил ладони особым образом и нараспев выдохнул слившееся в одно слово заклинание, которое даже эхо отказалось повторять.
Несколько мгновений ничего не происходило, а потом капли крови потянулись друг к другу, образуя единую сеть, и она вспыхнула, озаряя пространство рубиновым светом. Девичья фигурка изогнулась раз, другой, хватаясь за горло, словно пытаясь избавиться от все еще душащей её хватки, а потом забарахталась, порядком хлебнув воды.
Борьба продолжалась до тех пор, пока нити не уплотнились, пеленая тело в подобие кокона, заставили замереть.
— Что… — голос звучал сипло. — Кто ты? Что происходит?
— Меня зовут Акасуна но Сасори, — представился парень. — Я маг.
— Что за чушь, — розоволосая снова поперхнулась водой и закашлялась. — Ты лечиться не пробовал?
— Лечиться? Да, бабушка пыталась меня лечить, когда из-за моего дара погибли мои родители. Это привело к неожиданным, последствиям, — он закатал рукав длинной водолазки, показывая ей запястье, а вернее запястный шарнир, как у марионетки.
— Ками…
— Другой вопрос, — Сасори приблизился к бортику. — Наполовину марионетка это такие мелочи по сравнению тем, что ты тебя душил собственный бойфренд, а сейчас ты за много километров от того места, где вы жили.
— Что произошло? — она дернулась в путах, пытаясь освободиться. — Что с Саске?
— С твоим бойфрендом? — маг склонил голову к плечу. — Ничего особенного. Только то, что обычно происходит с людьми, когда они ломают шеи своим подружкам.
— Не может… — она потянулась пальцами к горлу, наткнулась на вздувшиеся рубцы и замерла.
— Нет, я, конечно, могу умертвить тебя снова, а потом воскресить, — вздохнул Акасуна. — Но поверь, это будет лишней тратой времени и не доставит мне никакого удовольствия. Ты ведь и так все поняла, верно, Сакура-чан?
— Чего ты от меня хочешь? — девушка вскинула голову.
— Ровным счетом ничего. Мне нужен сосуд для Слуги.
— Сосуд? Слуга?
— Сейчас я расскажи тебе одну историю. Ты знаешь о Святом Граале, Сакура-чан? — маг снова опустился на бортик.
— За ним король Артур отправил рыцарей Круглого стола, — Харуно невольно облизнула губы.
— Очевидно, что ты неплохо училась в школе.
— На самом деле не очень, — помолчав, призналась она. — Я постоянно ездила по спортивным соревнованиям. Меня даже на второй год хотели оставить.
— Не суть важно. Так вот. Грааль на самом деле существует. И он может исполнить желание того, кто его призовет. Вот только что бы призвать его, надо выиграть магический поединок. Для этого маг выбирает себе Героя древности, и тот борется за него.
— А почему не сам?
— Ну, согласись глупо драться самому, если против тебя ставят того же Геркулеса, например – у которого семь жизней и родичи в богах. К тому же это традиция.
— Глупая, — она пожала плечами, насколько смогла.
— Очень может быть, — Сасори несколько мгновений молчал.
— К тому же зачем герою древности драться с другими героями за какого-то неизвестного ему мага?
— Ну, тут на руку играет то, что Грааль исполнит желание победителя.
— Прости, — девушка склонила голову к плечу. — Но кого из двух? Героя, который проливал свою и чужую кровь, или Мага, который и пальцем не пошевелил, просто призвал кого-то и сказал «борись за меня»? — получилось у неё настолько пафосно, что Акасуна не удержался от усмешки.
— Знаешь, ты первая, кто задается этим вопросом.
— Что неужели никому голову не пришло?
— По-видимому, нет. Это еще раз доказывает, что тебе не место на том свете.
— Не похоже, что ты с миром отпустишь меня домой, — Сакура кинула на окружающую её паутину.
— Я предлагаю тебе сделку, — кивнул маг. — Я отпущу тебя по окончанию поединков, и ты будешь, вольна, делать что захочешь. Хоть возвращаться к своему убивцу, если на это будет твоя воля.
— И что взамен? Сосуд? Это как вселение, или что-то подобное? — строго говоря, ей сейчас полагалось биться в истерике, а не мыслить так холодно, но Сасори истерик не любил, поэтому чуть снизил эмоциональность. Возможно, он даст ей вволю покидаться вещами и пореветь позже.
— Почти. Это как раздвоение личности.
— Надеюсь, он не натворит ничего такого с моим телом, — Харуно устало прикрыла глаза. — У меня ведь нет возможности отказаться, так?
— Мне бы не хотелось убеждать тебя иначе.
— Ладно, — вздох вышел громким, но без обреченности. — Я согласна.
Сасори кивнул и бросил в воду небольшую пластинку с именем ангела. Нити вспыхнули ярче и замерцали, усилив давление, заставили девушку забиться и закричать. О том, что это не будет больно, маг ничего не говорил.
…二… (2)
Особняк рода Сабаку, лес близ города Фуюки, 01:00 дня
Тэмари судорожно вздохнула, наконец, сумев разогнуться. Легкие её словно присыпали перцем, и единственным желанием было вытащить их из себя, что бы хоть немного унять разрывающие изнутри ощущения.
Судя по всему, кто-то в городе колдовал, причем никак не ниже призыва, а ей последние эксперименты начисто содрали защитный слой, и любую магию она чувствовала голой кожей.
Прекрасно, что и говорить. Хорошо хоть не тошнило больше, и голова не кружилась.
Блондинка наклонилась к краю кровати, пытаясь подобрать упавшую книгу. Гааре все-таки удалось найти для неё нужную, и даже вынести так, что никто не заметил, и теперь она внимательно просматривала списки наемников, но пока не нашла нужного. Возможно, это было полным бредом и надо было расширить круг поисков, но своей интуиции Тэмари привыкла доверять, а та просто вопила «Ты ходишь очень близко!»
Правда, с тем же успехом это «очень близко» могло вывести её на след кого-то похожего.
Попытки достать книгу привели тому, что она помяла несколько страниц, и пришлось, ругаясь, расправлять их, невольно пробегая глазами по строчкам. На абзаце «Стоит еще упомянуть и книгу Фридриха Дюрренматта «Ущелье Вверхтормашки»» она невольно задержалась взглядом, зацепившись за забавное название.
— «Там фигурируют двое киллеров работающие на мафиозный синдикат. Одного зовут Джо-Марихуана, а другого Джимми-Большой. Они провозглашены в книге самыми знаменитыми киллерами Североамериканского континента», — девушка прикусила кончик ногтя. — «Оба высокие и худощавые, но если первый пользуется известностью, то второй – дурной славой, первый – моралист, второй – эстет». Моралист? Так-так…
— Первый прикреплял к груди своих жертв записку, в которой сообщал, на каком основании их прикончил. Однако никогда не указывал истинную причину, известную только синдикату, а называл ту, которой – при его репутации – было достаточно, чтобы брать кого-то в перекрестье нитей оптического прицела: изменял жене, не чтил мать, атеист, скупердяй, педераст, коммунист, — знакомый голос заставил вздрогнуть, вскинуться, чуть снова не уронив книгу. Тэмари возмущенно прижала одеяло к груди, хотя понимала, что скрывать уже особо нечего. Была у Слуг еще одна неприятная особенность. Они могли прибывать рядом в призрачной форме и если ты не Мастер попытки обнаружить их были практически бессмысленны.
— По-твоему это вежливо, вот так заявляться к девушке её спальню, да еще и не предупредив? А еще моралист!
— Ну, по утверждению «Тайм» я мог бы пристрелить всех живущих в Соединенных Штатах, — силуэт Слуги проявился возле окна. Он стоял, облокотившись о подоконник, и рассматривал её.
— Не знаю, что там придумал «Тайм», но… Как ты вошел, тут же кругом барьеры?!
— Как говорили в мое время – важно не то, чего мужчина хочет, важно то, насколько он этого хочет, — отозвался Джо.
— Очень ценное замечание, — было не слишком приятно осознавать, что Слуга, тем более убивший своего Мастера может свободно проникать в их дом. — Пришел зачем?
Вместо ответа мужчина поднял руку на уровень своего лица, и та на мгновение стала прозрачной. Тэмари даже объяснять ничего не пришлось. Собственно маг, когда призывал героическую душу не просто стоял и смотрел, как она борется. Он помогал ей оставаться в этом мире, подпитывая своей энергией, лечил полученные в поединках раны, помогал приспособиться к каким-то элементам современности, вроде того же транспорта, или телевизора. По сути убив призвавшего Джо обрек себя на медленную смерть, если только не найдет себе мага, который заключит с ним контракт. Так бывало и во время Войны, если хозяин погибал, а Слуга оставался.
— Ты не по адресу, — она поджала губы. — Я, во-первых, не хочу, тебе помогать, а во-вторых, даже если бы хотела… Меня трясет от простеньких заклинаний. Любая попытка излечить тебя обернется комой.
— Ты хочешь, — брюнет сделал несколько шагов её сторону. — Даже зная, что произошло с моим Мастером. — Ты хочешь это все десять лет, даже не смотря на то, что ваш род уже имеет Слугу.
— Я тебя не слышу! — Тэмари зажала уши.
— Услышишь, — сказал Марихуана. — Поищи в ваших книгах записи об пищевых ограничителях.
А в следующий момент он словно растаял в воздухе, оставив после себя запах вишневого табака.
— Не курит он, — проворчала блондинка, прикрывая нос и стараясь не вдыхать сладковатый аромат. Провела пальцами по покрывалу, почти невесомо вычерчивая символ определения. Ей не было нужды читать – она знала о том, о чем он говорил достаточно. Сама сделала парочку. Если Марихуана сказал правду, она увидит это, когда ей принесут поднос с едой.
Что она будет делать, если увидит, Тэмари старалась пока не думать.
Университет Абуро, 6:40 вечера
Когда все в твоем облике кричит о солидной примеси гайдзинской крови, о каком равноправии в семье можно говорить? Но что делать, если все, что есть у тебя от знаменитого и богатого рода – это фамилия, и чеканные черты, делающие тебя просто копией установленного перед университетом памятника? Именно из-за этого сходства ему, пожалуй, доставалось больше всего. Так что не раз и не два приходил домой с разбитым лицом. Мать только вздыхала и просила его потерпеть. Дескать, вот она, наконец, нашла того, кто обеспечит их существование, увезет из этого проклятого городишки.
Вот только очередной претендент на место «бесплатного билета в лучшую жизнь» оказывался альфонсом, обчищал её и скрывался в неизвестном направлении, а она сперва долго билась в истерике, а потом по-тихому вытаскивала бутылку с выпивкой, которую прятала у себя под кроватью и топила в ней несостоявшуюся личную жизнь.
Наверное, если бы она не была такой болезненно гордой, как и все Фума, она бы вернулась в отчий дом, попросила бы прощение и смерилась с отведенной ей участью. А возможно дело было как раз в том, что залогом возвращением было отказаться от него. И за это Яхико был ей благодарен. Прятал от неё выпивку, выкидывал неугодных поклонников, подрабатывал на мойке машин, что бы оплатить лекарства, которые выписывали ей врачи.
О том, что богатый род, в довершении всего является еще и родом магическим, Яхико узнал совершенно случайно.
Было обычное утро, он только проснулся и возился у плиты, пытаясь приготовить себе завтрак, потому что мать занималась чем угодно, но только не его здоровым питанием. Прошел мимо зеркала в гостиную, мельком усмотрев что-то на коже, и вернулся. С удивлением уставился на витиеватый рисунок прямо над сердцем. Проследил его пальцами.
— Что это? — голос матери был взволнованным.
— Да вот, — Яхико ожидал, что она решит, что он втайне от неё сделал татуировку и не представлял себе, как будет объяснять, что не знает, откуда взялся узор, но все вышло немного иначе. Несколько мгновений мать просто молчала, а потом с ней случилась истерика. Парень пытался её успокоить, озадаченный, и чего там напуганный таким поведением. Отпаивал водой, пока женщина, захлебываясь слезами, не выложила ему всю правду о Войне и её причинах.
Уже опомнившись, она потребовала, что он ни в коем случае не соваться во все это и, конечно, Фума пообещал, но в голове плотно засели её слова об исполнении желания. Для себя он ничего не хотел, но в благодарность за все помочь матери…
Найти информацию о магах и Граале оказалось не так просто – все было засекречено. Но удача, очевидно, любила его, дабы загладить все те издевательства, что ему довелось пережить, и через третьи руки Яхико выяснил, что один из предметов призыва, так называемую реликвию, связанную с Героем будет доставлен для рода Хьюга прямо в кабинет ректора.
Он не спал две ночи подряд, так и эдак прокручивая в голове эту информацию и все больше приходил к мысли, что готов рискнуть своими и без того птичьими правами. Тем более что когда делал модель университета для выставки, долго изучал планы и знал, что тутти как.
Другой вопрос Яхико прекрасно понимал, что с ним будет, если поймают с краденным. А особенно – если доживет до суда и попадет в тюрьму. Он всегда был смазливым мальчишкой, а с возрастом это становилось только заметнее. Надеется на то, что сокамерники не тронут его, было глупо, поэтому первой целью в списке стояло «не попасться!»
— Смотрите, кто тут! — как оказалось, надо было четко формировать, кому именно он должен был не попасться.
Кидомару, один из тех богатеньких, которые считали своим долгом сжить его со свету, заступил дорогу, преграждая путь к выходу, хотя в такое время никого из учеников быть на территории университета уже не должно было. Фума упрямо попытался пройти мимо, но его толкнули он, и оказался в небольшом закутке, который компания, похоже, облюбовала себе уже давно.
— А мы прямо не знали, как себя развлечь, — Таюя, дочка влиятельного чиновника, поднялась с бортика, на котором сидела и отшвырнула недокуренную сигарету. — А тут такая удача.
— Наш мистер-я-похож-на-памятник! — Джиробо, самый грузный из всех никогда не отличался оригинальностью в плане юмора, но сегодня, явно решил превзойти сам себя. А может, просто был пьян. Яхико чувствовал аромат алкоголя очень отчетливо.
— Найдите себя кого-то другого, — посоветовал он, отыскивая пути к побегу. В любое другое время, даже количество противников его бы не остановило, но в драке могло пострадать содержимое коробки, что он стащил.
— Ну, зачем же? — два близнеца, недавно переведенные сюда не то за драку, нетто еще за что, вынырнули возле него с двух сторон, ухватили за плечи. Сакон, или Укон, – честно сказать Фума в них путался, – попытался облапать его за зад, за что справедливо получил в колено. Воспользовавшись тем, что хватка ослабла, рыжий рванулся, освобождаясь, но второй вцепился в ручку рюкзака, и пришлось остановиться.
— Оставьте меня в покое!
Именно в этот момент молния решила, что с неё хватит, и треснула, а содержимое сумки полетело на пол. Яхико едва успел поймать такой ценный для него предмет.
— Он что-то прячет! — Таюя оказалось самой глазастой из всех, и вещь принялись выдирать. Он сопротивлялся, как мог, но против удара по почкам ему было нечего противопоставить.
Шкатулку, наконец, отобрали, а его самого рыжеволосого отпихнули, так что приложился хребтом. Другой вопрос, что это не заставило отступиться. Он снова бросился, пытаясь помешать, но близнецы перехватили его, выворачивая руки, не давая приблизиться к Кидомару, который уже вскрыл замок.
— Сейчас посмотрим, что ты там прячешь, — крышку просто оторвали и вытряхнули на руку небольшое зеркало на ручке, потемневшее от времени и кажется, треснувшее. — Это что?
— Отдай!
— Что мамкино наследство? — девушка перехватила реликвию, не представляя, насколько ценная вещь оказалась у неё в руках и принялась прихорашиваться.
— Отдай, говорю! — его приложили под дых, и Фума задохнулся, беззвучно раскрывая рот.
— Хочешь обратно? — девушка подняла зеркальце повыше. — Тогда… будешь делать все, что мы скажем…
Яхико замер, опустил плечи, словно, смиряясь.
— Буду… Только отдай…
— А еще… — она собиралась придумать что-то, несомненно, более мерзкое, после чего он будет долго чувствовать себя так, словно его окунули в грязь. Этого Яхико позволить не мог. Они просто ради того, что бы поиздеваться могли разбить зеркало.
Таюя взвизгнула, когда он, освободившись, рванул за ней, но не пробежала и пары шагов, сбитая на землю. Никто не собирался её жалеть. Как не пожалеют его, если догонят. В груди что-то сжалось и словно затлело, заставив удивленно прижать руку. Раньше проблем с сердцем у рыжего никогда не случалось, и заработать их было вовсе не пределом его мечтаний. Особенно теперь.
Узкая аллея, по которой его гнали, закончилась, и Яхико вылетел на площадь перед памятником. Споткнулся за выбоину на брусчатке и рухнул навзничь, кажется, повредив запястье руки, в которой сжимал зеркало. От боли пальцы разжались, и предмет с каким-то трагическим звуком отлетел к памятнику, пустив блик, который заставил Яхико зажмуриться.
Фума протянул руки, что бы достать его и именно в этот момент Джиробо спрыгнул вниз с постамента, – и как только забрался со своей комплекцией? – видимо, решив отсечь ему пути к отступлению, и зеркало только печально хрустнуло под подошвами кроссовок
— Попался!
Яхико не слышал его, не обращал внимания, но подоспевших близнецов и остальную компанию. Смотрел на осколки, которые весело поблескивали в свете солнца. Не понимал, как так могло произойти. Почему… Он ведь хотел помочь матери. Очень хотел вернуть её долг за свою жизнь и все то, что она сделала для него.
А потом стало не до чего вообще. Жар стал нестерпимым, перерастая в боль, и рыжий зашелся криком, царапая ткань одежды.
Пятерка остановилась вокруг, озадаченно переглядываясь.
— Какого черта?!
— Что происходит?!
— Какого?! — Фума же уткнулся лицом в брусчатку, дрожа всем телом и сам не понимая, что. Только перед глазами вспыхивали отражающиеся от осколков искры, а внутри все разрывало на части.
А потом закричали вокруг.
Особняк рода Сабаку, лес близ города Фуюки, 12:00 ночи.
Тэмари даже не удивилась, рассматривая бледно-лиловые линии на покрывале. Бережно, насколько могла, спустила поднос на пол, хотя хотелось запустить им в стену.
— Можешь не прятаться, я знаю, что ты здесь, — она чинно сложила ладони на коленях, вскинула взгляд, рассматривая проявляющийся силуэт.
— Кто тебе сказал, что я прячусь?
— А как это, по-твоему, называется? — блондинка резким движением стерла символ.
— Форма духа, — он не улыбался, но в голосе слышалась ирония. — Ты не знала, что Слуги очень плохо переносят свыкание с новой обстановкой, если у них нет Мастера?
— Не похоже, что ты будешь стрелять в телевизор, если из него на тебя поедет поезд.
— У меня не то время, — Марихуана присел на край постели. — Что бы бежать от поезда. Вот если бы мы на космическом корабле оказались.
— Чего ты хочешь?
— Мы хотим прекратить Войну, — мужчина пожал плечами. — Нам надоело, что нас приносят в жертву и что маги используют нас в своих целях.
— Я тоже маг. Не забыл?
— Тебя тоже используют, разве нет? — девушка покосилась на поднос и скривилась.
— Это был удар ниже пояса.
— Я не обещал, быть трепетным и нежным, — линии символа повторили кончиками пальцев, и они снова вспыхнули, только немного иным цветом.
Тэмари задумалась, рассматривая, как они переливаются, перетекают, меняют свой строй. Сначала это было охранное заклинание, потом атакующее, потом поисковое.
— Что ты такое? — на него вскинули глаза. — Обычному Слуге это не под силу.
— А обычному Слуге под силу проникнуть сквозь заградительный контур и общаться с тем, кто его призвал?
— Вы начали это еще десять лет назад… — Тэмари облизнула пересохшие губы. — Кто вы?
— Слуги, — ответил Джо. — Это пока все, что тебе нужно знать.
— Это все, что тебе нужно знать, — передразнила его Сабаку. — Не находишь, что все это немного не честно?
— Только немного?
— Так чего ты хочешь? — Тэмари предпочла оставить бесперспективный по её мнению разговор. Уже поняла, что если брюнет не захочет, из него слова не вытянешь.
— Я хочу, что бы мы заключили контракт. Взамен твоей помощи, я выведу из твоего организма ограничители.
— И почему я должна тебе верить?
— А у тебя есть выбор? — именно в этот момент её достало еще одним призывом. Да настолько сильным, что она была даже кричать не в силах. Просто видела под собой изображение огромного глаза – того самого, что в домике на пляже, но узор на радужке был другой. Видела пять раскиданных в хаотичном порядке тел: четверо парней и девушка, чье лицо заливала кровь. Видела высокого худощавого мужчину с черными, как смоль волосами и некрасивым лицом. Причем сами по себе черты были чеканные, но вместе складывались в совершенно непотребство. Чувствовала недоумение, вызванное его видом.
— А как же Мата Хари – маленькая хрупкая брюнетка? — голос, которым говорили её губы, принадлежал парню.
— С ней не срослось, — усмехнулся тип и пустился на корточки, рассматривая её – вернее того, кем она была. А потом хмыкнул и коснулся щеки.
Сабаку распахнула глаза, бессмысленно уставившись в потолок. Она лежала головой на коленях у Слуги, а еще в поле зрения маячил Гаара.
— Ты как?
— Уже лучше, — губы онемели, а язык распух, словно от жажды. Брат протянул ей стакан с водой, который держал в руках, но она так и не смогла его взять. Это пришлось делать Марихуане. Благодаря нему же Тэмари смогла напиться. Снова посмотрела на брата. — Что ты тут желаешь?
— Джек сказал, что он здесь, — Гаара кивнул на брюнета.
— Он всегда слишком много говорит. Так что ты скажешь? — Джо покосился на блондинку.
Та некоторое время молчала, взвешивая все «за» и «против». Прекрасно понимала, что если что – запечатают их всех вместе – это был бунт! Но и смотреть, как отец использует их с Гаарой, она больше не могла.
— Я принимаю условия.
— Очень хорошо, — Слуга положил ей ладонь на спину, и Тэмари буквально ощутила, как изменяется рисунок метки – этот тип точно не был обычным. — Еще три призыва и мы начнем. Обещаю, будет весело. Очень весело.
Сабаку-младший кивнул и пальцами вычертил в воздухе два иероглифа. Одним из них была «смерть», вторым «страдание». Учитывая, что за его спиной все отчетливее ощущалась тень Потрошителя, Тэмари не сомневалась, что увидит именно их.
Персонажи: Сабаку но Темари, Джо-Марихуана, Джек потрошитель, Сабаку но Гаара, Мата Хари, Фума Яхико, Акасуна но Сасори, Харуно Сакура, мельком Четвертый Казекаге, Шимура Данзо, Четверка звука
Тип: Джен
Рейтинг: до R
Жанр: Ксроссовер, псевдо-дарк, ангст, экшн
Количество слов: 6 501 слов (без нумерации глав)
Дисклеймер: Ничего не знаю, не привлекалась, не участвовала. Всем владеют господин Кишимото и Type Moon
Вытянутый персонаж: Тэмари
Саммари: Взяла одну реальность и запихнула в неё персонажей другой. И со своими вечными разборками они неплохо прижились.
Авторские примечания: 1. Цифры 4 и 9 считаются в японской культуре несчастливыми: 4 — омофон слова смерть (яп. 死 си), а 9 — омофон слова «страдание», (яп. 苦 ку).
2. Поскольку автор с господином Масаси не общался, возможен ООС. AU относительно канона обеих вселенных.
3. Смерть второстепенных персонажей.
4. Большинство Слуг не отзываются на канонные имена, но думаю по внешности можно легко определить, с кем свела героев судьба.
Размещение: с разрешения автора
Фанфик был написан на Летний фестиваль
читать дальше… 零… (0)
Пляж Темпа , 8: 30 утра
Погода на море замечательна тем, что ты совершенно не уверен, какой она будет спустя всего несколько часов. Поднимется ли ветер, или набегут тучи, и польет как из ведра.
Тэмари плотнее запахивает ворот ветровки и просто бредет по песку, без надежды и без цели. Хочется напиться. Десять лет уже, как хочется. Жаль только, что это вряд ли поможет избавиться от совершенно иррационального страха, который поселился внутри и по кусочку съедает её каждый день.
Кто-то из великих сказал, что не боятся только дураки. Она бы очень хотела посмотреть ему в глаза, а еще лучше пнуть кованым каблуком по одному месту. Потому что говорить, как оказалось, легче всего.
Под ноги попадается плоский камешек, отполированный водой до гладкого блеска. Девушка наклоняется и подбирает его, верит в пальцах, а потом поворачивается к морю и метким броском отправляет прыгать по воде. Недостаточно быстро, чтобы перебороть накатившую волну и галька исчезает в глубине, что-то булькнув на прощание.
Так же, как все её мечты.
Десять лет назад она кричала и билась в истерике, настолько сильной, что перепугались все домашние. Даже позвонили отцу, хотя он был на каком-то важном совещании и строго-настрого запретил его беспокоить.
Как и следовало ожидать глава клана Сабаку, посоветовал вызвать ей врача, и на этом его участие в судьбе старшей дочери закончилось. Мать Тэмари совсем не помнила, хотя, ей было пять лет, когда на свет появился Гаара и забрал её жизнь.
Злилась ли она на брата поэтому? Сомнительно. С тем же успехом можно было злиться на приключившийся ураган, или наводнение. Или дело было в том, что, не смотря на унаследованную внешность, почти вся магическая сила, которая была у матери, досталась ему? Он взял настолько много, что его боялись даже близкие, не говоря о посторонних. Настолько, что даже попытались убить.
Она не любила вспоминать о том, на что оказался способен маленький, еще хрупкий мальчик. Не любила вспоминать, что в отличие от неё он смог призвать Слугу даже в таком юном возрасте.
Слуги…
Истинное благо и истинное проклятье. Герои и злодеи древности, которые отзывались только избранным, для того, что бы принять участие в Войне за величайшее богатство, которое только можно было представить.
Святой Грааль…
Чаша Страстей, в которую по легенде была собрана кровь Христа. Чаша, которая могла исполнить любое желание получившего её. Но дело было даже не в желании. А в том, насколько возвышался магический род, сумевший добиться этого.
Власть, привилегии, сила…
Десять лет назад, когда у неё между лопаток появилась метка – особый символ, которым Грааль выделял претендентов, – она была счастлива. Её мнилась власть, и сила её матери, которую дядя описывал, как одну из величайших волшебниц, а уж о привилегиях, которые она себе навыдумывала, и говорить не стоило. И втройне было больно, когда мечты осыпались горелой бумагой.
Даже имея реликвию, особый предмет, тесно связанный с героической душой, она оказалась неспособной оправдать возложенных на неё надежд. Наверное, дело было еще и в том, что они все всегда мечтали добиться особого расположения отца. Хоть так почувствовать, что он любит их чуть сильнее. Вообще любит.
Между лопаток словно воткнули раскаленную иглу, и Тэмари невольно вскинула голову, пытаясь определить, где именно колдуют. Да еще так сильно. Метка, побледневшая от времени, но так и не пропавшая, запульсировала, припекая кожу.
Впереди был только старый рыбацкий домик, заброшенный, судя по покосившейся двери, и она уже собиралась махнуть рукой, но тут эту самою дверь вынесло наружу окончательно, а в крыше появилась пара проплешин.
— Да что б вас! — девушка поспешила вперед, на чистых эмоциях раскидывая оградительный щит. Не хватало еще получить чем-нибудь по голове.
Вообще, пока шла Война, такие стычки не были редкостью. Слуги призывались в течение тех же десяти лет, пока Грааль набирал силы. Кто-то появлялся сразу, как оканчивалось прошлое противостояние, кого-то в последние дни, до начала основных событий. Кого-то убирали с доски, как ненужную пешку. Но обычно маги старались не так светиться. Никому не хотелось вмешательства полиции и любопытных репортеров. А тут триста метров до проезжей части!
В домике снова полыхнуло, причем так, что стало больно глазам, и Сабаку невольно заслонилась рукавом. Остановилась, выжидая. Земля под ногами мелко задрожала, пытаясь предупредить о чем-то, а потом мир словно взорвался, изнури. Вонзился осколками прямо в мозг, заставив схватиться за голову. Блондинка покачнулась, давя крик, и начертила еще одну руну защиты трясущимися, как в эпилептическом припадке пальцами.
Получилось криво, но достаточно, что бы боль притупилась и позволила вздохнуть без хрипов. Осмотреться.
Шарахнуло изнутри сарая чем-то никак не меньше четвертого класса – заклятия этой силы носили пометку предсмертные – то есть к магическому посылу присоединялось все то, что смог вольно, или невольно выпустить умирающий Мастер – так что она представляла, что обнаружит.
Тело лежало сразу за вывороченной наружу стеной, широко раскинув руки. Мужчина, уже немолодой и явно не первый раз участвующий в битве – в пользу этого говорила замотанная голова, и правая часть туловища, вместе с рукой. Правда сейчас бинты обгорели, и Тэмари передернуло, когда она поняла, что в кожу имплантированы скрытые складками глаза. Два лопнули от давления, и импровизированные глазницы были пусты.
— Мерзость! — блондинка переступила через обломок, стараясь даже не касаться трупа. Заметила крестообразный шрам у него на подбородке и, наконец, смогла опознать погибшего. Данзо. Клан Шимура. Темные личности, которые славились любовью к экспериментам над человеческими телами и порогом выносливости. Поговаривали даже, что на воинах клана ставили специальные печати, чтобы они не могли рассказать то, что видели.
Противника Данзо она нигде не видела, но тот мог быть и героической душой, или оказался настолько слаб, что его уничтожило выбросом. Тэмари сделала еще несколько шагов, что бы убедиться, что не осталось каких-нибудь сюрпризов, вроде не сработавшего заклинания и ошарашено замерла, когда под подошвами кроссовок вспыхнуло, складываясь в огромный круг, больше напоминающий тот же глаз, что она видела на руке Шимуры – кроваво-красная радужка и черные запятые, возле черной же точки-зрачка.
— Что за… — ощущение чужого присутствия заставило замереть, озираясь. Захотелось выругаться в голос. Только неподконтрольного Слуги, у которого при призыве убили Мастера, им для полного счастья и не хватало.
— И что столь юная леди делает в таком месте? — голос прозвучал, казалось из пустоты, но Тэмари вряд ли можно было напугать этим.
— По пляжу гуляет, — кончики пальцев засветились белым.
— Где пляж, — внимание привлек шелест бумаги, и девушка повернулась. — И где мы сейчас.
Он сидел на корточках у трупа Мастера и рассматривал его с нечитаемым выражением. То ли сожалел, что убили, то ли, что убил не он. Темноволосый, красивый истинной итальянской, писаной, как говорили, красотой, из-за которой ему можно было бы перепутать с девушкой, но ни у кого бы язык ни повернулся, высказать это вслух. От переносицы расходились две линии, окаймляющие носогубный треугольник, казалось привлекающие к нему только больше внимания. Длинные ловкие пальцы отпустили небольшой лист, приколотый к груди убитого, но рассмотреть со своего места, что там написано, Сабаку не могла.
— Не помню, что бы кто-то вывешивал запрещающие знаки. Тем более… — не высказанное, «какой-то Слуга», повисло в воздухе.
— В этом-то ваша проблема, — мужчина, или судя по возрасту, скорее парень, усмехнулся.
— Кого это «нас»?
— Мастеров. Вы все относитесь к героическим душам, как к вещам. Воспринимаете, только как средство достижения своей цели. Может, или нет уделать другого бойца. Способен, или нет достать для меня Грааль. Больше вас не интересует ничего.
— Вам и самим Грааль нужен, — попыталась возразить Тэмари, чувствуя, как от слов говорившего неприятно, даже болезненно дергает внутри. Потому что, по сути, он был прав. Огромное количество времени главы магических родов воспитывали своих детей, и детей своих детей именно так. «Слуга вещь», не больше и не меньше.
— Безусловно, — не стал спорить пришедший. — Вот только я что-то не помню ни одного Героя, которому бы он достался. А знаешь почему? Потому что когда ты почти касаешься его, тебя придает тот, кто тебя призвал. Вы так трясетесь за свою никчемную жизнь, что стараетесь сохранить хотя бы одно из трех командных заклинаний, которыми способны держать нас в подчинении.
— Слуга не способен причинить вред Мастеру! — взгляд Тэмари метнулся к трупу. — Быть не может! Это … ты его? — в горле встал комок.
— Как ты могла подумать, — Слуга позволил себе чуть приподнять уголки губ. — Да и зачем бы мне? Ведь он обещал, что Грааль выполнит мое желание. Только, — брюнет выдержал паузу. — Забыл почему-то сообщить, что для того, что бы это произошло, Грааль должен быть полон. И ни чем-нибудь, а кровью. Как ты думаешь, он согласился бы пролить свою? Или, — Тэмари только распахнула глаза, когда он спустя мгновение оказался рядом. До боли стиснул запястье руки, на кончиках пальцев которой все еще плясали разряды заклинания, и отвел её вверх, — пустил бы в расход меня?
— Ты сумасшедший! — девушка рванулась, пытаясь освободиться, но перевес был явно не на её стороне.
— Ты еще не видела сумасшедших.
— И что ты намерен делать? Убьешь меня?
— Ну, зачем? — тип толчком отправил её в полет, и Сабаку врезалась спиной в уцелевшую стену, сползла вниз, хватая ртом воздух. — Ты же не мой Мастер…
Это было последнее, что она слышала, прежде чем потерять сознание.
То же место, 10: 40 утра
— Ты бездарное, безответственное и не состоявшееся магически существо! — как и следовало, ожидать, отец был в бешенстве, когда она, очнувшись, сумела-таки непослушными еще пальцами набрать его номер. — Немедленно убирайся оттуда, пока тебя не загребла приехавшая полиция!
— Но Слуга…— Тэмари провела рукой по подбородку, пытаясь стереть текущую кровь. Отбить она себе она ничего не отбила, но хорошенько прикусила губу при ударе.
— Потом с ним разберемся! — связь оборвалась гневными короткими гудками.
Девушка с трудом поднялась, пытаясь перебороть тошнотворное ощущение слабости, которое всегда бывало с ней, когда приходилось расходовать магическую силу, и снова приблизилась к трупу. Присела, стараясь не касаться носками кроссовок растекшейся по полу крови. Что-то так и тянуло её к оставленной на груди убитого записке.
Листок шевельнулся раз, другой, повинуясь магическому импульсу, а в висок, словно вогнали раскаленную иголку, которую нет-нет, да покачивали из стороны в сторону. Почерк у Слуги был аккуратный, красивый. Сабаку сморгнула, пытаясь понять, то ли она видит.
— Обижал котят? Он что… издевается?! — снаружи послушалось завывание сирен, и девушка подорвалась. Выхода было два. Первый через пролом в стене, но это значило попасться кому-то на глаза, второй воспользоваться символом призыва, как телепортом. Это дастся её очень дорого и, скорее всего до вечера она не сможет подняться с постели, но смысл попытаться есть.
Тэмари прикусила многострадальную губу и, поднявшись, шагнула в светящиеся еще линии.
…一… (1)
Особняк рода Сабаку, лес близ города Фуюки, 7: 30 утра, следующий день.
Как она и ожидала, попытка колдовать выпила все силы, оставив только неприятный привкус мятных конфет на языке. Отец так и не зашел к ней, но если быть честной до конца Тэмари и не ждала уже этого. Слугу они могли вычислить и так, без её помощи, а если она во время обряда потеряет концентрацию, или, не дай ками, хлопнется обморок, громы и молнии, обрушившиеся на её голову будут неизбежны. Так что пусть лучше любит на расстоянии.
Дверь скрипнула, и девушка приподняла голову, удивленно рассматривая заглянувшего в комнату младшего брата. На её памяти это было впервые, что бы Гаара просто зашел к кому-нибудь из них.
— Можно? — кажется, он решил довести её до нервного помешательства и заставить думать, что его подменили.
— Проходи, — блондинка с трудом, но села, подавив приступ дурноты. Присмотрелась к вошедшему брату и еще больше нахмурилась. Слева на лбу все отчетливее проступала кандзи «любовь». — Что случилось?
— Скоро начнется Война, — красноволосый – в этом он всем походил на отца, кроме тонких, материнских, черт – устроился на краю постели. — И я, наконец, смогу доказать свое существование.
— Гаара…
— Но ты не волнуйся, отец решил, что тебе нет необходимости принимать участие в поединках. Тем более что у тебя нет Слуги.
— Ах, он решил?! — это почему-то очень разозлило Тэмари, хотя раньше ей никогда в жизни не приходило в голову противиться воле главы семейства. — И что же, он хочет выпустить на поле боя вас с Джеком?
— Не знаю, — парень пожал плечами. — Он еще не уверен, что я смогу справится таким Слугой, как Потрошитель.
— Да уж, — не смогла сдержаться девушка, — он тот еще ненормальный, если верить хроникам.
— Ну, почему? — на неё посмотрели зеленые, без проблеска зрачков глаза.
— Гаара, его не зря прозвали Убийцей из Уайтчепела. Он убил от четырех до пятнадцати женщин, судя по хроникам. Да, они были проститутками, но тогда в тысяча восемьсот восемьдесят шестом у них не было иного выхода, как заработать деньги, — попыталась объяснить ему Тэмари. — И потом в современном мире он может любую принять за шлюху, потому что сейчас одежда слишком открытая по сравнению с тем временем, в котором он жил.
— Он не станет ни на кого нападать, — уверенность, с которой Гаара говорил об этом, заставила девушку насторожиться.
— Вы общались?
— Да.
— Он же запечатан! — Тэмари попыталась встать. То, что говорил её брат, было невозможно. Тогда, десять лет назад, отец, испугавшись силы, которая досталась Гааре, решил погрузить его в магический сон, пока не придет время. Не убили красноволосого только потому, что никто бы не захотел отказаться от такого потенциала. Вот только что-то пошло не так. То ли действия их дяди Яшамару, который и должен был выполнить волю главы клана, стали толчком, то ли дело было в чем-то еще, но проснулись они оттого, что весь дом содрогнулся от крыши до основания. Еще не понимая, что происходит, выбежали из своих комнат, застав на месте ритуального зала воронку, в центре которой было с хирургической точностью разделанное тело. Оно лежало, раскинув руки и ноги, поверх ярко горящей метки призыва и никто сперва даже не понял, что это все, что осталось от Яшамару. А когда поняли, поторопились увести детей.
Все, что она тогда запомнила широко, слишком широко улыбающегося синеглазого блондина, стоящего за плечом у Гаары, которого видела очень четко. Она хотела закричать, но он приложил палец к губам, советуя быть тихой и она не нашла в себе сил противиться.
Старшие маги, конечно, почуяли его, но изловить Слугу удалось не сразу – он порезал еще как минимум троих, прежде чем влип в сетку энергетических линий, раскинутых специально для этого. Что поразило Тэмари, – да они подглядывали, сбежав из комнаты, как только ушла нянечка, – это то, что Потрошитель – сведения о Кожаном фартуке, она нашла позже, не прекращал улыбаться, даже когда его накрыли силовым полем, вынуждая замереть и опуститься на колени.
А еще он не отрывал взгляда единственного глаза, – второй занавешивала льняная челка – от того места, где они прятались, как будто точно знал, что они там.
— Я нашел в хранилище колбу с половиной человеческой почки, — отозвался Гаара, как ни в чем, ни бывало. — Вторую половину Джек зажарил и съел.
Этого уточнения Тэмари хватило, что бы её скрутило в приступе тошноты.
— Ками!
— С ним интересно.
— Я представляю, — девушка оттерла губы. — Гаара, ты же понимаешь, что он Слуга?
— Он тоже об этом спрашивал, — Сабаку усмехнулся уголками губ, но это не был привычный оскал, предвещающий тяжелые последствия для окружающих. — А еще он говорит, что ты красивая.
— Боюсь в его устах, это звучит сомнительно, — блондинка откинулась на подушку, придя к выводу, что если поднимет переполох, это ничего не решит, а может даже усугубить ситуацию. Совершенно ясно, что Потрошитель имеет на Гаару влияние, и кто знает, на что он может его подтолкнуть.
— Он говорит, что ты не похожа на женщин легкого поведения, — поделились с ней.
— Передай, что я польщена.
— Он слышит. Через меня, — красноволосый помолчал. — А еще говорит, что те женщины, которых он убил, были виновны в смерти дорогого ему человека.
— Все пятнадцать?
— Только четыре. Темная Энни, Долговязая Лиз, Кэтрин Эддоус и Мэри Кэлли. Остальных убивали подражатели.
— А Полли? — припомнила историю девушка, поняв, что Джек называет так же прозвища.
— Она была его матерью, а они убили её, потому что она видишь ли, ты уводила у них богатых клиентов, — парень помолчал несколько минут. — Все это задумала Мэри Кэлли. Поэтому и умерла последней.
— Он поэтому вырезал у неё сердце? — Тэмари совершенно точно не должна была верить россказням какого-то там Слуги, тем более убийцы, но почему-то верила.
— У неё его не было никогда, поэтому Джек просто привел её в надлежащий вид. Ты ведь не скажешь отцу? — Гаара посмотрел на сестру испытующе.
— Нет. Но при одном условии.
— И каком?
— Мне нужна книга по истории итальянской мафии, — отозвалась девушка, вызвав удивление, кажется, у обоих своих собеседников.
— С чего бы тебя заинтересовала именно она?
— По моему, именно там мне попадались отсылки к убийце, оставляющему на своих жертвах надписи с моралистическим уклоном.
— Думаешь, это тот Слуга?
— Я не уверена, но…
— Я принесу! — кажется, идея идти против отца отравила не её одну.
Городской бассейн, 12:40 дня
Огромное, шириной в десяток метров, табло, нависало над плавательными дорожками, как великан-переросток из детской сказки, который заглядывает в долину, перегнувшись через горный хребет. Кажется, еще немного и покатится вниз, грозясь разнести в пух и прах, все и вся.
Невысокий красноволосый парень, скорее даже юноша, если судить по чертам лица, сидел на самом краю бассейна и болтал в воде голыми ногами, засучив модные широкие штаны до колен.
Изредка он открывал глаза, приподнимая хорошенькое, кукольное, личико и по слогам повторял ту или иную фразу, звучащую в крохотных ракушках-наушниках, вставленных в уши. Иногда получалось слишком громко, и эхо подхватывало мотив, искажало, меняя акценты.
Широкие массивные двери, ведущие в подсобку, до этого плотно сомкнутые, распахнулись, впуска двух дюжих парней. Они остановились на пороге, очевидно удивленные увиденным, замялись, не решаясь войти.
— Прошу, — парень повернулся в их сторону и, вытащив из кармана слайдер, поставил музыку на паузу.
— Это типа ты тело заказывал? — прогудел тот, что был ближе.
— Ками, что за лексика? — пожалуй, только по голосу можно было определить настоящий возраст красноволосого. Никак не менее тридцати. Да и не бывает у мальчишек таких сочных, напитанных интонациями голосов. — Да я. Привезли?
— Здесь, — второй кивнул куда-то позади себя, где в темноте прохода угадывался не то мешок, не то объемный пакет. — Но деньги вперед.
— Сперва покажите, — кажется, эмоции говорившему были и вовсе недоступны – лицо его оставалось бесстрастным и холодным, как у все той же куклы.
Парни заворчали, но все-таки втащили свою ношу, оказавшуюся ничем иным, как мешком для трупов, уложили между лавками, на которые посетители бассейна обычно складывали одежду и расстегнули молнию.
Внутри оказалась привлекательная розоволосая девушка, и только уродливые пятна на шее, да неестественный поворот головы, свидетельствовали о том, что она мертва.
— Прекрасно, — красноволосый присел подле и бережным движением коснулся подбородка трупа, почти любовно погладил. — Сбрасывайте в воду.
— Чего?! — в один голос воскликнули пришедшие.
— Что слышали, в воду сбрасывайте. Или вам деньги не нужны?
Один из двоих очень четко пробормотал «извращенец», но мешок послушно подтащили к краю и отпустили одну из ручек. Успевшее порядком закостенеть тело подняло кучу брызг и погрузилось в воду. Замерло в её толще под наклоном, словно встало на якорь.
— Бабки гони! — кофточка распахнулась, открывая красивую, правильно формы грудь и «курьеры» едва смогли отвести глаза. Кажется, извращенцев тут оказалось больше, чем они на то рассчитывали.
Покупатель без слов расплатился, приплюсовав к оговоренной сумме пару золотых фигурок скорпионов, выполненных пугающей реалистичностью.
— А это чо?
— Что, господа, что? — поправили их. — Это маленький презент от меня. Что бы вы никому ничего не рассказывали.
— Ну, так мы это… — вошедший первым почесал затылок и спрятал вещицу в карман. — Типа репутацию бережем.
— Я не сомневаюсь, — тонкие губы впервые тронуло подобие улыбки. — Но люблю подстраховываться.
Парни еще потоптались, дождавшись теперь уже немного раздраженного «свободны» и вышли из зала, плотно закрыв за собой двери.
Красноволосый же вскинул голову, всматриваясь в небольшое слуховое окно, где минуту назад чувствовал человека. Скорее всего, эти недоумки решили разжиться за его счет. Выяснить кто он такой, и если занимает какую-нибудь высокую должность шантажировать фотографиями девичьего тела в бассейне. Последнее, к слову, наконец, всплыло, окруженное ореолом мелких красных капель, складывающихся в подобие рисунка. Их становилось все больше, по мере того, как кровоточили небольшие надрезы на щиколотках парня. Именно поэтому он так долго сидел на бортике, давал воде пропитаться.
Со стороны парковки послушались два громких вопля, преисполненных боли непонимания, а затем и третий, куда ближе, словно его обладатель пытался убежать. Скорее всего, так и было.
— Я же сказал, что предпочитаю подстраховываться, — дверь натужно заскрипела, приоткрываясь, и по кафелю поползла распотрошенная камера с засвеченной пленкой, сопровождаемая ожившими фигурками, которые сноровисто перебирали лапками.
Они преодолели расстояние до владельца и, забравшись к нему на ладонь, застыли, обратившись в парные клипсы, которые тот легко вдел в уши, подцепил, заставив слабо звякнуть.
— А теперь с тобой, — маг обернулся к девушке, сложил ладони особым образом и нараспев выдохнул слившееся в одно слово заклинание, которое даже эхо отказалось повторять.
Несколько мгновений ничего не происходило, а потом капли крови потянулись друг к другу, образуя единую сеть, и она вспыхнула, озаряя пространство рубиновым светом. Девичья фигурка изогнулась раз, другой, хватаясь за горло, словно пытаясь избавиться от все еще душащей её хватки, а потом забарахталась, порядком хлебнув воды.
Борьба продолжалась до тех пор, пока нити не уплотнились, пеленая тело в подобие кокона, заставили замереть.
— Что… — голос звучал сипло. — Кто ты? Что происходит?
— Меня зовут Акасуна но Сасори, — представился парень. — Я маг.
— Что за чушь, — розоволосая снова поперхнулась водой и закашлялась. — Ты лечиться не пробовал?
— Лечиться? Да, бабушка пыталась меня лечить, когда из-за моего дара погибли мои родители. Это привело к неожиданным, последствиям, — он закатал рукав длинной водолазки, показывая ей запястье, а вернее запястный шарнир, как у марионетки.
— Ками…
— Другой вопрос, — Сасори приблизился к бортику. — Наполовину марионетка это такие мелочи по сравнению тем, что ты тебя душил собственный бойфренд, а сейчас ты за много километров от того места, где вы жили.
— Что произошло? — она дернулась в путах, пытаясь освободиться. — Что с Саске?
— С твоим бойфрендом? — маг склонил голову к плечу. — Ничего особенного. Только то, что обычно происходит с людьми, когда они ломают шеи своим подружкам.
— Не может… — она потянулась пальцами к горлу, наткнулась на вздувшиеся рубцы и замерла.
— Нет, я, конечно, могу умертвить тебя снова, а потом воскресить, — вздохнул Акасуна. — Но поверь, это будет лишней тратой времени и не доставит мне никакого удовольствия. Ты ведь и так все поняла, верно, Сакура-чан?
— Чего ты от меня хочешь? — девушка вскинула голову.
— Ровным счетом ничего. Мне нужен сосуд для Слуги.
— Сосуд? Слуга?
— Сейчас я расскажи тебе одну историю. Ты знаешь о Святом Граале, Сакура-чан? — маг снова опустился на бортик.
— За ним король Артур отправил рыцарей Круглого стола, — Харуно невольно облизнула губы.
— Очевидно, что ты неплохо училась в школе.
— На самом деле не очень, — помолчав, призналась она. — Я постоянно ездила по спортивным соревнованиям. Меня даже на второй год хотели оставить.
— Не суть важно. Так вот. Грааль на самом деле существует. И он может исполнить желание того, кто его призовет. Вот только что бы призвать его, надо выиграть магический поединок. Для этого маг выбирает себе Героя древности, и тот борется за него.
— А почему не сам?
— Ну, согласись глупо драться самому, если против тебя ставят того же Геркулеса, например – у которого семь жизней и родичи в богах. К тому же это традиция.
— Глупая, — она пожала плечами, насколько смогла.
— Очень может быть, — Сасори несколько мгновений молчал.
— К тому же зачем герою древности драться с другими героями за какого-то неизвестного ему мага?
— Ну, тут на руку играет то, что Грааль исполнит желание победителя.
— Прости, — девушка склонила голову к плечу. — Но кого из двух? Героя, который проливал свою и чужую кровь, или Мага, который и пальцем не пошевелил, просто призвал кого-то и сказал «борись за меня»? — получилось у неё настолько пафосно, что Акасуна не удержался от усмешки.
— Знаешь, ты первая, кто задается этим вопросом.
— Что неужели никому голову не пришло?
— По-видимому, нет. Это еще раз доказывает, что тебе не место на том свете.
— Не похоже, что ты с миром отпустишь меня домой, — Сакура кинула на окружающую её паутину.
— Я предлагаю тебе сделку, — кивнул маг. — Я отпущу тебя по окончанию поединков, и ты будешь, вольна, делать что захочешь. Хоть возвращаться к своему убивцу, если на это будет твоя воля.
— И что взамен? Сосуд? Это как вселение, или что-то подобное? — строго говоря, ей сейчас полагалось биться в истерике, а не мыслить так холодно, но Сасори истерик не любил, поэтому чуть снизил эмоциональность. Возможно, он даст ей вволю покидаться вещами и пореветь позже.
— Почти. Это как раздвоение личности.
— Надеюсь, он не натворит ничего такого с моим телом, — Харуно устало прикрыла глаза. — У меня ведь нет возможности отказаться, так?
— Мне бы не хотелось убеждать тебя иначе.
— Ладно, — вздох вышел громким, но без обреченности. — Я согласна.
Сасори кивнул и бросил в воду небольшую пластинку с именем ангела. Нити вспыхнули ярче и замерцали, усилив давление, заставили девушку забиться и закричать. О том, что это не будет больно, маг ничего не говорил.
…二… (2)
Особняк рода Сабаку, лес близ города Фуюки, 01:00 дня
Тэмари судорожно вздохнула, наконец, сумев разогнуться. Легкие её словно присыпали перцем, и единственным желанием было вытащить их из себя, что бы хоть немного унять разрывающие изнутри ощущения.
Судя по всему, кто-то в городе колдовал, причем никак не ниже призыва, а ей последние эксперименты начисто содрали защитный слой, и любую магию она чувствовала голой кожей.
Прекрасно, что и говорить. Хорошо хоть не тошнило больше, и голова не кружилась.
Блондинка наклонилась к краю кровати, пытаясь подобрать упавшую книгу. Гааре все-таки удалось найти для неё нужную, и даже вынести так, что никто не заметил, и теперь она внимательно просматривала списки наемников, но пока не нашла нужного. Возможно, это было полным бредом и надо было расширить круг поисков, но своей интуиции Тэмари привыкла доверять, а та просто вопила «Ты ходишь очень близко!»
Правда, с тем же успехом это «очень близко» могло вывести её на след кого-то похожего.
Попытки достать книгу привели тому, что она помяла несколько страниц, и пришлось, ругаясь, расправлять их, невольно пробегая глазами по строчкам. На абзаце «Стоит еще упомянуть и книгу Фридриха Дюрренматта «Ущелье Вверхтормашки»» она невольно задержалась взглядом, зацепившись за забавное название.
— «Там фигурируют двое киллеров работающие на мафиозный синдикат. Одного зовут Джо-Марихуана, а другого Джимми-Большой. Они провозглашены в книге самыми знаменитыми киллерами Североамериканского континента», — девушка прикусила кончик ногтя. — «Оба высокие и худощавые, но если первый пользуется известностью, то второй – дурной славой, первый – моралист, второй – эстет». Моралист? Так-так…
— Первый прикреплял к груди своих жертв записку, в которой сообщал, на каком основании их прикончил. Однако никогда не указывал истинную причину, известную только синдикату, а называл ту, которой – при его репутации – было достаточно, чтобы брать кого-то в перекрестье нитей оптического прицела: изменял жене, не чтил мать, атеист, скупердяй, педераст, коммунист, — знакомый голос заставил вздрогнуть, вскинуться, чуть снова не уронив книгу. Тэмари возмущенно прижала одеяло к груди, хотя понимала, что скрывать уже особо нечего. Была у Слуг еще одна неприятная особенность. Они могли прибывать рядом в призрачной форме и если ты не Мастер попытки обнаружить их были практически бессмысленны.
— По-твоему это вежливо, вот так заявляться к девушке её спальню, да еще и не предупредив? А еще моралист!
— Ну, по утверждению «Тайм» я мог бы пристрелить всех живущих в Соединенных Штатах, — силуэт Слуги проявился возле окна. Он стоял, облокотившись о подоконник, и рассматривал её.
— Не знаю, что там придумал «Тайм», но… Как ты вошел, тут же кругом барьеры?!
— Как говорили в мое время – важно не то, чего мужчина хочет, важно то, насколько он этого хочет, — отозвался Джо.
— Очень ценное замечание, — было не слишком приятно осознавать, что Слуга, тем более убивший своего Мастера может свободно проникать в их дом. — Пришел зачем?
Вместо ответа мужчина поднял руку на уровень своего лица, и та на мгновение стала прозрачной. Тэмари даже объяснять ничего не пришлось. Собственно маг, когда призывал героическую душу не просто стоял и смотрел, как она борется. Он помогал ей оставаться в этом мире, подпитывая своей энергией, лечил полученные в поединках раны, помогал приспособиться к каким-то элементам современности, вроде того же транспорта, или телевизора. По сути убив призвавшего Джо обрек себя на медленную смерть, если только не найдет себе мага, который заключит с ним контракт. Так бывало и во время Войны, если хозяин погибал, а Слуга оставался.
— Ты не по адресу, — она поджала губы. — Я, во-первых, не хочу, тебе помогать, а во-вторых, даже если бы хотела… Меня трясет от простеньких заклинаний. Любая попытка излечить тебя обернется комой.
— Ты хочешь, — брюнет сделал несколько шагов её сторону. — Даже зная, что произошло с моим Мастером. — Ты хочешь это все десять лет, даже не смотря на то, что ваш род уже имеет Слугу.
— Я тебя не слышу! — Тэмари зажала уши.
— Услышишь, — сказал Марихуана. — Поищи в ваших книгах записи об пищевых ограничителях.
А в следующий момент он словно растаял в воздухе, оставив после себя запах вишневого табака.
— Не курит он, — проворчала блондинка, прикрывая нос и стараясь не вдыхать сладковатый аромат. Провела пальцами по покрывалу, почти невесомо вычерчивая символ определения. Ей не было нужды читать – она знала о том, о чем он говорил достаточно. Сама сделала парочку. Если Марихуана сказал правду, она увидит это, когда ей принесут поднос с едой.
Что она будет делать, если увидит, Тэмари старалась пока не думать.
Университет Абуро, 6:40 вечера
Когда все в твоем облике кричит о солидной примеси гайдзинской крови, о каком равноправии в семье можно говорить? Но что делать, если все, что есть у тебя от знаменитого и богатого рода – это фамилия, и чеканные черты, делающие тебя просто копией установленного перед университетом памятника? Именно из-за этого сходства ему, пожалуй, доставалось больше всего. Так что не раз и не два приходил домой с разбитым лицом. Мать только вздыхала и просила его потерпеть. Дескать, вот она, наконец, нашла того, кто обеспечит их существование, увезет из этого проклятого городишки.
Вот только очередной претендент на место «бесплатного билета в лучшую жизнь» оказывался альфонсом, обчищал её и скрывался в неизвестном направлении, а она сперва долго билась в истерике, а потом по-тихому вытаскивала бутылку с выпивкой, которую прятала у себя под кроватью и топила в ней несостоявшуюся личную жизнь.
Наверное, если бы она не была такой болезненно гордой, как и все Фума, она бы вернулась в отчий дом, попросила бы прощение и смерилась с отведенной ей участью. А возможно дело было как раз в том, что залогом возвращением было отказаться от него. И за это Яхико был ей благодарен. Прятал от неё выпивку, выкидывал неугодных поклонников, подрабатывал на мойке машин, что бы оплатить лекарства, которые выписывали ей врачи.
О том, что богатый род, в довершении всего является еще и родом магическим, Яхико узнал совершенно случайно.
Было обычное утро, он только проснулся и возился у плиты, пытаясь приготовить себе завтрак, потому что мать занималась чем угодно, но только не его здоровым питанием. Прошел мимо зеркала в гостиную, мельком усмотрев что-то на коже, и вернулся. С удивлением уставился на витиеватый рисунок прямо над сердцем. Проследил его пальцами.
— Что это? — голос матери был взволнованным.
— Да вот, — Яхико ожидал, что она решит, что он втайне от неё сделал татуировку и не представлял себе, как будет объяснять, что не знает, откуда взялся узор, но все вышло немного иначе. Несколько мгновений мать просто молчала, а потом с ней случилась истерика. Парень пытался её успокоить, озадаченный, и чего там напуганный таким поведением. Отпаивал водой, пока женщина, захлебываясь слезами, не выложила ему всю правду о Войне и её причинах.
Уже опомнившись, она потребовала, что он ни в коем случае не соваться во все это и, конечно, Фума пообещал, но в голове плотно засели её слова об исполнении желания. Для себя он ничего не хотел, но в благодарность за все помочь матери…
Найти информацию о магах и Граале оказалось не так просто – все было засекречено. Но удача, очевидно, любила его, дабы загладить все те издевательства, что ему довелось пережить, и через третьи руки Яхико выяснил, что один из предметов призыва, так называемую реликвию, связанную с Героем будет доставлен для рода Хьюга прямо в кабинет ректора.
Он не спал две ночи подряд, так и эдак прокручивая в голове эту информацию и все больше приходил к мысли, что готов рискнуть своими и без того птичьими правами. Тем более что когда делал модель университета для выставки, долго изучал планы и знал, что тутти как.
Другой вопрос Яхико прекрасно понимал, что с ним будет, если поймают с краденным. А особенно – если доживет до суда и попадет в тюрьму. Он всегда был смазливым мальчишкой, а с возрастом это становилось только заметнее. Надеется на то, что сокамерники не тронут его, было глупо, поэтому первой целью в списке стояло «не попасться!»
— Смотрите, кто тут! — как оказалось, надо было четко формировать, кому именно он должен был не попасться.
Кидомару, один из тех богатеньких, которые считали своим долгом сжить его со свету, заступил дорогу, преграждая путь к выходу, хотя в такое время никого из учеников быть на территории университета уже не должно было. Фума упрямо попытался пройти мимо, но его толкнули он, и оказался в небольшом закутке, который компания, похоже, облюбовала себе уже давно.
— А мы прямо не знали, как себя развлечь, — Таюя, дочка влиятельного чиновника, поднялась с бортика, на котором сидела и отшвырнула недокуренную сигарету. — А тут такая удача.
— Наш мистер-я-похож-на-памятник! — Джиробо, самый грузный из всех никогда не отличался оригинальностью в плане юмора, но сегодня, явно решил превзойти сам себя. А может, просто был пьян. Яхико чувствовал аромат алкоголя очень отчетливо.
— Найдите себя кого-то другого, — посоветовал он, отыскивая пути к побегу. В любое другое время, даже количество противников его бы не остановило, но в драке могло пострадать содержимое коробки, что он стащил.
— Ну, зачем же? — два близнеца, недавно переведенные сюда не то за драку, нетто еще за что, вынырнули возле него с двух сторон, ухватили за плечи. Сакон, или Укон, – честно сказать Фума в них путался, – попытался облапать его за зад, за что справедливо получил в колено. Воспользовавшись тем, что хватка ослабла, рыжий рванулся, освобождаясь, но второй вцепился в ручку рюкзака, и пришлось остановиться.
— Оставьте меня в покое!
Именно в этот момент молния решила, что с неё хватит, и треснула, а содержимое сумки полетело на пол. Яхико едва успел поймать такой ценный для него предмет.
— Он что-то прячет! — Таюя оказалось самой глазастой из всех, и вещь принялись выдирать. Он сопротивлялся, как мог, но против удара по почкам ему было нечего противопоставить.
Шкатулку, наконец, отобрали, а его самого рыжеволосого отпихнули, так что приложился хребтом. Другой вопрос, что это не заставило отступиться. Он снова бросился, пытаясь помешать, но близнецы перехватили его, выворачивая руки, не давая приблизиться к Кидомару, который уже вскрыл замок.
— Сейчас посмотрим, что ты там прячешь, — крышку просто оторвали и вытряхнули на руку небольшое зеркало на ручке, потемневшее от времени и кажется, треснувшее. — Это что?
— Отдай!
— Что мамкино наследство? — девушка перехватила реликвию, не представляя, насколько ценная вещь оказалась у неё в руках и принялась прихорашиваться.
— Отдай, говорю! — его приложили под дых, и Фума задохнулся, беззвучно раскрывая рот.
— Хочешь обратно? — девушка подняла зеркальце повыше. — Тогда… будешь делать все, что мы скажем…
Яхико замер, опустил плечи, словно, смиряясь.
— Буду… Только отдай…
— А еще… — она собиралась придумать что-то, несомненно, более мерзкое, после чего он будет долго чувствовать себя так, словно его окунули в грязь. Этого Яхико позволить не мог. Они просто ради того, что бы поиздеваться могли разбить зеркало.
Таюя взвизгнула, когда он, освободившись, рванул за ней, но не пробежала и пары шагов, сбитая на землю. Никто не собирался её жалеть. Как не пожалеют его, если догонят. В груди что-то сжалось и словно затлело, заставив удивленно прижать руку. Раньше проблем с сердцем у рыжего никогда не случалось, и заработать их было вовсе не пределом его мечтаний. Особенно теперь.
Узкая аллея, по которой его гнали, закончилась, и Яхико вылетел на площадь перед памятником. Споткнулся за выбоину на брусчатке и рухнул навзничь, кажется, повредив запястье руки, в которой сжимал зеркало. От боли пальцы разжались, и предмет с каким-то трагическим звуком отлетел к памятнику, пустив блик, который заставил Яхико зажмуриться.
Фума протянул руки, что бы достать его и именно в этот момент Джиробо спрыгнул вниз с постамента, – и как только забрался со своей комплекцией? – видимо, решив отсечь ему пути к отступлению, и зеркало только печально хрустнуло под подошвами кроссовок
— Попался!
Яхико не слышал его, не обращал внимания, но подоспевших близнецов и остальную компанию. Смотрел на осколки, которые весело поблескивали в свете солнца. Не понимал, как так могло произойти. Почему… Он ведь хотел помочь матери. Очень хотел вернуть её долг за свою жизнь и все то, что она сделала для него.
А потом стало не до чего вообще. Жар стал нестерпимым, перерастая в боль, и рыжий зашелся криком, царапая ткань одежды.
Пятерка остановилась вокруг, озадаченно переглядываясь.
— Какого черта?!
— Что происходит?!
— Какого?! — Фума же уткнулся лицом в брусчатку, дрожа всем телом и сам не понимая, что. Только перед глазами вспыхивали отражающиеся от осколков искры, а внутри все разрывало на части.
А потом закричали вокруг.
Особняк рода Сабаку, лес близ города Фуюки, 12:00 ночи.
Тэмари даже не удивилась, рассматривая бледно-лиловые линии на покрывале. Бережно, насколько могла, спустила поднос на пол, хотя хотелось запустить им в стену.
— Можешь не прятаться, я знаю, что ты здесь, — она чинно сложила ладони на коленях, вскинула взгляд, рассматривая проявляющийся силуэт.
— Кто тебе сказал, что я прячусь?
— А как это, по-твоему, называется? — блондинка резким движением стерла символ.
— Форма духа, — он не улыбался, но в голосе слышалась ирония. — Ты не знала, что Слуги очень плохо переносят свыкание с новой обстановкой, если у них нет Мастера?
— Не похоже, что ты будешь стрелять в телевизор, если из него на тебя поедет поезд.
— У меня не то время, — Марихуана присел на край постели. — Что бы бежать от поезда. Вот если бы мы на космическом корабле оказались.
— Чего ты хочешь?
— Мы хотим прекратить Войну, — мужчина пожал плечами. — Нам надоело, что нас приносят в жертву и что маги используют нас в своих целях.
— Я тоже маг. Не забыл?
— Тебя тоже используют, разве нет? — девушка покосилась на поднос и скривилась.
— Это был удар ниже пояса.
— Я не обещал, быть трепетным и нежным, — линии символа повторили кончиками пальцев, и они снова вспыхнули, только немного иным цветом.
Тэмари задумалась, рассматривая, как они переливаются, перетекают, меняют свой строй. Сначала это было охранное заклинание, потом атакующее, потом поисковое.
— Что ты такое? — на него вскинули глаза. — Обычному Слуге это не под силу.
— А обычному Слуге под силу проникнуть сквозь заградительный контур и общаться с тем, кто его призвал?
— Вы начали это еще десять лет назад… — Тэмари облизнула пересохшие губы. — Кто вы?
— Слуги, — ответил Джо. — Это пока все, что тебе нужно знать.
— Это все, что тебе нужно знать, — передразнила его Сабаку. — Не находишь, что все это немного не честно?
— Только немного?
— Так чего ты хочешь? — Тэмари предпочла оставить бесперспективный по её мнению разговор. Уже поняла, что если брюнет не захочет, из него слова не вытянешь.
— Я хочу, что бы мы заключили контракт. Взамен твоей помощи, я выведу из твоего организма ограничители.
— И почему я должна тебе верить?
— А у тебя есть выбор? — именно в этот момент её достало еще одним призывом. Да настолько сильным, что она была даже кричать не в силах. Просто видела под собой изображение огромного глаза – того самого, что в домике на пляже, но узор на радужке был другой. Видела пять раскиданных в хаотичном порядке тел: четверо парней и девушка, чье лицо заливала кровь. Видела высокого худощавого мужчину с черными, как смоль волосами и некрасивым лицом. Причем сами по себе черты были чеканные, но вместе складывались в совершенно непотребство. Чувствовала недоумение, вызванное его видом.
— А как же Мата Хари – маленькая хрупкая брюнетка? — голос, которым говорили её губы, принадлежал парню.
— С ней не срослось, — усмехнулся тип и пустился на корточки, рассматривая её – вернее того, кем она была. А потом хмыкнул и коснулся щеки.
Сабаку распахнула глаза, бессмысленно уставившись в потолок. Она лежала головой на коленях у Слуги, а еще в поле зрения маячил Гаара.
— Ты как?
— Уже лучше, — губы онемели, а язык распух, словно от жажды. Брат протянул ей стакан с водой, который держал в руках, но она так и не смогла его взять. Это пришлось делать Марихуане. Благодаря нему же Тэмари смогла напиться. Снова посмотрела на брата. — Что ты тут желаешь?
— Джек сказал, что он здесь, — Гаара кивнул на брюнета.
— Он всегда слишком много говорит. Так что ты скажешь? — Джо покосился на блондинку.
Та некоторое время молчала, взвешивая все «за» и «против». Прекрасно понимала, что если что – запечатают их всех вместе – это был бунт! Но и смотреть, как отец использует их с Гаарой, она больше не могла.
— Я принимаю условия.
— Очень хорошо, — Слуга положил ей ладонь на спину, и Тэмари буквально ощутила, как изменяется рисунок метки – этот тип точно не был обычным. — Еще три призыва и мы начнем. Обещаю, будет весело. Очень весело.
Сабаку-младший кивнул и пальцами вычертил в воздухе два иероглифа. Одним из них была «смерть», вторым «страдание». Учитывая, что за его спиной все отчетливее ощущалась тень Потрошителя, Тэмари не сомневалась, что увидит именно их.
@темы: Летний фестиваль 2013: лотерея первых персонажей, Fanfiction
-
-
18.07.2013 в 11:25Очень интересно, я бы с удовольствием прочитала продолжение!
Большое спасибо за такое исполнение
тапочек
-
-
30.07.2013 в 00:42Эль-фирЭ, меня отказывалось пускать под гостевым логином, так что ответ только сейчас я обязательно напишу)
За тапочек спасибо, исправлю ))
и еще по мелочи запятые лишние проскальзывают
Болото головастиков))
-
-
30.07.2013 в 09:49Жаль, конечно, что не первое место, но от меня лично вам лучи бобра))
-
-
30.07.2013 в 12:00Эль-фирЭ, ага, это я) и с чего вдруг на "вы"-то?
Жаль, конечно, что не первое место, но от меня лично вам лучи бобра))
Спасибо)
-
-
30.07.2013 в 12:07А у себя на дневе выкладывать будешь, мм, с продолжением уже? Я не тороплю, просто сижу очень довольная и потираю лапки в предвкушении))
-
-
30.07.2013 в 12:09Понятно все с тобой)
А у себя на дневе выкладывать будешь, мм, с продолжением уже?
Да нет, сперва выложу этот, потом когда допишу продолжение его
Я не тороплю, просто сижу очень довольная и потираю лапки в предвкушении))
Ясно))