Работа №1

[naruto-festival]

Название: Vote for love
Персонажи: Сабаку но Гаара, Хьюга Неджи, упоминается Узумаки Наруто
Жанр: драма, джен
Рейтинг: R
Дисклеймер: мир явился Кишимото, а я так, фантазирую на тему
Саммари: пост-шиппуден, почти как пост-апокалиптика. Идёт чёрт знает какая по счёту война. Но, по сути, это полностью альтернативное развитие событий с определённого момента.
Авторские примечания: изменения характеров в силу возраста, обстоятельств и авторских домыслов. Неожиданно жёстко и безотрадно.
Размещение: разрешаю всем, но хоть ссылкой киньте

Фанфик был написан на Сентябрьский Фестиваль

Суна оказалась куда неприступней, чем о ней можно было думать. Впрочем, никто и не сомневался в изворотливом уме Пятого Казекаге, давно отправившего старейшин в расход. Вернувшийся после плена мальчик больше не был джинчууриуки, однако вопреки надеждам многих не утратил своей силы. И позже вся деревня содрогнулась, увидев знаменитый железный песок Третьего, перемалывающий одного из особо ярый противников единовластия.
Также никто не сомневался в верности Сабаку Рокудайме Конохи. В том числе и сам Узумаки, веривший тому больше, чем самому себе. Больше, чем следовало бы…
Хьюга взглянул на клубящиеся в крохотных просветах листвы облака и зябко закутался в плотную куртку. Сигнала от посланного вперёд разведчика всё не было, а между тем время текло сквозь пальцы быстрее набранной в ладони воды. Ответ необходим как воздух. Даже Наруто не мог больше ждать, игнорируя действия друга.
Друга…
Неджи этого не понимал. Ладно, в шестнадцать всё можно списать на идеализм и страстное желание единства хоть с кем-то. А Гаара был схож с ним, пил горечь из той чаши, испытывал те же боль, разочарование и одиночество, разъедающее изнутри. Однако прошлое есть прошлое и даже тогда не стоило забывать, что синоби чужой деревни — враг априори. Просто потому, что память поколений… от неё не отмашешься ничем. И не вытравишь, если хоть немного любишь свою землю, свой быт.
Наруто любил.
И любил Гаара.
Поэтому дружба… бред всё это. Сладкая иллюзия, как яд амбилонки — на вкус сущий мёд, а спасения нет. Вот только сейчас на кону стояло слишком много жизней, чтобы Неджи позволил Хокаге его глотать.
Синоби поднялся, упёршись ногами в толстые ветви полузасохшего дерева неподалёку от границы. Прищурился, вглядываясь в подёрнутый закатной дымкой горизонт. Марево колебалось, перетекало, смазывая очертания, словно хотело вовсе стереть тонкую линию между землёй и небом. Ветер ударил в спину, плеснул в лицо выбившимися из-под плотной шапки прядями, словно рассёк загоревшую кожу трещинами.
«Не вернётся…»
Соваться на земли песчаников без информации — пустое дело, закономерно ведущее к бесславной и бесполезной смерти. За прошедшие годы чёртов клан заметно окреп под умелой и жёсткой рукой. И Хьюга не мог бы с уверенностью отрицать его превосходство. По крайней мере, пока синоби скрытого листа проиграли девять стычек… из девяти.
Конечно, пограничные конфликты — обычное дело, не стоящее внимания. У многих чешутся кулаки и играет ретивое — тело-то зреет быстрее мозгов. А уж когда в нём пульсирует сила, то её хочется пускать в ход, не ища особых причин или объяснений. Их можно придумать и на свежую голову, когда чьи-то кишки уже стынут на воздухе. Главное, чтобы не собственные.
Неджи поправил свиток, надёжно зашитый в жилет. Глупое письмо дурного мальчишки, не желающего видеть дальше собственного носа. Не умеющего отличать хитрого тануки от верного мангуста.
«Может и зря не дали власти Данзо. Сволочь редкостная, зато параноик каких поискать. А это в наше время скорее качество, нежели недостаток. Сейчас не сидели бы в подобном дерьме..»
На горизонте сгустился силуэт. Неджи невольно подался навстречу, жадно вглядываясь, но проклятое марево мешало. Человечек же стремительно рос, бежал вперёд, увязая в песке, словно забыл про основы использования чакры. Или растратил её до последней капли. Однако за ним никто не гнался, и пропустившее удар в предчувствии опасности сердце, снова мерно забилось в клетке рёбер. Хьюга присел на корточки, опёрся о колени, ожидая его. Под кожей у глаз проступили сосуды, а мир сменил краски, позволяя увидеть потоки энергии.
К границе приближался именно его человек. Хюга было расслабился… пока не заметил внутри того сгусток чужой чакры. Тот был неподвижен, вот только надолго ли?
«Слишком далеко…»
Из уголка заболевшего от напряжения глаза скатилась капля крови.
Синоби, наконец, достиг леса, едва не рухнул в объятья спрыгнувшего к нему командира. Однако из открывшегося рта вместо слов вырвался вмешанный с кровью песок.
Неджи отшатнулся, машинально выхватывая кунай.
Но никого кроме них вокруг не было.
Хватка ослабла. Джоунин выпрямился, перевёл взгляд на замершего в окроплённой кровью траве подчинённого.
«Вот тебе и ответ».
— Как там Наруто? — вопрос вонзился между лопаток не хуже лезвия, пропорол до самой поясницы, выворачивая рёбра, словно ему делали «красного орла».
Хьюга резко вскинул голову.
Гаара сидел на развилке веток, устроив под локтём свою неизменную торбу, и смотрел на него безо всякого выражения. Да и поди пойми хоть что-то по этим странным, словно слепым глазам цвета степной травы.
Неджи с трудом взял себя в руки.
«Ты ему не противник. Даже не заметил и не почувствовал, несмотря на хвалёный бьягуган и контроль чакры».
— Хокаге чувствует себя прекрасно, — звучало это насквозь фальшиво. Перед глазами так и встал образ изнурённого, толком не оправившегося после последней битвы с Фумой Узумааки. Обтянутое кожей лицо, жилистые руки, покрытые бинтами. Тёмные круги под холодными глазами и сухие потрескавшиеся от непрестанного кашля губы.
Сабаку никак не прокомментировал явную ложь.
— Он велел нам передать послание, — нейтральная вежливость далась тяжело. Хьюга просто выдавливал из каждого слова яд, разочарование, гнев. Свиток порхнул в воздух, резко замер, подхваченный песком. Казекаге неторопливо его развернул и углубился в чтение, словно вообще забыл про набычившегося джоунина, едва сдерживающего себя от самоубийственной атаки.
«Значит, правда, — проносилось в голове, — не солгали слухи. Только бы Наруто выдержал…»
Шорох бумаги нарушил липкую тишину. Коротко щёлкнула магнитная застёжка поясной сумки, а свиток с печатями Суны упал под ноги Неджи.
Миг, и Сабаку оказался за спиной невольно вздрогнувшего джоунина. Скрипнули ремни торбы, лёгшие на скрытое плащом плечо. Чёрным плащом, расшитым красными стилизованными облаками.
— Когда отдашь, оставь рядом бутылку саке.