Работа №2

[naruto-festival]

Название: Темный лес клана Нара
Персонажи: Сай, Хидан
Тип: джен
Рейтинг: PG
Жанр: повествование, немного символизма. Кажется, мистика.
Количество слов: 1425
Дисклеймер: не мое, кишимотино.
Вытянутый персонаж: Хидан
Саммари: лес клана Нара – опасный и недружелюбный. Он впускает многих, но – выпускает только членов клана. И – с неохотой – тех, кому Нара дают свое разрешение. Хороший мальчик Сай выпросил у Шикамару разрешение порисовать в темном лесу.
Авторские примечания: ООС, немного AU, Хидана разорвало не совсем на кусочки. И еще. Так как автор не ругается матом – ни в реале, ни на бумаге, ни как-либо еще, следовательно, Хидан тоже ругается не-матно. Хидан-лайт. И дурь, бред паутиной по углам, ага.
Размещение: с разрешения автора

Фанфик был написан на Осенний фестиваль

Лес Нара тихий, темный, прохладный и обманчиво безразличный. Высокие деревья загораживают солнце, не пропускают, а низкие ветки охватывают запястья, удерживают за плечи, не доверяя. Лес Нара – бдителен, он наблюдает, осторожно и незаметно, глазами сотен оленей и прогоняет неправильно мягким, угрожающе легким шепотом деревьев-стражников.
Сай ступает аккуратно и по возможности тихо. Так, чтобы не разбудить и не потревожить древних духов чужого клана. Он продирается, пробирается, словно находится на опасной миссии, а не на прогулке.
Лес – неохотно, с трудом, но – пропускает его.
Тишина.
Сай вязнет в ней, запутываясь в корнях большого, толстого в обхват дерева. Почти тонет. И замирает на мгновение – всего несколько секунд, застывает, словно один из вспугнутых обитающих в этом лесу оленей. Чуть в стороне, в глубине зарослей мелькает что-то темное, черное, дрожащее, кажется, сдерживаемой злобой, недоверием – опасностью. И пропадает. Затаивается.
Сай переводит дыхание – очень тихо, неслышно, почти намеком на вздох. Выпутывает ногу из цепких корней и продолжает путь дальше. Намного глубже в чужой – живой, кажется, – лес.
Тишина.
Лес молчит – снисходительно. Терпит присутствие Сая, недружелюбно скалясь на него. Сай останавливается и тихо шепчет лесу, прикасаясь ладонью к шершавой, неровной коре темного старого дерева: «Шикамару пустил меня. Успокойся. Я свой». И хмыкает тут же – рвано, быстро – «почти».
Лес шуршит листьями, цокает копытами оленей, но затихает. Хоть и не сводит с него пристального взгляда.
Сай идет дальше – недолго, выходя на ровную опушку, огороженную деревьями, словно птичья клетка. Он садится в сплетение корней, опускает рюкзак на землю, роется в нем и достает альбом и цветные мелки. Отставляет рюкзак в сторону, тот звенит чуть обиженно несколькими кунаями и кистями.
Сай закрывает глаза, сидит так немножко, прислушиваясь, и тянется к мелкам. Открывает глаза и тут же проводит по листу плавную, изогнутую линию. Мелок светло-серый. Сай рисует странную, диковинную птицу. Хищную, с острыми когтями и клювом – он выделяет их черным, а потом дорисовывает красные, темные разводы – и тонким прищуром глаз. Сай рисует птице не то клетку, не то тюрьму; Сай закутывает тонкие лапы и сильные крылья в цепи; Сай очерчивает контур птичьего тела рыжими мазками, красными и желтыми, яркими вспышками.
Сай задевает неловким огненным штрихом светлые перья на хвосте и слышит тихий вздох.
Лес зло шумит, разъяренно склоняет ветки деревьев к опушке, предупреждая.
Сай слушает. Приглушенный толщей земли раздраженный голос ругается:
- Черт! Опять горю, твою мать!
Сай ложится на землю, пачкаясь, прикладывается ухом, вслушивается напряженно. Голос кричит – там, глубоко-глубоко:
- Я тебя ненавижу, чертов ублюдочный Нара!
Голос рычит бессильно, но яростно, зло, до звериного отчаянно.
Сай слушает его, отползает обратно к корням, хватает альбом черными от земли пальцами, берет мелок – на этот раз попадается синий – и рисует косу и сваленные кучкой в углу листа человеческие кости.
Голос из-под земли кричит:
- Эй, ты там, засранец? Там? – замолкает на мгновение и продолжает: – Слышишь меня? Я вот тебя слышу. Я, мать его, слышу, как ты дышишь и копошишься там, на верху. Поэтому послушай меня, гребаный ублюдок, я вылезу отсюда и к чертям устрою резню в твоем долбанном лесу. Вся твоя рогатая скотина захлебнется кровью, я устрою здесь ритуал, а когда закончу, приду в твою деревню. И сделаю из нее большой-большой алтарь. Тебе понравится.
Сай рисует нескольких огромных собак, применяет ниндзюцу, и те спрыгивают с белого листа, качают лохматыми чернильными головами, отфыркиваясь. И начинают копать – прямо там, откуда слышится голос.
Когда крики становятся настолько громкими, что почти закладывает уши, Сай подходит к образовавшейся яме. Кладет руки собакам на холки – сдерживая их, рычащих и злых, заглядывает в провал. Там – погребенный, грязный, связанный кое-где взрывными печатями, разорванный на части, изодранный и бессмертный – лежит один из членов Акацуки.
Сай подходит совсем близко к краю ямы и улыбается.
Сай говорит:
- Привет.
Член Акацуки хмурится, дергается – земля не пускает, корни деревьев, кажется, сжимают его сильнее. Бдительный лес Нара скалится.
Сай присаживается на корточки – собаки тычутся ему в колени, лес волнуется – и уточняет:
- Вы Хидан, да?
Тот склабится, чуть щурясь, говорит громко и довольно:
- Верно, мелкий ублюдок.
Сай кивает, улыбается еще раз и отворачивается, чешет собак за ушами. Те рычат утробно, пристально наблюдая за Хиданом.
Хидан кричит из своей гробницы-тюрьмы:
- Ты чего заглох, уродец? Зассал?
Сай улыбается. Сай качает головой, улыбается и говорит:
- Ну что вы.
Сай делает вид, что задумывается, говорит медленно:
- Вам, наверное, там до ужаса скучно, да? Хотите, поговорим?
Хидан хрипло смеется и кричит:
- Чтоб ты сдох!
Хидан кричит:
- Хочу загрызть тебя. Выполнишь?
Сай хмыкает. Сай говорит:
- Вы такой злой.
Сай улыбается.
Лес наблюдает за ними, словно старший брат.
В яме лежит Хидан, его руки поломанными детальками куклы валяются по разные стороны от тела, оторванная голова неудобно лежит на правой щеке, из-за чего кажется, что Хидан, обидевшись, отвернулся. Хидан кричит, Хидан пошло и грязно ругается, Хидан не замолкает.
Сай встает, делано отряхивается, только размазывая сильнее по штанинам землю. Он отходит к своим вещам и возвращается с альбомом и мелками. Сай садится, свешивая ноги в яму.
Сай улыбается.
Хидан замолкает – там, внизу – почти настороженно, почти опасаясь.
Сай выбирает мелок – берет черный – и открывает чистую страницу в альбоме. Сай рисует портрет в полный рост. Сай рисует Хидана. Сай рисует лицо, выделяет красные глаза, осторожно выводит тонкие светлые брови – серым мелком, которым рисовал раньше птицу, – и зализанные, зачесанные назад волосы. Сай рисует шею, а на ней чуть выглядывающее из-под повязанного протектора замысловатое ожерелье. Сай рисует тренированное, мускулистое тело, без шрамов. Сай рисует черный-черный, угольный плащ, расстегнутый до середины, а на нем красные, кровавые облака. Сай рисует ноги и руки, чуть раздумывает и аккуратно красит ногти бирюзовым мелком. Сай рисует длинную косу, замазывает все три ее лезвия красным – темным, бордовым, почти таким же, как облака на плаще.
Сай рисует здорового, невредимого – целого – Хидана. Сдувает мягко мелкое цветное крошево, налипшее на рисунок. Смотрит вниз, в яму.
Хидан в своей тюрьме выглядит изумленным и озадаченным, он лежит, придавленный корнями, скованный ими, но – такой, как на рисунке Сая. Собранный воедино.
Хидан моргает, дергает рукой, шевелит пальцами, поворачивает голову в одну сторону, в другую. Сай улыбается ему с края ямы. Хидан хищно скалится, берется за рукоятку косы, приподнимается на локтях – корни давят, не пускают – и, с трудом, встает. Выпрямляется в полный рост, потягивается – лениво, расслабленно. Хидан ухмыляется торжествующе.
- Храбрый ублюдок, да? – скалится Хидан. – Сейчас порезвимся.
Сай улыбается.
Сай склоняет голову к плечу птичьим жестом, щурится – так, что видна одна черная радужка и зрачок, – и улыбается.
Сай рисует – выводит быстро на листе бумаги оточенным движением – острый стальной прут. Который проходит сквозь нарисованного Хидана – прямо в солнечном сплетении, в самом уязвимом месте шиноби, в месторождении чакры.
Хидан внизу прерывисто вздыхает и матерится. Сай смотрит на него – кровь течет по губам, шее, пачкая светлую кожу, ожерелье, протектор, подкладку плаща и штаны.
Прут уходит концами в стены ямы. Хидан нанизан на него, будто бы на вертел. Хидан падает на колени.
Сай рисует тяжелые цепи на теле портрета, которые придавливают того к земле. Сай рисует на коже портрета кровоточащие раны. Сай рисует огонь, обгладывающий портрет со всех сторон. Сай рисует вокруг портрета желто-золотую изящную клетку, с тонкими, но прочными прутьями и небольшой дверцей. Сай рисует на двери замок – небольшой, но надежный. Сай рисует птичью кормушку с водой и кормом. Сай рисует под самым потолком небольшой крючок, на нем колечко, а в кольце два ключа – от замка и дверцы.
Сай смотрит вниз, в глубину ямы, прямо Хидану в глаза. И улыбается.
Сай идет к рюкзаку за кистью и тушью и выводит аккуратно в углу альбомного листа название картины. Сай пишет – ВЕЧНОСТЬ.
Сай говорит:
- Шикамару мой товарищ.
Сай говорит:
- В деревне тоже мои товарищи.
Сай говорит:
- Зря вы так про них.
Сай говорит:
- Я ведь учусь дружить. Я теперь знаю. Товарищей надо обе-ре-га-ть.
Сай говорит:
- Я так и делаю.
Сай улыбается. И спрашивает:
- Как думаете, хорошо у меня выходит?
Сай смотрит на Хидана. А Хидан не отвечает. Огонь лижет его ноги, руки тело; кровь обильно льется из ран. Хидан молчит – не произносит ни слова, ни-че-го.
Сай чешет одну из собак и прекращает действие дзюцу, черная тушь стекает с обрыва, капает, заляпывая прутья клетки и лицо Хидана. Сай свешивается с края ямы и прикрепляет вырванный лист с портретом к клетке. Поднимается, выпрямляясь, говорит:
- Подарочек. На память.
Сай собирает вещи в рюкзак аккуратно, подходит опять к краю ямы, говорит:
- Ну, пока.
Улыбается. И уходит.
Хидан кричит ему вслед.
Сай не прислушивается, он смотрит, как мелькает между деревьев черная, дрожащая тень. И идет к выходу из леса. Лес шуршит, шепчет ему о чем-то, дотрагивается до плеч и головы – кажется, одобряя.
Сай хмыкает.
Тишина. Вновь наваливается – уже мягко и легко, но.
Сай встает у кромки леса, щурится, касается шершавой коры, говорит:
- Что же. Пока, старый лес клана Нара. Будь спокоен.
И выходит, не оборачиваясь. Лес не отвечает.
Лес клана Нара – старый, опасный и хитрый – отпускает его невредимым.