Работа №1

[naruto-festival]

Название: Гроза и прошлое
Персонажи: Мадара, Саске
Тип: джен
Рейтинг: PG
Жанр: ангст
Дисклеймер: отказываюсь
Саммари: иногда, чтобы отпустить прошлое, нужно прожить жизно, умереть и снова воскреснуть
Авторские примечания: представитель лютого личного фанона.
Размещение: не разрешаю брать

Фанфик был написан на Февральский фестиваль

Как это ни удивительно, жить здесь оказалось вполне сносно. Солнце изо дня в день проходит свой привычный путь по небу, ветер шелестит листвой деревьев, Мадара молчит. Саске тоже предпочитает молчать.
Все старые слова были сказаны давным-давно, смысла в них больше нет, а для новых пока не пришёл черёд.
Так, в молчании, и заживает медленно новая рана Учихи Саске. Прошёл почти год после Воскресения, а никто из его Возвращённых родичей и не подумал хотя бы подойти к границе, очерченной силовой оградой. Среди АНБУ, которые с постоянной бдительностью несут свою вахту, нет ни одного Учихи. Так даже лучше. Нет лишних напоминаний о том, как мама… Нет, теперь нужно называть её Микото-сан. Нет лишних напоминаний о том, как Микото-сан рыдала над телом Узумаки Наруто, жертвы из жертв, предложившего Шинигами такую выгодную сделку…
Да и не нужны пока напоминания, оно прекрасно приходит само.
В воздухе пахнет надвигающимся ливнем. Ветер бьёт в окна, трясёт сёдзи, и в вое его чудится далёкий смех.
- Все говорят, - глухо говорит Мадара сзади, и Саске вздрагивает. – Все говорят, что Узумаки Наруто – воплощение Шодая. Тебе никогда не было интересно, правда ли это?
- Думаю, ты хочешь, чтобы я спросил тебя? – слова царапают отвыкшее от звуков горло. Саске подавляет желание откашляться.
- Да. – Мадара спокойно наливает в нефритовую чашку чай и довольно жмурится, подставляя лицо порывам ветра. – Спроси меня, Саске.
- Это правда? – Саске холодно смотреть наружу, но оторваться он не может. Не хочется даже моргать, но холодно как раз глазам.
- Большей чуши я ещё не слышал, - довольно говорит Мадара, отхлёбывая из чашки. – Трудно вообразить двух более разных людей.
- Чего же тогда это болтают? – Саске даже бросает на него взгляд через плечо. Не такого он ответа ожидал… Хотя слова «Мадара» и «ожидания» не должны сочетаться в одном предложении.
- Болтают как раз те, кто не знал Хашираму, - неожиданно мягко говорит Великий Предок и щурится, любуясь последними проблесками солнца на тёмно-свинцовом небе. – Что вообще сейчас известно о нём, кроме того, что он якобы запечатал Лиса, победил меня и основал Коноху? А, и ещё женился на Мито. Как это я забыл. – В голосе у него неприкрытый сарказм и что-то ещё, что Саске не взялся бы оценивать. Что-то шершавое и жёсткое, как наждак.
- И каким же он был? – включается Саске.
- Хм, - Мадара прячет довольную улыбку за серо-зелёным ободком. – Он был… Он был. Ты знаешь, что не было у него никакого дара убеждения?
- Вот как? – Саске только сейчас разгадал хитрость предка – не зря, ох не зря тот затеял разговор уже после того, как отпил чаю, смачивая горло.
- Да. Дар убеждения действует только тогда, когда кто-то говорит. А Хаширама молчал. Говорили мы… Я и Тобирама. Угрожали, орали, толкали речи о светлом будущем и о будущем в целом. А он просто улыбался – и за ним шли, как за светочем надежды. Иногда даже не дослушав нас. Это очень… раздражало.
Саске не может этого выдержать, он смеётся. Сухо, больше похоже на кашель.
- Так вот, - Мадара тянется в сторону, достаёт щербатую пиалу из некрашеной глины и щедро протягивает её потомку. – Я не знал Наруто. Возможно, поэтому я могу о нём судить. Единственное, что их объединяет – в юности Хаширама вполне мог отмочить подобную глупость.
Во рту становится горько.
- Отвратительный чай, - кривится Саске.
- Ты только сейчас заметил? – Мадара тщательно изображает удивление. – Марка не менялась всё то время, что мы тут находимся.
«Мы». Саске знает, что Мадару не затруднит разорвать даже самый сильный барьер, если только он захочет. И даже сотня АНБУ его не остановит. Нет, Предок выбрал сам это заточение под «домашним арестом». Ха, домашний…
- Хаширама умел чувствовать возможные последствия, - тяжело сказал Мадара. – Хотя не всегда, не всегда… Но, если что, рядом были мы. Я, Тобирама… Мито.
И снова в голосе появляется та незнакомая нотка. Саске впервые вглядывается в глаза собеседника, чёрные, с тщательно спрятанным шаринганом.
Любопытно. Кого же ты ревнуешь больше, Мадара? И что именно не даёт тебе покоя? Может, то, что у тебя такого не было?
По крыше начинают барабанить капли. Быстро, внезапно, будто кто-то наверху повернул кран. Земля во дворе мгновенно темнеет.
- Хотя и ошибался он чаще, - вздыхает Мадара и резко поднимается на ноги. Он выходит во двор босиком и запрокидывает голову, подставляя лицо под ледяные струи.
Ночью Саске впервые снится что-то. Ему снится темнеющее небо и двое, сидящие на камнях. Тот, кто ниже, что-то увлечённо рассказывает, размахивая руками, а второй – высокий и длинноволосый, улыбается ему. Саске видит их до тех пор, пока небо не становится слишком тёмным, чтобы различить их силуэты.