Работа №8

[naruto-festival]

Название: Изменить жизнь за две недели
Персонажи: Саске/Сакура, Дейдара, Итачи, Ино, Сасори
Тип: джен, гет
Рейтинг: PG-13
Жанр: повседневность, ER, драма, юмор
Количество слов: 14 874
Дисклеймер: Kishimoto
Вытянутый второй персонаж: Дейдара
Саммари: Как теперь не веселиться, Как грустить от разных бед – В нашем доме поселился Замечательный сосед… Который сует нос не в свое дело, странно себя ведет, временно частично нетрудоспособен и водит опасные знакомства.
Авторские примечания: АУ. Персонажи постарше, чем в каноне, Сакуре двадцать три, остальным – соответственно. Очень даже возможен ООС. И за потенциальные провалы в медицинских вопросах прошу прощения, не сильна в матчасти.
Размещение: с разрешения автора

Фанфик был написан на Октябрьский фестиваль

День первый.
– Розовые волосы?! Серьезно?! Ты думаешь, что это круто?!

Сакура от такого приветствия немного опешила. Дежурный хирург, даже если он еще интерн, привыкает ко многому, но это многое в основном из области неаппетитных травм и запущенных болезней. Ночные пациенты себя обычно ведут одинаково: или паникуют до истерики, или уже с отрешенным видом изображают из себя неодушевленные объекты. Вариации, конечно, присутствуют, но встречать врача хамством с порога – это что-то новенькое.

– Добрый вечер, – на автомате выдала она заученную формулировку, – Меня зовут Харуно Сакура, я ваш лечащий врач…

Слова произносились сами собой, мозг параллельно обрабатывал совершенно постороннюю информацию, причем, в два потока. Сакура успевала одновременно и смотреть в карту пациента, которую ей только что сунули в руки, и составлять о нем собственное мнение.

Пациент: мужчина, двадцать шесть лет, но даже на них не выглядит. Вообще, выглядит довольно странно, хотя бы потому, что мужчины двадцати трех лет обычно не подводят глаза и не красят ногти на руках и ногах. Блондин со сложной прической, порезы обеих ладоней, голубоглазый, выражение лица наглое, воспалительные процессы, только что сказал: «Розовые волосы?! Серьезно?! Ты думаешь, что это круто?!», требуется промыть порезы и… Стоп, что?!

– Что?! – повторила Сакура вслух, оборвав саму же себя на середине нейтрально-успокаивающей фразы о том, что в больнице наглецу обязательно помогут, – При чем тут мои волосы?

Юноша закатил глаза:
– Да брось, я не хочу, чтобы меня лечила какая-то девчонка, которая до сих пор думает, что если она покрасится в розовый…
– Это мой натуральный цвет, – твердо перебила его Сакура, – И это не имеет никакого отношения к лечению. Покажите мне ваши ладони.

Пациент презрительно фыркнул, но красные и припухшие ладони все-таки продемонстрировал. Поперек каждой протянулось по достаточно глубокому порезу. Нагноения, кажется, еще не было, и это не могло не радовать.

– Вы получили эти порезы недавно? – полуспросила-полуконстатировала Сакура и продолжила чуть тише, самой себе, – Тогда требуется первичная хирургическая обработка. Раскрыть, промыть, асептическая повязка, укол от столбняка на всякий случай и курс антибиотиков…
– Недавно, – соизволил ответить пациент, – Несколько часов назад.

Выражение его лица было на редкость недовольным.

– Очень хорошо, что вы так быстро обратились в больницу, – кивнула Сакура, подготавливая все необходимое для процедуры, – На данном этапе мы легко справимся с проблемой…

Она уже успешно погасила в себе поднимающееся раздражение. Судя по всему, хамское поведение юноши – просто защитная реакция на боль и дискомфорт; надо делать скидку на такие вещи. Полученная травма довольно неприятная, а Сакура действительно не выглядит таким уж серьезным и убедительным врачом…

Кстати, о травме: интересно, а каким образом можно так пораниться? С размаху ухватиться обеими руками за лист металла или стекло? Нет, вряд ли это оставило бы такой глубокий порез, тем более, и форма раны не прямая, а скорее, дугообразная…

Сакура выполняла все действия четко и уверенно, как и полагается настоящему хирургу, а не какому-то там интерну, и в глубине души немного гордилась собой. Жаль, что ее сейчас никто не видит. Пациент скривился и совсем по-кошачьи зашипел, когда первые капли раствора перекиси водорода попали в рану и начали пениться. Чтобы отвлечь его от неприятных ощущений, Сакура решила разговорить недоброжелательного юношу:

– Вы получили эти раны на работе? Кем вы работаете?
– Я человек искусства, хм! – гордо заявил юноша, – Но тебе этого все равно не понять и не оценить!

Сакура сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула. Нельзя давать эмоциям брать над собой верх.

– И как же человек искусства умудрился порезать обе ладони? – поинтересовалась она.
– Ножом. И это было довольно трудно, хм, – огрызнулся он, и до Сакуры только через пару секунд дошел смысл сказанного.
– То есть, вы порезали руки сами? Целенаправленно? – потрясенно уточнила она.
– Ты тупая, да? Конечно сам, хм! – фыркнул проблемный пациент.
– Но зачем?! – никак не могла взять в толк Сакура.
– Говорю же, тебе не понять, – скорчил презрительное выражение лица юноша, – Давай, заканчивай свои медицинские штучки, и я пойду домой.
– А вы не хотите пообщаться с нашим психотерапевтом? – как бы между делом поинтересовалась Сакура, выбирая пинцетом из раны какие-то белые крошки, – Он замечательный специалист, хоть и немного повернут на фрейдизме…
– Я не псих, – грозно сверкнул единственным видимым из-под челки глазом пациент, – Я человек искусства, хм!

Решив для себя, что спорить с психами – или людьми искусства, как ни назови – это не ее работа, Сакура продолжала промывать раны. Белых крошек в них попадалось как-то подозрительно много.


– Что это? – не столько спросила, сколько вслух подумала девушка, нахмурив лоб, но пациент внезапно снизошел до объяснения.
– Это глина, – хмыкнул он.
– Глина? – на всякий случай уточнила Сакура.
– Да, глина! Скульптурная… – неожиданно эмоционально затараторил пациент, но Сакура его перебила.

Вопрос задала преувеличенно спокойно и вежливо, чтобы псих не заметил явного сарказма:
– То есть вы сначала разрезали себе ножом ладони, а потом отправились лепить из глины?
– Да какое там лепить! – отмахнулся юноша, – Мне ее и размять толком не удалось, руки было больно! А самое обидное, у меня была такая гениальная идея, и я был уверен, что все получится! Всего-то и нужно, что пара дополнительных ртов на руках, чтобы пережевывать глину, пока я ее вымешиваю, но их нет, и я решил сделать их сам!..
– Вы правы, людей искусства мне не понять, – вздохнула Сакура, накладывая повязку и прикидывая, насколько будет счастлив больничный психотерапевт познакомиться с таким чудесным экземпляром.
– Все, я могу идти домой? – вскинулся юноша, – У меня еще много дел, хм!
– К сожалению, пока нет, – покачала головой Сакура, – Подождите в палате, вам нужно сделать несколько уколов.

«И все-таки – пообщаться бы со специалистом», – добавила она про себя, выходя в коридор.

***
После инъекций пациент сразу смылся из больницы, и Сакура была внутренне этому очень рада: своей неадекватностью он вымотал ее куда сильнее, чем жертвы аварии с участием двух мотоциклов и грузовика в прошлую ночную смену. Девушка не спеша дозаполнила бумаги на человека искусства, потерла глаза, потянулась, посмотрела на часы. До конца смены оставалось чуть больше сорока минут, так что ложиться спать не было уже никакого смысла. Сакура стоически прослонялась этот час по коридорам, и как только цифры пять и девять на электронных часах в холле сменились двумя нулями – рванула переодеваться и скорее возвращаться домой.

Квартира встретила ее висящим на люстре носком – черным и слишком большим, чтобы принадлежать ей – и кислым запахом забытой вот уже на пару дней на плите кастрюли, в которой когда-то было что-то – возможно! – съедобное. Сакура поковыряла ложкой неопределенную массу, пытаясь вспомнить, что же это было, грустно помедитировала на пустой холодильник, и в конце концов, извлекла из шкафа банку какао.

Забралась на диван с ногами, завернувшись в плед, и принялась пить горячий напиток маленькими глоточками, постепенно переходя из условно вертикального положения в абсолютно горизонтальное.

Меньше чем через десять минут она уже сладко посапывала, а недопитый глоток какао из выпавшей из рук кружки впитывался в белый ковер.

***
Проснулась Сакура в четыре часа дня от телефонного звонка. Ответила мгновенно, даже не взглянув на экран:
– Да! – и прокашлявшись, чтобы убрать неприятную хрипоту из голоса, повторила, – Да. Я слушаю.
– Это я, – раздался из трубки недовольный голос, – Ты сейчас свободна?
– Мне надо принять душ, и я вся твоя, – Сакура и сама не заметила, как на лице расплылась улыбка.
– У тебя есть время, пока я еду, – последовал ответ, и звонок прервался.

Сакура соскочила с дивана и бегом кинулась в ванную, попутно неудачным движением ноги запустив кружку с последними каплями какао через всю комнату. Одновременно с хлопком двери раздался звон разбитого фарфора.

***
На душ хватило двадцати минут, и Сакура позволила себе потратить на сборы чуть больше времени, чем обычно. Не просто майка, джинсы и кроссовки, а юбка, изящные балетки и даже намек на макияж: пудра-тушь-блеск для губ. Когда мобильник зазвонил во второй раз, Сакура чувствовала себя самой привлекательной девушкой на свете.

– Да! – улыбнулась она, словно человек по ту сторону телефона мог ее увидеть.
– Ты готова? – последовал вопрос.
– Абсолютно! – мурлыкнула Сакура.
– Тогда выходи. Я жду внизу.
– Уже бегу! – пропела Сакура, подхватывая с пола сумочку.

Чудом не споткнувшись о свои рабочие кроссовки, брошенные у двери, она выскочила из квартиры, изящным движением захлопнула дверь – и едва не налетела на поднимавшегося по лестнице человека.

– Прошу прощения! – не глядя бросила она, но несостоявшаяся жертва столкновения шагнула в сторону, преградив ей путь.
– Эй-эй, ты что делаешь?!

Голос показался смутно знакомым, Сакура подняла взгляд и с огромным удивлением обозрела своего приснопамятного пациента, главное событие прошедшей смены.

– А ты что тут делаешь?! – автоматически среагировала она.

Блондин с подведенными глазами и перебинтованными ладонями помахал перед ее лицом ключами:
– Я здесь живу-у-у!

Сакура краем сознания с гордостью отметила, что повязки на руки наложены просто замечательно.

– Я никогда тебя тут не видела… Плевать! – оборвала она сама себя, – Пусти, мне нужно бежать, я тороплюсь!
– Я здесь первый день живу, – поделился юноша, и не думавший пропускать ее, и Сакура смутно припомнила, что возвращаясь из больницы видела какие-то коробки и мебель перед домом, – Погоди, не убегай! Открой мне дверь, хм!
– Дверь? – не поняла Сакура.
– У меня руки болят, не хочу мучиться с ключами!

Он метнул связку в девушку, и та инстинктивно ее поймала. Поняв, что быстрее открыть дверь, чем препираться с психом, Сакура перевернула бирку с номером квартиры и с удивлением обнаружила на ней цифры «3-8».

– Быть того не может, – с некоторой фаталистической тоской выдохнула девушка, – Мы соседи.

Юноша, уже топтавшийся у своей двери, этого замечания не слышал. Поборов в себе желание убежать со связкой, и оставить его торчать на лестнице, Сакура быстро повернула ключ на два оборота и, не выслушав благодарностей или всего остального, что имел сказать ей человек искусства, кинулась вниз по лестнице.

***
Саске ждал ее рядом с машиной.
– Почему так долго? – недовольно поинтересовался он.
– Сосед задержал, – отмахнулась Сакура, порываясь чмокнуть его в щеку, но Саске отстранился.
– Какой еще сосед? – подозрительно уточнил он.
– Представляешь, – затараторила Сакура, – Такая смешная история, сегодня во время моей смены пришел пациент, у него руки были порезаны, настоящий псих, а только что я столкнулась с ним на лестнице, и оказалось…
– Не интересно, – перебил ее Саске, – Залезай в машину, проедемся до ресторана, я голоден.
– Я могла бы тебе что-нибудь приготовить, – улыбнулась Сакура, опускаясь на сидение.
– Нет, ты готовишь отвратительно, – он не оскорбил, а просто констатировал факт.
Сакура вздохнула, пытаясь сохранить улыбку на лице, и вздох вышел больше похожим на всхлип. Саске на это даже не обернулся.

***
– Зайдешь? – неуверенно спросила Сакура, когда он привез ее обратно.

Несколько секунд Саске молчал, словно прикидывая все «за» и «против». Затем кивнул.

Сакура порывисто выскочила из машины и начала судорожно рыться в сумочке в поисках ключей. Саске вышел неторопливо, пару раз пнул переднее колесо, нахмурился.

– Идем? – поторопила Сакура.

На третий этаж она взлетела в мгновение ока, дрожащими руками не сразу смогла попасть ключом в скважину. Саске поднимался по лестнице как всегда не спеша. Именно в тот момент, когда он шагнул на площадку, распахнулось сразу две двери: с одной наконец-то справилась Сакура, вторая отлетела, словно от пинка, и стукнулась о стену.

– Неужели так трудно было открыть дверь?! – завопил человек искусства, – Мне пришлось поворачивать ручку, и теперь у меня ладонь снова болит, хм!

И он замахал перед лицом ошеломленной Сакуры рукой, сквозь бинты на которой немного проступила кровь. Саске обозревал эту картину, недоуменно приподняв одну бровь.

– Тебе надо в больницу, – рявкнула Сакура, – Сменишь повязку и в следующий раз будешь осторожнее! Я вообще не должна была тебе помогать!
– Раз уж решила помочь, делай это до конца, хм! – фыркнул человек искусста.
– Что здесь происходит? – подал голос Саске.
– Саске, это мой сосед, о котором я тебе говорила, – взволнованно зачастила Сакура, – Настоящий псих, не обращай внимания…
– Саске? – переспросил пациент, окидывая юношу заинтересованным взглядом, – Учиха, да? Я слышал о тебе от твоего брата.
– У тебя есть брат? – удивилась Сакура, – Ты никогда не говорил.
– У нас с ним сложные отношения, – Саске не удостоил человека искусства даже взглядом, проходя мимо.
– Но мы знакомы столько лет… Я ни разу его не видела.
– Ты хочешь сейчас говорить о моем брате? – хмыкнул Саске, одной рукой прикрывая дверь, а другой – подхватывая Сакуру за талию.

Человек искусства еще несколько секунд сверлил взглядом дверь с цифрами «3-7», а затем фыркнул и скрылся в своей квартире.

***
Саске лежал, закинув руки за голову, и глядел в потолок, тяжело дыша. Сакура уткнулась носом ему в бок, обхватила рукой поперек живота и тоже никак не могла справиться с дыханием.

– Так вот, где я в прошлый раз носок потерял, – заметил Саске.

Сакура это заявление никак не прокомментировала, только потерлась носом о влажную теплую кожу.

– Ты пойдешь в душ первой? – полуспросил-полуприказал Саске.
– Да.

Сакура с сожалением отпустила его и села, поджав мерзнущие ноги. Вся одежда была равномерно рассеяна по маршруту «входная дверь – диван», но в душе есть пара полотенец, сойдет. Девушка шмыгнула в ванную, Саске остался изучать потолок.

Когда из-за закрытой двери послышался шум воды, юноша потянулся, спустил ноги с дивана и сел. Обвел взглядом квартиру, на доли секунды остановившись взглядом на коричневом пятне на ковре, фарфоровых осколках рядом с холодильником, кастрюльке на плите и, наконец, свисавшем с люстры носке. Подошел к книжному шкафу и провел пальцем по полке, убеждаясь в наличии пыли. На мгновение на его лице отразилось легкое отвращение.

Сакура выскочила из ванной буквально через пару минут. На ее щеках появился румянец, когда она увидела совершенно голого Саске, стоящего посреди комнаты.

– Ты можешь идти в душ, – улыбнулась она, – Хочешь, отдам тебе это полотенце? Под ним у меня ничего нет…
– Я предпочту чистое и сухое, – бросил он, проходя мимо девушки, – И собери пока мою одежду. И свари кофе, если он у тебя есть.
– Конечно! – с энтузиазмом откликнулась Сакура, но когда за Саске закрылась дверь ванной, и клацнула защелка, улыбка на лице девушки померкла.

Она бросила полотенце на диван и собрала с пола всю одежду. Быстро натянула белье, юбку и майку, завязала волосы повыше. Аккуратно сложила одежду Саске на стуле. Стыдливо сдернула носок с люстры, надеясь, что Саске не догадался о причине его там нахождения: не потому, что за неделю Сакура не нашла времени его убрать, а потому, что он каждый день напоминал о том, что неделю назад Саске был здесь, и они вытворяли такое, что сначала закинули носок на люстру, а потом никак не могли его найти. Засыпала зерна в кофемолку, быстро их смолола, отправила порошок в кофеварку.

Когда Саске вышел из душа, аромат свежесваренного кофе создал в запустелой квартирке ощущение уюта. Сакура осторожно собирала с пола осколки разбитой кружки из-под какао. Ничуть не смущаясь, обнаженный юноша пересек комнату, и при виде этого зрелища Сакура выронила осколок: руки дрогнули. Тут же спохватилась, подняла два последних черепка, выкинула все в мусорное ведро. Саске за ее спиной неторопливо одевался.

– Я сварила кофе, – улыбнулась она, – Как ты и хотел.
– Спасибо, – кивнул он.

У Сакуры потеплело на душе. Саске не имел привычки благодарить, тем более за выполнение его просьбы, которая, по большому счету, являлась приказом.

– Держи, – протянула она напиток, и как бы замешкалась, наслаждаясь секундным соприкосновением ладоней.

Саске принял подношение молча, в несколько глотков опустошил кружку и поставил ее на стол.

– Мне пора ехать, – сообщил он.
– Я провожу тебя до машины, – вскинулась Сакура.
– Это не обязательно.

В словах не было прямого запрета, поэтому Сакура все-таки обулась и шагнула в прихожую за Саске. Он никак на это не отреагировал. На площадке он замешкался, и Сакура понадеялась, что он ждет ее, а не обратил внимание на приоткрытую на пару сантиметров соседнюю дверь.

– А что насчет твоего брата? – вспомнила Сакура, ступая на лестницу, – Старшего, да?
– Это не важно, – холодно бросил Саске, – И впредь я не хочу разговоров об этом.
– Хорошо, – кивнула Сакура.
– Я покидаю город примерно на неделю, не звони мне.
– Хорошо.
– Я позвоню сам, когда вернусь.
– Я буду ждать.

Уже у машины Саске внезапно решился еще на один теплый жест, притянул Сакуру к себе и даже не поцеловал, а так, мазнул по губам губами. На лице девушки снова расцвел румянец, и она стояла, прижав ладони к щекам, пока машина не скрылась за поворотом. Затем вернулась в дом, начала подниматься по лестнице.

– Вы какие-то извращенцы, хм! – раздалось из-за полуприкрытой двери, и Сакура увидела того, кого совершенно не хотела сейчас видеть, – Играете в господина и рабыню?
– Исчезни, – скрипнула зубами девушка.
– У меня рука болит! – пожаловался человек искусства.
– Я уже сказала, иди в больницу!

Сакура захлопнула дверь и привалилась к ней спиной. Щеки все еще горели, но восхитительное чувство, разлившееся по телу после этого внезапного поцелуя, было начисто стерто мерзким соседом.

В квартире было одиноко и неуютно. Сакура вздохнула, и принялась за уборку.

***
Сакура мыла, терла, скребла, стирала – и просто наслаждалась механическим процессом, выкинув из головы все эмоции и сложные мысли. Через пару часов квартира стала действительно напоминать жилое помещение, даже пятно на ковре почти исчезло.

Неплохо было бы еще дойти до магазина, но на это сил уже не было, да и на улице стемнело. Сакура убедила себя, что ужин с Саске был вполне достаточным, а если она не поест на ночь, то фигуре это пойдет только на пользу – и начала готовиться ко сну.

Вообще-то, спать не хотелось совершенно, сбитый после суточных смен график всегда выливался в ночи бодрствования, и хорошо еще, если над книжкой, хуже – если наедине с собственными мыслями и бутылкой чего-нибудь высокоградусного.

Сакура как раз растянулась под одеялом с томом «Амбулаторной хирургии», когда за дверью раздался грохот. Через несколько секунд он дополнился еще и яростными воплями. Входная дверь задрожала.

Сакура выскользнула из-под одеяла и как была, в трусах и тонкой майке на цыпочках прошла до двери, взяла в руки специально для этих целей приготовленную бейсбольную биту и выглянула в глазок. Разумеется, весь шум производился человеком искусства. Он стоял спиной к двери, старательно пиная ее пяткой, и вопил: «Открывай, мне нужна твоя помощь! Хм!»

Кулак несколько раз сжался и разжался – Сакура боролась с яростью. Перехватила биту поудобнее и распахнула дверь – человек искусства чудом успел отскочить, и только поэтому не получил дверью по спине и не рухнул на месте.

– Чего надо?! – рявкнула Сакура.
– Хорошо, что ты дома! – как ни в чем не бывало улыбнулся человек искусства, – Кажется, у меня проблема!

Он с доверчивой улыбкой очень по-детски вытянул перед собой ладони. В сочетании с пижамными штанами и футболкой с нарисованной на ней птичкой это выглядело бы фантастически мило, но бинты пропитались кровью уже ощутимо, и кажется, процесс все еще не прекратился.

– Почему ты до сих пор не сходил в больницу?! – ахнула Сакура, – Заходи немедленно, садись за стол, но если я увижу на полу хоть каплю крови, я убью тебя своими руками!

Человек искусства прошлепал босыми пятками по полу и заерзал на стуле, устраиваясь удобнее. Сакура между тем извлекала из домашней аптечки, по размерам чуть ли не большей, чем шифоньер, все необходимое. Включила верхний свет, уселась напротив, несколько секунд глядела в глаза ночному гостю.

– Я забыла, как тебя зовут, – призналась она, наконец.
– Дейдара, – представился пациент.
– Точно, – хлопнула себя по лбу девушка, – А я Сакура.

Она осторожно резала бинты, обеззараживала раны, накладывала свежие повязки – все это в сосредоточенном молчании.

– Завтра утром не забудь сходить на укол, – наказала Дейдаре, – И впредь будь осторожнее! Как ты умудрился настолько потревожить раны?
– Я месил глину, – недовольно признался он, – Меня посетило вдохновение, хм!
– Идиот, – прикрыла глаза Сакура, – Клинический. Ты хоть понимаешь, что мог просто занести в рану бактерий – и кровотечение было бы самой маленькой твоей проблемой?!
– Я делал это через пакет, – сморщился человек искусства, – И сама ты идиотка! Ты хоть представляешь, как выглядишь со стороны с этим своим Саске?
– Вон, – в тихой ярости указала на дверь Сакура.
– Ты сама знаешь, что я прав! – бросил он через плечо, покидая квартиру.

Сакура схватила незаслуженно оставленную без внимания биту, и кинулась в прихожую. Дейдара захлопнул дверь своей квартиры и задорно проорал из-за нее:

– Спасибо за помощь!

Сакура по инерции врезала рукой по деревянной обшивке и прошипела в замочную скважину:
– Не попадайся мне больше на глаза!

Уснула она, стоило только опуститься на кровать и прикрыть глаза.

День второй.
Следующее утро все же ознаменовалось походом в магазин. Голодная без нормального ужина и какого бы то ни было завтрака Сакура сметала с полок в корзинку все, что под руку попадалось. Опомнилась девушка только на упаковке готового

Оден но Бакудан

Оден но Бакудан (вареные яйца, завернутые в сурими):
– Вот же гадость, – потрясенно протянула она, возвращая пачку на место, – Нет, это никуда не годится.

Сакура скорее зашагала к кассе, чтобы не набрать еще какой-нибудь ерунды, но все равно не удержалась и кинула в корзинку несколько пачек леденцов, жевательных конфет и прочих мелких сладостей.

Холодильник оказался забит почти под завязку, и Сакура с энтузиазмом накинулась на готовое

бенто

бенто (обед в коробочке). Когда девушка решила, что голодная смерть ей больше не угрожает, она принялась готовить себе еду на следующий день.

Кое в чем Саске все-таки был прав на все сто: получалось у Сакуры паршиво.

***
На город опускался вечер. Похрустывая мелкими карамельками, Сакура листала купленный в магазине журнал, наслаждаясь ничегонеделанием. Сознательность подсказывала, что неплохо было бы заменить журнал на «Амбулаторную хирургию», но сейчас девушка готова была стать восхитительно бессознательной.

В дверь постучали. Сакура стук проигнорировала и перелистнула страницу.

В дверь постучали сильнее. Сакура громче захрустела карамельками и принялась крутить в пальцах карандаш.

В дверь постучали кулаком, и видимо, с разбега. Сакура напряглась и случайно переломила карандаш надвое.

– Эй! Ты дома?! – раздалось из-за двери.
– Нет! – раздраженно откликнулась Сакура, – Меня нет! Иди, порть жизнь кому-нибудь еще!
– Я пришел извиниться! – надрывался человек искусства.

Любопытство возобладало над раздражением, Сакура дверь отперла. Дейдара стоял с пакетом из супермаркета в руках и выглядел почти смущенным.

– Не то что бы я хотел извиняться, – честно признался он, – Но ты мне вчера помогла, а я назвал тебя идиоткой…
– Это… мило, – прониклась Сакура.
– А вдруг мне снова понадобится твоя помощь? Тебя будет сложнее уговорить! – продолжал Дейдара, – Так что лучше мне извиниться сейчас, и…
– Уже не мило, – отрезала Сакура, прикрыв глаза, и вздохнула, – Но хотя бы честно.
– В общем, я накупил каких-то вкусностей и пришел извиняться, хм, – закончил Дейдара.
– Ты не испытываешь ни капли раскаяния, верно? – уточнила Сакура.

Дейдара закивал. Голубые глаза были честными-честными.

– Ладно, заходи, – махнула руками она, – Видимо, я расплачиваюсь за какие-то грехи в прошлой жизни.

Человек искусства сковырнул кроссовки и потопал в квартиру.

– Как руки? – не мола не поинтересоваться Сакура, – Ты был сегодня в больнице? Делал укол?
– Да был, делал, – поморщился он, вытаскивая из пакета несколько упаковок рисовых крекеров,

эдамамэ

эдамамэ (сорт бобов, распространенная закуска к пиву), пачку из шести банок пива и большой контейнер с мороженым, – И с руками почти приноровился к большинству домашних забот, только с глиной пока ничего не выходит.
– Забудь о глине хотя бы несколько дней, – попросила Сакура, вынимая из шкафа несколько тарелок, – Надо, чтобы порезы затянулись, сейчас они могут открыться в любой момент. Ты живешь один?
– Да, один, – кивнул Дейдара, высыпая закуски в тарелки.
– Может, попросишь кого-нибудь из друзей пока пожить с тобой? – предложила Сакура, вынимая одну банку пива из пачки, – Все-таки тяжело в быту, когда обе руки почти не двигаются…
– Ты и представить себе не можешь, хм! – с неожиданным жаром откликнулся Дейдара, завладевая второй банкой, – Например, сходить в туалет…
– Стоп! – крикнула Сакура.

Дейдара на всякий случай и замолчал, и застыл.

– В смысле, поставь пиво, тебе нельзя, у тебя антибиотики, – вздохнула девушка, – Но о туалете, пожалуйста, тоже не надо, не хочу знать таких подробностей.
– Да ладно тебе, – проворчал человек искусства, – Что мне будет от одной баночки?!
– Удар битой по голове, – пообещала Сакура.

Дейдара бросил на нее очень хмурый и недовольный взгляд, но пиво отставил, а вместо этого притянул к себе мороженое. Сакура передвинула пиво на другой конец стола, а в обе руки взяла по открытой банке.

Несколько минут прошло в тишине. Дейдара сопел и ел мороженое, Сакура прикончила одну банку пива вприкуску с эдамамэ. Неловкое молчание затягивалось.

– Так ты, значит, скульптор, да? – не выдержала девушка, – Этим зарабатываешь на жизнь?
– Что-то вроде, – уклончиво ответил Дейдара, – Я человек искусства.
– Это я слышала, – кивнула Сакура, – И даже запомнила.
– А ты, значит, медсестра? – улыбнулся Дейдара.

Сакура изучала его несколько секунд, но так и не заметила сарказма во взгляде чистых голубых глаз.

– Нет, – очень спокойно поправила она, – Я интерн в хирургии...
– Ничего в этом не понимаю, скукота какая-то! – отмахнулся Дейдара.
– Вот и он говорит то же самое, – вздохнула Сакура, – Может, дело во мне?
– Ты о своем парне с рыбным взглядом? – хмыкнул Дейдара.
– Давай не будем говорить об этом? – попросила девушка, – Все гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить, да и не хочется распахивать душу перед первым встречным.
– Не очень-то и хотелось, хм!

Дейдара облизнул ложку. Сакура залпом допила вторую банку и посмотрела на своего тет-а-тет.

– А почему ты переехал сюда? – решила она сменить тему, вытаскивая вторую банку, – Район, вроде, не самый престижный…
– А мне пришлось, – с детской непосредственностью начал болтать ногами Дейдара, – Меня из прошлой квартиры выселили.
– За что? – как бы между делом поинтересовалась Сакура, делая большой глоток, что оказалось такой же большой ошибкой.
– Я взрыв устроил, хм, – невинно улыбнулся Дейдара и снова старательно облизал ложку.

Сакура поперхнулась пивом.

– По спине постучать? – участливо предложил Дейдара.
– Спасибо, кхе-кхе, не надо, – отказалась Сакура, – Взрыв?! Какой взрыв?!
– Совсем небольшой! – замахал перебинтованными руками Дейдара, – Понимаешь, это мое видение: искусство прекрасно, если оно существует всего один миг, хм! Поэтому я взял свою самую лучшую скульптуру и взорвал ее, хм! Это было самое мое совершенное творение! Искусство – это взрыв, хм!
– Я чуть не начала изливать душу перед опасным террористом, – проныла Сакура, высвобождая из полиэтилена четвертую банку, – Что-то в моей жизни явно идет не так…
– Эй, я не сделал ничего ужасного, хм! – начал яростно отпираться человек искусства.
– Ну да, в новостях о взрывах не рассказывали, – покивала Сакура, выгребая из тарелки остатки эдамамэ, – Да и в больницу массовых жертв не привозили…

Язык у нее немного заплетался. Дейдара покосился на три смятых и брошенных на пол жестяных банки. С одной из них на чистый ковер понемногу капало недопитое пиво. Сакура, запрокинув голову, хлебала из четвертой.

– Тебе не хватит? – задушевно поинтересовался человек искусства, – Я, вообще, брал это на двоих.
– Ешь свое мороженое, террорист, – прижала к груди пиво Сакура, – И не мешай мне забывать о своих проблемах!
– Я лучше пойду, – Дейдара поднялся со стула, – Ты тут сама справишься…
– Валяй, – махнула рукой Сакура, чуть не сверзившись со стула, – Мне завтра рано на работу вставать!
– Я бы на это посмотрел! – хмыкнул Дейдара, обуваясь в прихожей.
– Спасибо за пиво! – не оборачиваясь, проорала Сакура, – Захлопни за собой дверь!
– Счастливо оставаться, – помахал ей Дейдара, скрываясь за дверью.
– Ты заходи, если опять помощь нужна будет, – в полголоса проговорила Сакура, глядя перед собой, – Ты вроде не плохой человек, хоть и псих, идиот и террорист…

Решительно открыв обе оставшиеся банки пива, Сакура твердо решила не сдаваться и не оставить врагам ни капли.

День третий.
Тяжелым похмельным утром Сакура тряслась в автобусе и проклинала своего нового соседа самыми страшными словами, мстительно надеясь, что он сейчас икает. Рабочая суета не оставила времени на тошноту и головокружение, но уже к обеду вымотала изрядно. Сакура носилась по больнице, не присаживаясь ни на секунду, но сейчас была этому как никогда рада.

***
– Один плюс этой проклятой работы, – пожаловалась она подруге по телефону в перерыв, – Заставляет выкинуть из головы все неприятные мысли!
– Это какие, например? – полюбопытствовала подруга.
– Например, что рядом со мной теперь живет псих-террорист, который считает себя человеком искусства, – вздохнула Сакура.
– Симпатичный? – уточнила подруга, пропустив мимо ушей саму важную, по мнению Сакуры, часть информации.
– На тебя чем-то похож, – неожиданно для себя постановила она.
– Ух ты! Значит симпатичный, – восхитилась подруга, – Познакомишь?!
– Я, конечно, не уверена, но могу предположить, что девушками он не интересуется, – хмыкнула Сакура, – В крайнем случае, глаза он подводит ровнее, чем ты.
– Будешь обзываться – не расскажу новых сплетен, – Сакура почти увидела, как подруга показывает язык, – Ты не поверишь, кто вчера заходил ко мне в магазин! Помнишь, с нами в школе учился…
– Ко мне Саске заезжал, – перебила ее Сакура.
– Как обычно? – тон подруги сменился на деловой.
– Абсолютно.
– Тогда ничего интересного, ты лучше послушай, кто вчера заходил ко мне в магазин! Помнишь, с нами в школе учился…

Тут откуда-то сбоку позвали, закричали, замахали руками, трубку пришлось бросать. Сакура уже на ходу сделала глоток воды и кинулась исполнять свой врачебный долг.

***
Ночью Сакуре не спалось, что было для дежурства очень даже кстати, но оставляло открытым вопрос, чем бы заняться. Она слонялась по темным больничным коридорам, шепотом размышляя, кто же из бывших одноклассников мог заходить в магазин подруги, что это привело ее в такую ажитацию. Перебрав всех, вплоть до первого учителя, Сакура признала, что эта загадка ей не дается, и отправилась по коридорам в обратное путешествие.

До конца смены оставалось еще четыре часа. Спать не хотелось. Сакура думала о Саске.

День четвертый.
Разумеется, в сон начало клонить ровнехонько по выходу из больницы. Опять большую часть выходного придется провести в постели, а потом шататься ночами и, не дай бог, еще пить со странным соседом. Примерно такие мысли занимали голову Сакуры, когда она тащилась от автобусной остановки до дома.

Тяжелая сумка неприятно давила на плечо, от сонливости голова чесалась, в глаза будто насыпали песка. Радовало только то, что с домашними делами все было покончено еще в прошлый выходной, а значит, ничто не висит над головой дамокловым мечом.

Саске уехал из города. Это, конечно, совсем не радовало, но хотя бы означало, что его приезда или звонка ожидать бессмысленно, что, в свою очередь, тоже расслабляло.

Сакуре казалось, что она почти видит перед собой диван – старенький, с кучей разноцветных подушек, которые Саске всегда сметал на пол одним ловким движением. Сейчас подушки и плед в личном рейтинге притягательности для Сакуры явно побеждали Саске. Надо было только механически переставлять ноги, и счастье окажется совсем рядом.

Труднее всего было подняться на третий этаж. Лестница выглядела просто бесконечной.

Где-то наверху хлопнула дверь и кто-то начал бегом спускаться.

– Данна, вернитесь! – раздался до боли знакомый голос, – Я обещаю, я больше не буду!

Сакура с равнодушным интересом проводила взглядом невысокого юношу с растрепанными красными волосами и детскими чертами лица, который пронесся мимо нее. Дейдара наверху еще что-то вопил, но Сакура только думала, что чувствует необычайное родство душ с неизвестным Данной, не выдержавшим общества ее соседа.

Вопли стали громче, и Сакура догадалась, что несмотря на все преграды добралась до третьего этажа. Правда, главная преграда сейчас стояла перед ней, яростно сверкая глазами.

– О, как хорошо, что ты здесь! – обрадовалась преграда, – Мне срочно нужна помощь, хм!
– А мне срочно нужен сон, – Сакура попыталась обогнуть соседа, – Пусти, пожалуйста, я с ног валюсь.
– Всего на минуту! – Дейдара схватил Сакуру за руку и увлек в свое жилище.

Сил сопротивляться не было.

Типовая квартирка-студия была сверх меры захламлена. Шкаф отсутствовал в принципе, так что одежда – в том числе и самые интимные предметы гардероба – в беспорядке валялась повсюду: на развернутом футоне, на стульях, просто на полу. У изголовья футона располагалось некое сооружение, в котором Сакура не вполне уверенно опознала гончарный круг.

Дейдара протащил Сакуру в ту часть квартиры, которая заменяла кухню, и торжественно подвел к полной раковине грязной посуды.

– Помой, пожалуйста, хм, – улыбнулся он.
– Ты издеваешься? – подняла на него мутный взгляд девушка, – Я даже свою мою раз в неделю…
– У меня закончилась посуда, – капризно протянул Дейдара, – А сам я помыть не могу!

Он помахал перед носом у девушки перебинтованными руками. Сакура почти физически ощутила, как мозг, спасаясь от этого мельтешения, попытался вылезти через уши.

– Пользуйся одноразовой, – зевнула она, – У меня есть, я тебе отдам.
– Это негигиенично, хм! – всем телом указал на гору грязной посуды Дейдара.
– Вот это негигиенично! – ткнула пальцем в ближайшую кучку грязной одежды Сакура, – И это, и вон то! Две грязных тарелки тут погоды не сделают! Так что отстань от меня, я иду спать!

Девушка выбежала из квартиры соседа, яростно задергала ручку своей двери, вспомнила про ключи, достала их из сумки, выронила, подняла, снова выронила, чертыхнулась, с размаху вставила в скважину, нервными резкими движениями открыла замок и скрылась за дверью, громко ей хлопнув. Дейдара наблюдал за всеми этими метаниями с доброжелательным интересом на лице.

Сакура же, кое-как сдерживая ярость, швырнула на пол тяжелую сумку. Яростно дрыгая поочередно то одной, то другой ногой, скинула кроссовки, распустила волосы, и рухнула на диван, даже не раздеваясь. Расстегнула джинсы, подсунула под голову подушку и вознамерилась спать, пока не настанет конец света.

***
Проснулась Сакура, когда настал конец света. В смысле, поздним вечером, когда на город опустились сумерки. Подтянула чуть сползшие джинсы и долго лежала в темноте, глядя в потолок.

Сон свой она не могла вспомнить, но не покидало ощущение, что это было что-то неприятное, противное, тягучее, изматывающее. После такого сна просыпаешься еще более уставшим, чем засыпал.

Сакура нехотя сползла с дивана и еще минутку посидела на ковре. В конце концов, пришлось встать и идти в ванную. Побрызгав в лицо водой, она чуть-чуть пришла в себя.

Вернулась на кухню и порадовалась своей предусмотрительности, доставая из холодильника загодя приготовленные кривоватые онигири. На вкус они оказались такими же не впечатляющими, как и на вид.

Сидя в темной кухне и жуя неаппетитные онигири, Сакура никак не могла отделаться от неприятных ощущений после сна, которые по-прежнему не хотели ее отпускать.

– Так, – решительно сказала она в пустоту, – Хватит страдать ерундой.

Словно в ответ на ее слова в соседней квартире что-то явно тяжелое глухо упало.

– Эй, – осторожно постучала она в стену, – Ты там живой?

Ответа не было. Сакура подождала несколько секунд и постучала еще раз. По-прежнему тишина. У девушки появилось нехорошее предчувствие. Она выскочила на лестничную площадку и забарабанила в дверь:

– Дейдара, ты в порядке?!
– Эй-эй, ты чего тут шумишь? – стоящий на пороге Дейдара был весьма удивлен.
– С тобой ничего не случилось? – уточнила Сакура, хотя было совершенно очевидно, что юноша выглядел как обычно, только длинные волосы зачем-то в косичку заплел.
– Ничего, – подозрительно покосился он на нее.
– А что был за грохот минуту назад?
– Я коробку уронил.

Сакура переминалась с ноги на ногу. Видно, после тяжелых сновидений она разнервничалась и приняла грохот коробки за шум упавшего тела. Да, диковатые мысли приходят в голову по ночам.

– Пройдешь? – сдался, наконец, Дейдара, видимо, устав торчать на пороге.
– Может… Я помою тебе посуду? – предложила Сакура, разуваясь, – Я тебя, наверное, разбудила…
– Я не спал, – отмахнулся Дейдара, – И посуду мыть не надо, хм.

Сакура застыла в проходе. Еще несколько часов назад отчаянно захламленная квартира сияла чистотой. Одежда была сложена вдоль стены ровными стопками. На стенах вокруг гончарного круга не было присохшей глины. Чистая посуда сушилась на столе. Даже футон был аккуратно заправлен!

– Ты… прибрался тут сам? – удивилась Сакура.
– Угу, – кивнул человек искусства.
– А как же твои руки?!
– С ними все в порядке, хм!
– Но вода, грязь…
– Я надел пакетики, хм! – улыбнулся Дейдара, – И завязал веревочками!

Сакура не удержалась от ироничного взгляда.

– Тебе точно двадцать шесть лет? Пакетики? Веревочки? А просто воспользоваться резиновыми перчатками ты не догадался?
– А ты до сих пор красишь волосы в розовый, – буркнул уязвленный Дейдара.

Сакура вздохнула.

– Давай я хотя бы сделаю тебе перевязку, бинты все равно сильно измочалились.

Дейдара не стал отпираться, уселся на футон и позволил сменить себе повязки.

– Ты не можешь без приключений, – вздохнула Сакура, глядя на порезы на его руках.
– Зато благодаря этому ты следишь, чтобы со мной все было в порядке, – лучезарно улыбнулся человек искусства.

Сакура устало прикрыла глаза.

***
Она вернулась в свою квартиру сразу же по окончанию медицинских процедур и с удивлением для себя поняла, что на душе стало легче. Спать, разумеется, не хотелось, поэтому Сакура просто приняла душ и села за книги.

День пятый
Под утро Сакура все-таки заснула и даже несколько часов продремала. Проснулась скорее к обеду, немного потерянная и дезориентированная. Позавтракала, не почувствовал вкуса блюд – что, учитывая ее кулинарные способности, было, пожалуй, к лучшему – и приняла решение провести день вне квартиры.

Сделать это оказалось легче легкого: первым делом Сакура навестила лучшую подругу. Та, разумеется, в середине буднего дня была на работе, но семейный цветочный магазинчик – не самое загруженное и ответственное место, так что ничто не помешало девушкам вдоволь наболтаться и обменяться сплетнями.

Затем Сакура отправилась в кино. Она уже давно не интересовалась новинками проката, поэтому просто зашла в первый попавшийся кинотеатр и купила билет на ближайший сеанс. Это оказалась какая-то слезливая мелодрама, которая даже у романтически настроенной Сакуры вызвала легкий скепсис.

Повинуясь внезапному порыву, она нырнула между рядами сидений, когда зрители покидали зал, и дождалась следующего сеанса. Это оказался сиквел какого-то дешевого ужастика, который снова вызвал у девушки не те чувства, на которые рассчитывали создатели фильма, а некоторое недоумение.

В общем, с кино явно не ладилось.

День понемногу клонился к вечеру, по пути домой Сакура сделала небольшую петлю, чтобы пройти через сквер. С грустью отметила, что появились первые желтые листья, а значит, осень уже близится.

Зашла в магазин. Докупила кое-что из продуктов, долго медитировала на витрину с алкогольными напитками, убеждая себя, что пить накануне суточной смены – плохая идея. В конце концов, сдалась.

***
– Если ты можешь занимать мои вечера, то и я твои буду! – ныла под соседской дверью Сакура, – Я не хочу пить в одиночестве!
– Ты меня пугаешь, хм! – Дейдара почему-то не спешил открывать дверь, – И мне нельзя пить, ты же сама говорила!
– Я купила тебе мороженое, – продолжала увещевать Сакура, – Ну, пожалуйста!
– Черт с тобой, – раздалось из-за двери, – Давай свое мороженое.

Сакуре пришлось посторониться, чтобы дверь распахнулась. Дейдара держал в руках испачканные глиной резиновые перчатки.

– Ты снова пытался лепить? – укоризненно посмотрела на него Сакура.
– Только чуть-чуть… – Дейдара кинул перчатки рядом с гончарным кругом, – А мороженое какое?
– Персиковое, – Сакура достала из пакета розовый контейнер, – Ты любишь персиковое?
– Сойдет, хм, – кивнул Дейдара.

Сакура выудила из пакета упаковку пива.

– Ты опять собираешься выпить все это сама? – покосился на нее Дейдара, – В прошлый раз ты стала агрессивной, хм.
– Сегодня у меня отличный день, – отмахнулась Сакура, – Обещаю, что буду доброй и милой.

В глазах Дейдары явно читалось недоверие, но спорить он благоразумно не стал.

***
За окном уже совсем стемнело, зажглись фонари. В этот раз Сакура пила гораздо медленнее, но все равно успела неплохо захмелеть.

– А п-почему твой парень вчера убежал? – заплетающимся языком поинтересовалась девушка, катая пустую банку по столу, – Вы поругались? Он выглядел разозленным…
– Мой парень?! – Дейдара был в полном недоумении.
– Я вчера на лестнице столкнулась, – Сакура толкнула пальцем банку, – Невысокого роста такой, красные волосы… Это же был твой п-парень?
– Сасори но Данна?! – у Дейдары глаза из орбит полезли, – Он мой друг! С чего ты вообще могла такое подумать?! Я не гей, хм!
– Ты не гей?! – настала очередь Сакуры удивляться, – А эта прическа, крашеные ногти, подводка?!
– Я метросексуал, хм, – с достоинством парировал юноша, – Слово хоть такое слышала, деревенщина?
– Я была перед тобой в одном белье, – Сакура упала лицом на руки, – Ужас какой! Я была уверена, что ты голубее неба!
– Не волнуйся, ты не в моем вкусе, у тебя слишком фигура мужиковатая, – хмыкнул Дейдара, – Так что я ничего не разглядывал.
– Ненавижу тебя, – голос Сакуры звучал невнятно, – Так значит, тебе все-таки нравятся девушки?
– Еще как, хм! – с воодушевлением подтвердил Дейдара.
– Тогда я познакомлю тебя со своей подругой, – Сакура подняла голову, – Она тобой очень заинтересовалась.
– А она симпатичная? – оживился Дейдара.
– На тебя чем-то похожа, – улыбнулась Сакура.
– Значит, симпатичная, – постановил Дейдара, – Фигура получше, чем у тебя?
– Все еще ненавижу тебя, – снова опустила голову Сакура, – И свою чертову жизнь. Не знаю, что больше ненавижу.
– Да ладно тебе, – Дейдара потыкал пальцем в ее плечо, – У тебя есть квартира, работа и подруга. Осталось найти нормального парня – и жизнь удалась, хм!
– У меня есть парень! – вспыхнула Сакура, – Самый лучший в мире, чтоб ты знал!

Дейдара посмотрел на нее с жалостью:

– Ты сама представляешь, как это выглядит со стороны?

Сакура сделала большой глоток пива и с жаром принялась, запинаясь, отстаивать свое право на счастье:

– Ты п-просто ничего не понимаешь, ничегошеньки! Я в него влюбилась, когда мне лет пять было! Еще в школе, п-понимаешь?! Он всегда был таким популярным, не обращал на меня никакого внимания! А п-полтора года назад мы случайно столкнулись на улице, он вдруг заговорил со мной! Сам! Я была так счастлива! И мы начали встречаться, нам было хорошо! Конечно, я соглашаюсь с каждым его словом: он смысл моей жизни! Я сделаю все, чтобы он был доволен!..

Сакура снова присосалась к банке. Дейдара глядел на нее со смесью удивления и жалости.

– Он же тобой просто пользуется, хм. Ему это удобно. Он получит от тебя все, что хочет, не давая ничего взамен.
– Даже если и так? – на глазах у Сакуры выступили пьяные слезы, – Я не могу его потерять!
– Слушай, а ты не хочешь хотя бы попытаться сделать хоть что-то для себя? – вздохнул Дейдара, – Ты… Не такая и ужасная, хоть и глупая. Ты тоже заслужила, чтобы к тебе относились как к человеку, а не как к чему-то удобному.
– Ты думаешь? – всхлипнула Сакура.
– Попробуй, хм! – воодушевился Дейдара, – Хоть раз скажи ему слово против!
– Я попробую! – твердо заявила Сакура, – В следующий раз я скажу ему, скажу!

Она стукнула кулаком по столу и сама же ойкнула от неожиданности. Пустая банка из-под пива перевернулась на бок и покатилась по столу, пока не упала с края. Сакура проводила ее задумчивым взглядом.

– Шла бы ты спать, – зевнул Дейдара, – И всерьез подумай о своих проблемах с алкоголем, хм.
– У меня нет проблем с алкоголем! – вскочила Сакура, уронив стул.
– Так же, как с Учихой, – кивнул Дейдара, разворачивая ее за плечи и подталкивая к выходу из квартиры, – Давай-давай, спокойной ночи.

Сакура неловко доковыляла до своего дивана и рухнула ничком.

– Я п-постою за себя, – пробормотала она, – Дам ему отпор в следующий раз… Обязательно…

И тут же уснула.

День шестой.
Покачиваясь в переполненном автобусе, пытаясь совладать с легкой тошнотой, Сакура торжественно поклялась самой себе больше никогда не пить. Хотя бы ближайшую пару недель. Или хотя бы не делать этого накануне смены, потому что так жить решительно невозможно. Даже две кружки зеленого чая, выпитые прямо перед работой, не смогли хотя бы убрать нездоровую бледность с лица девушки. Сакура надеялась только, что никто не поинтересуется ее здоровьем: признаваться в связи своего состояния с похмельем не хотелось совершенно.

Никто из коллег на бледность не обратил абсолютно никакого внимания, и это было даже немного обидно. Впрочем, уже через час Сакура получила похвалу за отличное исполнение своих обязанностей, так что сразу забыла и про головную боль, и про отсутствие внимания.

***
В перерыве она, как обычно, созвонилась с подругой.

– Я приняла важное решение! – торжественно сообщила Сакура.
– Ну-ка, ну-ка, – откликнулась та, – У меня даже предположений нет, что же ты смогла найти в своей скучной жизни такого захватывающего, что это привело тебя к какому-то важному решению?

Сакура несколько секунд смотрела на телефон в своей руке, пытаясь решить, бросить ли трубку или пропустить оскорбление мимо ушей. Затем со вздохом продолжила разговор.

– Это насчет Саске.
– О, ты решила его бросить! – оживилась подруга.
– Нет…
– Жаль! – перебила подруга, – Стоило бы. Но ты продолжай, я слушаю.
– Я просто решила… Не быть с ним такой мягкой. Возразить ему, если захочется. Что-то вроде этого.
– Уже неплохо! – одобрительно отозвалась подруга, – Продолжай в том же духе, и не пройдет и десяти лет, как ты сможешь с этим покончить навсегда.
– Между прочим, ты тоже была в него когда-то влюблена, – проворчала Сакура.
– Это было лет пятнадцать назад! – хохотнула подруга, – Это только ты у нас такая терпеливая!
– Кстати, – перевела разговор на другую тему Сакура, – Я ошибалась и мой сосед все-таки натурал. Так что придется вас знакомить.
– Круто! – обрадовалась подруга, – Расскажи поподробнее, какой он? Как выглядит?
– Двадцать шесть лет, скульптор со странными взглядами на искусство, бесцеремонный… – начала загибать пальцы Сакура, – А выглядит… Не очень высокий, глаза голубые, блондин, волосы собирает в хвост и челку начесывает на лицо… Погоди, я его почему-то перед собой вижу. Я тебе перезвоню.

Сакура заспешила через холл наперерез Дейдаре.

– Привет. Ты пришел на уколы?
– Ага, – кивнул он, – Долго мне еще сюда таскаться? У меня и свои дела вообще-то есть, хм!
– Завтра последний раз, – улыбнулась Сакура, – Давай я тебе все сделаю, раз уж так вышло, что я лечу твои руки с самого начала.
– А они скоро заживут? – потащился за ней Дейдара.
– Как повезет, – пожала плечами Сакура, – Кстати, я могу делать тебе перевязки дома, так что после завтрашнего укола можешь вообще не возвращаться в больницу.
– А вот это отлично, хм! – воодушевился человек искусства, – Буду чаще заходить к тебе в гости!

Сакура не могла поверить, что сама это предложила.

***
Смена, а особенно ночная часть, выдалась как нельзя более насыщенной. Весь город словно сговорился, и буквально через каждые полчаса в больнице появлялась новая жертва какого-нибудь несчастного случая. Сакура зашивала порезы, извлекала осколки, накладывала повязки и занималась прочей скучной рутиной.

– Хоть бы привезли какой-нибудь сложный случай, – пожаловалась она коллеге у автомата с напитками, – А то опять просто ожог. Я уже и не помню, когда участвовала в серьезной операции.

К утру Сакура уже просто валилась с ног. Не в силах выдержать дорогу до дома, девушка заказала такси и отрубилась прямо в машине, шоферу потребовалось время, чтобы растолкать ее в конечной точке путешествия. Как она добралась до квартиры, девушка не помнила.

День седьмой.
После изматывающего ночного дежурства Сакура спала до позднего вечера. С тяжелой после чрезмерного сна головой долго простояла под душем. Мысль о том, что дома нет съестного, печалила, но идти в магазин по темноте Сакура, как водится, не желала. Был, конечно, неплохой вариант заказать какую-нибудь готовую еду на дом, но после незапланированной поездки на такси лишних денег никак не было. В общем, выход из ситуации был только один.

– Дейдара! Эй, Дейдара! – осторожно постучала она.

Дверь распахнулась, на пороге стоял заспанный человек искусства и тер глаза.

– Чего тебе надо? – зевнул он.
– Еды, – честно призналась Сакура, – Любая сойдет, я голодная, как волк!
– Иди поищи чего-нибудь в холодильнике. Когда будешь уходить – захлопни дверь, – пробормотал Дейдара, развернулся и ушел вглубь квартиры.

Сакура последовала за ним, не без удивления пронаблюдав, как тот ничком рухнул на футон и моментально засопел.

В холодильнике человека искусства обнаружилось немного риса, а в шкафу – пакетик

фурикакэ

фурикакэ (сухая приправа для блюд из риса), и это Сакуру сейчас устраивало на все сто. Она сидела в темной квартире своего соседа, когда сам он дрых в паре метров от нее, и с аппетитом уплетала нехитрый ужин. Сакуру не покидало чувство, что в этой ситуации было что-то фундаментально нелогичное, но при этом ей сейчас было как нельзя более уютно.

Конечно, немного раздражает, когда не совсем адекватный человек влезает в твою жизнь, но это означает, что ты так же можешь влезть в его, а это уже совсем другая история.

Сакура сполоснула за собой тарелку, а заодно и еще две, стоящие в раковине, и собралась уходить, но в дверях обернулась. Дейдара сопел, пуская слюни на подушку. Повинуясь неожиданному порыву, она вернулась и накрыла человека искусства одеялом.

Пару часов она прослонялась по квартире, пытаясь найти себе занятие, и в итоге улеглась спать дальше в надежде хоть чуть-чуть исправить режим дня.

День восьмой.
Проснулась Сакура очень рано, за окном все еще была тишина, так нехарактерная для привычно шумного городского утра, даже пение птиц можно было расслышать. Мобильный мигал светодиодом, показывая пропущенные звонки, и Сакура к своему большому удивлению увидела, что в голосовой почте кто-то оставил сообщение. «Приеду к обеду», – бесстрастно констатировал Саске, не потрудившись даже представиться, – «Купи что-нибудь».

Сердце моментально забилось быстрее. Сакура рывком соскочила с дивана и кинулась приводить себя в порядок. Еще было слишком рано, так что пришлось бежать в круглосуточный магазин. Саске, вообще-то, сказал, что приедет только к обеду, но девушка совершенно иррационально боялась не успеть.

За несколько часов до приезда любимого Сакура успела не только сходить в магазин, подготовить все для обеда и убедиться, что квартира в относительной чистоте и условном порядке, но и накраситься, аккуратно уложить волосы – и все равно оставалось еще слишком много времени. Девушка металась по квартире, хватая то книгу, то журнал, то просто начиная нервически переставлять предметы на полках.

Она помнила данное самой себе, а заодно, для надежности, Дейдаре и подруге обещание проявить характер и не соглашаться с Саске во всем, и из-за этого волновалась перед его приходом, словно перед первым свиданием.

И когда раздался звонок в дверь, Сакура все равно вздрогнула от неожиданности. Сделала глубокий вдох, выдохнула и отправилась открывать.

Саске прошел в квартиру, не поздоровавшись, и это Сакуру неожиданно неприятно кольнуло, несмотря на то, что это было вполне обычное его поведение. Он тут же отправился в ванную мыть руки, и девушка начала накрывать на стол.

– Ты сама это готовила? – спросил Саске, усаживаясь.
– Купила в супермаркете, – помотала головой Сакура.

Он коротко кивнул и принялся за еду. Сакура расположилась напротив. Аппетита у нее не было, поэтому она некоторое время просто наблюдала за тем, как ест Саске, а затем попыталась завязать разговор:
– Как твоя работа? – поинтересовалась она, – Наверное, было что-то сложное, раз пришлось уехать на целую неделю?
– Тебя это не касается, – ответил Саске.

Не грубо ответил, не нахамил, просто констатировал факт: Сакура не имеет отношения к его работе и наоборот, поэтому вопрос останется без ответа.

– У меня на работе тоже ничего нового, – продолжила она, – Правда, куратор меня хвалит. Говорит, что я талантливая.

Саске никак это заявление не прокомментировал, только продолжил есть. Сакура подождала некоторое время и заговорила снова:
– Какие у тебя планы на сегодня?
– Планы? – он удивленно приподнял одну бровь, – Как обычно, раз уж я здесь.

Сакура сглотнула и кинулась в омут с головой.

– А ты не хочешь куда-нибудь сходить? Например, погулять по парку. Или в кино. Я смотрела пару фильмов, довольно дурацких, но наверняка можно найти и что-то стоящее…
– Нет, не хочу, – отказался Саске.
– А я хочу, – сказала она и замолчала.

Он впервые за все время своего присутствия в квартире поднял на нее взгляд. Во взгляде этом читалось удивление вперемешку с раздражением.

– Мы всегда делаем то, что хочешь ты, – голос Сакуры дрожал – совсем чуть-чуть, почти неслышно.
– Я думал, тебя это устраивает, – Саске вновь сосредоточился на еде.
– Почти, – кивнула Сакура, – Но я была бы рада, если бы иногда мы делали то, что хочу я.

В комнате повисло молчание. Саске сложил палочки и поднялся из-за стола.

– Все сказала? – спокойно спросил он.
– Да, – кивнула Сакура, не понимая, к чему он задал этот вопрос.
– Хорошо, – подвел итог он, и направился в коридор.
– Саске… Что… – Сакура смотрела, как он спокойно обувается.

На секунду она поверила, что сейчас он скажет что-нибудь вроде «Пойдем в кино, если ты хочешь», но он молча вышел из квартиры.

– Саске! – Сакура кинулась за ним, босиком выбежала на лестничную площадку.

Он уже спустился на один этаж.

– Саске, подожди! – Сакура кинулась вниз по лестнице, догнала его, схватила за руку.

Он остановился, но как бы нехотя, не глядя на девушку. Руку свою не вырвал, но у Сакуры не было сомнений, что это лишь секундная заминка перед тем, как он продолжит путь вниз.

– Саске, прости меня, – сбивчиво заговорила она, – Забудь, не надо никуда идти, просто оставайся!

Он осторожно вытащил свою ладонь из ее пальцев и шагнул на лестницу.

– Саске… – на глаза Сакуры навернулись слезы.

Саске не посмотрел на нее. Шаги звучали мерно, он ни на секунду не замешкался. Сакура услышала, как он заводит машину и уезжает. Девушка все еще не могла себя заставить сдвинуться с места. Слезы потекли по щекам, и она не стала ни сдерживать их, ни вытирать.

Несколько минут она стояла на лестнице, слезы капали на пол, впитывались в блузку. Только почувствовав, что начинают замерзать ноги, девушка медленно развернулась и начала подниматься к себе. Дверь в квартиру была распахнута.

Сакура медленно зашла внутрь. На столе все еще осталась посуда, из которой несколько минут назад ел Саске. Сакура опустилась на пол.

– Эй-эй, – раздалось с площадки, – А чего это у тебя дверь открыта?!

Дейдара застыл на площадке, разглядывая квартиру соседки и пытаясь понять, что там могло произойти. Сакура повернула к нему заплаканное лицо.

– Это все из-за тебя! Саске ушел из-за тебя!

Она накинулась на него с кулаками и осыпала градом ударов, и Дейдаре пришлось схватить девушку за руки и держать, пока не иссякла ее ярость. А когда кулаки разжались, и Сакура, обессиленная, по-детски разревелась, не заботясь о том, как выглядит, дав волю своей слабости, он отпустил ее и прошел в квартиру, осторожно притворив дверь. Набрал стакан воды, вытащил из пачки несколько бумажных салфеток и подошел к Сакуре со всем этим. Несколько секунд она плакала, не замечая ничего вокруг, затем выхватила салфетки и вытерла слезы. Они тут же заструились снова, но Сакура уже судорожными глотками пила ледяную воду, от которой сводило зубы. Дейдара молча наблюдал за происходящим. Клацнув зубами по стакану, Сакура отняла его от лица и посмотрела на соседа.

– Ты все правильно сделала, хм, – уверенно заявил он.
– Саске ушел, – выдавила она из себя, – Молча, даже дверью не хлопнул.
– Он вернется, хм, – убежденно парировал Дейдара.
– А вдруг нет? – слезы снова усилились.

Дейдара посмотрел на нее с искренней жалостью. Не с сочувствием, не с пониманием, а именно так – как на очень жалко выглядящего человека. И ничего не сказал.

– Уйди, – глухо попросила Сакура, – Я хочу побыть одна.

Дейдара пожал плечами и покинул квартиру.

Сакура разделась, побросав вещи на пол, и кинулась в душ. Включила горячую воду, почти кипяток, и долго сидела под тугими струями, пытаясь унять дрожь. Вышла, оставляя за собой лужи, стояла посреди комнаты, пытаясь понять, что делать дальше. Ничего не придумала, вернулась в ванную, закуталась в полотенце.

Несколько часов слонялась по квартире, натыкаясь на мебель и стены, невидящим взглядом скользя по привычным предметам обстановки. Судорожно вздыхала каждый раз, как замечала оставленную Саске посуду. Прилегла на диван, и тут же забылась нездоровым сном, хотя на улице был только ранний вечер.

День девятый.
Все выходные состояли большей частью из сна и слез, поэтому на работу Сакура явилась с туманом в голове, бесцветным взглядом и опухшим лицом. Коллеги, как назло, проявили человечность и начали наперебой расспрашивать о причинах такого состояния, пришлось вяло отмахиваться и придумывать всякие неубедительные отговорки.

Сакуре предложили уйти домой – она отказалась, только работа сейчас и помогала отвлечься от тяжелых мыслей. Девушка механически выполняла все необходимые действия, иногда затягивая бинты чуть сильнее, чем надо. К первому же перерыву она выдохлась, но не собиралась отступать. Перекусила, не чувствуя вкуса блюд, снова принялась за работу. В очередной перерыв Сакуре позвонила подруга:
– И почему я тебя не слышала еще три часа назад?! – обиженно спросила она, – Ты всегда звонишь мне в обед, а сегодня что случилось?
– Вчера случилось, – прошелестела Сакура, – Саске ушел.
– Насовсем?! – поразилась подруга.
– Не знаю, – прошелестела Сакура, – Но очень уверенно.

Глаза опять защипало, и Сакура судорожно сделала пару глотков воды из бутылки.

– Это к лучшему! – безапелляционно заявила подруга, – Ничего хорошего тебе от него все равно не было!
– Неправда, – Сакура попыталась справиться с голосом, но удалось плохо.
– Ты там совсем расклеилась? – посочувствовала подруга, – Держись. Хочешь, я что-нибудь себе сломаю, например, ноготь, и меня тут же привезут к тебе на «скорой»?

Сакура не удержалась от горького смешка.

– Не надо идти ради меня на такие жертвы, – почти улыбнулась она, – Спасибо за поддержку.
– Звони, если что, – попрощалась подруга и повесила трубку.

Сакура несколько секунд смотрела на телефон с погасшим экраном, словно на что-то надеялась, затем судорожно вздохнула. Работа ждала.

Продолжая функционировать, как робот, Сакура дождалась конца рабочей смены. Она не чувствовала физической усталости, даже в сон почти не клонило, но пустота в груди никуда не делась.

продолжение в комментариях...