Бета: Я сам по себе мальчик, свой собственный
Пейринг | Персонажи: Хидан, Какудзу
Рейтинг: PG-13
Жанр: Дарк
Дисклеймер: не мое
Саммари: Хидан настолько же живой, насколько бессмертный. Или бессмертный, потому что живой?..
Авторские примечания: Никаких, в принципе.
Размещение: с разрешения автора
Фанфик был написан на Зимний фестиваль
читать дальше
Некоторые начинают верить в Бога тогда, когда перестают верить в себя.
Гарун Агацарский
Гарун Агацарский
Бывает так, что судьба сводит вместе людей, совершенно друг другу не подходящих, и, будто в насмешку, намеренно сплетает их жизни.
Хидан не верит в судьбу.
С самого утра моросит дождь, холодными иглами впивающийся в кожу. Дорога превратилась в отвратительное месиво, хлюпающее под ногами, а промокшая одежда неприятно липнет к телу.
- Не выношу дождь, - морщится Хидан. Его знобит.
- Промерз до костей? - косо взглянув на него, бросает Какудзу. Но его напарник лишь тихо матерится себе под нос и не обращает внимания на шпильку. - Ты слишком чувствителен для воина.
- А ты за гроши готов в грязи по пояс ползать, - огрызается Хидан. - Какого черта мы здесь делаем?
Какудзу молчит.
Посреди маленькой комнаты, под перекрестными взглядами взрослых, переминаясь с ноги на ногу, стоит мальчик. Ему неуютно, страшно, и он глядит исподлобья, готовый, как крысенок, загнанный в угол, оскалить клыки.
Мальчонке не больше пяти лет. У него светлые-светлые, кажется, седые волосы и красноватые глаза. Его кожа белая, будто никогда не знавшая солнца.
Челка постоянно падает ему на глаза, что еще больше злит мальчишку. Он стискивает зубы, рукой, как расческой - поджимая пальцы, заводит ее назад, волосы топорщатся смешным хохолком и снова падают на лицо.
Мальчик давно бы уже выбежал прочь из комнаты, но его останавливает странный взгляд сухопарого сгорбленного старикашки - полный страха и презрения одновременно.
Этот взгляд мальчишка запомнит надолго.
В какой-то момент Какудзу не выдерживает нытья напарника. А впрочем, погода действительна слишком мерзкая для пешей прогулки.
Блаженно жмурясь, Хидан растирает замершие руки. В таверне тепло, даже жарко, и царит полумрак. Пахнет жареным мясом, специями и еще чем-то сладким, от чего сразу тянет чихнуть.
Какудзу смотрит, как с мокрых волос напарника на дорогие шелковые подушки капает вода. По его невозможным глазам - зеленое на черном - сложно понять, о чем он думает.
- Ты похож на крысу, Хидан.
- А ты - на идиота, - неожиданно зло выплевывает в ответ Хидан.
Какудзу, может, и выглядит бесчувственной дубиной, но он, как никто, умеет тонко поддеть напарника, когда дает себе труд постараться. Его ирония острее клинка.
Подслеповатый старик-лекарь, который и сам не знает, во что больше верит - в магию или науку, скрипучим голосом говорит, что мальчишка одержим демонами и долго не протянет.
Мать трясется в суеверном страхе, а отец как-то странно усмехается.
Хидан наблюдает за Какудзу поверх чашки с саке, прищурив один глаз, и представляет, как однажды принесет Джашину все пять его сердец.
Запахи таверны кружат голову, и от них клонит в сон. Алкоголь согревает изнутри, пощипывает язык и будоражит кровь.
Хидан помнит, кровь Какудзу отдает кислятиной, как перебродившее вино.
- Ты - ленивый старый котяра, - усмехнувшись, заявляет Хидан. - Недоделанный, но котяра! Вместо положенных девяти, у тебя всего пять - слышишь? - пять - жизней. Ты драная потасканная кошка!
- Мне плевать, - холодно парирует Какудзу, не удивляясь странной теме разговора, - сколько там жизней у кошек. Я в любом случае умирать не собираюсь.
Хидан хохочет, громко, запрокинув голову. Глаза Какудзу опасно блестят, когда он смотрит на беззащитно-открытое горло напарника.
Какудзу сдаст Хидана охотникам за головами, как только за него назначат достаточно высокую цену. Как только. Не раньше.
У него тоже наверняка есть причины. Может быть, тяжелое детство. Жадные родители, не дающие карманных денег, или сиротский приют. Черт его разберет.
Мальчишка бежит, что есть сил, спотыкаясь и путаясь в высокой траве. За спиной он слышит крики и улюлюканье деревенской шпаны, которая, как свора на охоте, гонит его вперед.
Там, за полем - уже совсем рядом! - будет река. И тогда мальчику придется остановиться. И обернуться. И - самое страшное - взглянуть в глаза своим преследователям. В их взглядах все те же страх и презрение.
Хидан зажмуривается и резко трясет головой, разгоняя хмель. Ему вдруг без причины становится страшно.
У мальчишки бешеные глаза. Он смотрит на отца снизу вверх, но без тени смирения. Его дыхание тяжелое, шумное, он едва слышно рычит сквозь стиснутые зубы.
У отца те же глаза, что у толпы - презрение и страх. Он поднимает руку и наотмашь бьет ребенка по лицу. И мальчишка знает, за что. Потому что отец боится его.
- Когда же ты сдохнешь! - кричит мужчина и снова бьет его.
Мальчишка зажимает ладонями горящие щеки, слизывает кровь с разбитой губы, но взгляд не отводит.
- Никогда, - одними губами шепчет он.
Хидан - самый большой безбожник. Его религия - не состояние души. Это способ выживать.
Хидан помнит того мальчишку, которому сказали, что он скоро умрет. И обманули. Или это он всех обманул?..
У того мальчишки не было имени - так Хидану больше по вкусу. Он настолько боялся смерти, что перестал в нее верить. У его демонов человеческие глаза, в них всегда страх и презрение. Но он их уже не боится.