Работа № 4

[naruto-festival]

Название: Быть убийцей
Персонажи: Наруто, Чоуджи и другие
Жанр: Detective, angst
Рейтинг: PG
Дисклеймер: Сюжет принадлежит автору, герои – Масаши Кишимото.
Авторские примечания: AU, возможен ООС

Фанфик был написан на Летний Фестиваль


День клонился к вечеру, и длинные, как лапки паука, лучи закатного солнца обволакивали Киото. Вызывающе красные, словно кровь, и нежно-желтые, словно лимонный сок, краски текли по его улицам, собирались лужами в углах, плескались на лицах многочисленных прохожих: взрослые спешили с работы к уютному домашнему очагу, резвившиеся на улице дети, наоборот, пытались подольше задержаться с друзьями, прячась от строгого родительского ока... А кого-то приближающаяся незваным гостем ночь только вызывала по долгу службы на работу.
И уличный гам разорвал одинокий выстрел.
Город поглотил его, как сидящий в ресторане человек глотает пищу. Только перепуганные птахи сиганули с дерева.

Три долгих месяца прошло с тех пор, как было возбуждено дело о серийном убийце. Три чертовых месяца длилось следствие: собирались доказательства, разрабатывались версии, исписывались бесконечными иероглифами документы. Они с самого начала совершили грубую ошибку, решив, что имеют дело с обычным съехавшим с катушек дилетантом.
Бесконечные осмотры, допросы, обыски, экспертизы – вся работы была проделана впустую. Преступник знал наперед каждый их шаг – он играл с ними, словно со слепыми котятами. С каждым разом убийства становились всё изощреннее, в каждой из жертв таилась своеобразная насмешка.
Они кидались на любую приемлемую версию, словно жаждущий в пустыне – на лужу воды, до скрежета в зубах разрабатывая каждый последующий ход, но всё было без толку.
Они искали незнакомца. А убийца сидел рядом с ними за одним столом, когда они обсуждали очередной отчет. Он исследовал место преступления вместе с остальными. Он был их коллегой.

Наруто уронил голову на стол, чувствуя, как к горлу опять подкатывает противный комок тошноты. Светлые волосы, испачканные вязкой красной жидкостью, разметались по поверхности, словно не зная, куда и как им улечься. Где-то за стеной суетились его коллеги, звонили телефоны, отбивали такт клавиатуры, лилась рекой отборная ругань – полицейский участок не спал этой ночью.
Сильнее всего болели глаза – в результате резкого падения на землю он ударился затылком об асфальт. Приехавший на место происшествия врач сказал, что пострадали глазные нервы, а о наличии сотрясения можно будет судить только после обследования в стационаре.
Но это была физическая боль, а с ней можно было совладать – для этого и придумали различного рода лекарства, препараты, медицинское оборудование. Однако страшнее была боль, разрывающая на части, словно дикий зверь, грудную клетку.
Дверь, проскрипев жалобную мелодию, открылась, впустив внутрь хозяина кабинета.
- Наруто.
Юноша по привычке резко вскинул глаза, и тут же застонал, накрыв рукой пол-лица.
- Зря ты всё-таки решил до утра подождать, - недовольно попенял ему невидимый коллега. – А вдруг что-нибудь серьезное? Зрение может ухудшиться.
Наруто чуть раздвинул указательный и средний пальцы и взглянул на Чоуджи.
- Значит, буду носить очки – знаешь, такие старомодные, с толстыми линзами.
Но шутка вышла кислее лимона – Наруто и сам удивился, услышав свой охрипший голос. Чоуджи, вздохнув, скинул пиджак на стул – он никогда его не любил, считая, что из-за этого элемента одежды выглядит шире своих обычных габаритов.
- Дело закрыли. Завтра материалы отправят в прокуратуру.
Порою жизнь бывает страшнее любого кошмара – ведь она никогда не дает шанса проснуться.


Подворотня тихой улочки воняла нечистотами, кровью, но ещё сильнее здесь ощущался непередаваемый запах смерти и отчаяния. Среди мусорных бачков отгуливали свой бал вечерние тени.
Очередная жертва лежала среди этого хаоса словно выброшенная на помойку нелюбимая кукла. Из перерезанного горла толчками хлестала кровь, окрашивая старый асфальт в цвет переспелой вишни.
- Ты промахнулся, - на его лице отвратительным гримом отразилась жалость, когда запутанные пряди волос девочки выскользнули из его ладони. – Какая досада, правда?
А он просто стоял – ошеломленный, растерянный, не знающий, что делать. Он отказывался верить увиденному, хотя оточенный холодной реальностью разум четко отдавал приказания застывшему телу. Но держащая пистолет рука дрогнула.
- Какой ты скучный, - он хмыкнул и, поднеся нож к лицу, посмотрел на собственное искаженное отражение. – Знаешь, в чем между нами разница? Твои действия всегда было легко предугадать, вот сейчас тебе хочется убить меня, но осознание, что ты обмараешь руки кровью своего друга, останавливает палец на курке. Если нажмешь, то станешь таким же, как и я – убийцей. Тебе претит это слово?
Он слышал каждое слово, но смотрел только на лежащую у его ног девочку. Она была совсем ещё юной – и десяти, наверное, не исполнилось.
- Почему? – прорычал он. – Зачем?
- Считай, что мне просто так захотелось, Наруто, - он презрительно усмехнулся. – Даже если я бы попытался тебе объяснить, почему, ты не поймешь.
- Почему? – его голос сорвался на крик.
- Потому что мне плевать на все, абсолютно на все, на весь этот проклятый мир – на его законы, на правила, на тех лицемеров, которые их якобы блюстят, и на тебя в том числе. Мне плевать на каждую тварь, которую я убил.
Его глаза маниакально распахнулись, рот искривился – он походил на безумца. Он и был безумцем. А ещё он был его другом.
- Ты...
- Но довольно. Из этого переулка уйдет только один убийца.
Молчаливый и сосредоточенный, он кинулся вперед, словно не видя направленного на его грудь дула и не слыша его криков. Только на секунду сверкнуло лезвие смертельно опасного клинка.
- Стой!
Тело среагировало быстрее разума, и палец нажал на курок: ударник соприкоснулся с капсюлем, воспламенился пороховой состав. Доля секунды, и пуля покинула гильзу, как птенец – родное гнездо, и понеслась по стволу, вылетев наружу в объятиях облака пороховых газов.
Наруто почувствовал удар в грудь, а через миг под тяжестью чужого тела он распластался на земле. Лицо его лучшего друга нависло над ним, застыв в мертвой гримасе: пятна крови резко контрастировали с атласно белой кожей, расширенные из-за наркотиков зрачки глаз спрятали радужную оболочку, неровные пряди черных волос упали на его щеки.
Он умер ещё до того, как они столкнулись.


Наруто замотал головой, однако, жуткая ухмылка мертвеца так и стояла перед глазами, словно безмолвное напоминание о совершенном убийстве.
- Держи.
Перед носом, откуда ни возьмись, появилась чашка крепкого чая и блюдо с тремя пончиками.
- Спасибо, - он проследил взглядом за выплывшей наружу чаинкой, отбившейся от своих затонувших собратьев. – Но я сейчас вряд ли смогу что-нибудь в себя запихать.
- А ты попробуй, - добродушно предложил Чоуджи. Однако заметив, что юноша даже не предпринял попытки притронуться к еде, пододвинул поближе стул и уселся рядом. - Рассказывай.
- Что тебе рассказать?
- Всё сначала. Как вы с ним познакомились?
Наруто хмыкнул, его взгляд ещё некоторое время метался по кабинету, словно испуганный солнечный зайчик, пока не остановился на краю стола, где среди документов спряталась фотография.
- В академии. Мы познакомились в полицейской академии. Да что говорить познакомились? С первой встречи невзлюбили друг друга.
Коллеги и друзья, с которыми он проработал весь последний год, беззаботно улыбались ему – такими счастливыми их можно было увидеть только на фотографии.
- Можешь и не спрашивать, почему так случилось – я и сам не знаю. Сначала всё было безобидно – мы всего лишь стремились быть лучшими во всем, касалось ли это баллов на занятиях, результатов на тренировках или на соревнованиях... Соперничество постепенно накалялось, пока не стало враждой.
Они стояли среди других работников полицейского участка.
- У меня же язык без костей – я и выговаривал вслух всё, что думал про этого высокомерного ублюдка, а он хоть бы... ну, в общем, на первый взгляд даже внимания на меня не обращал и молча терпел все мои выходки.
Оба – в стандартной черной форме.
- Только однажды и его запасы терпения закончились. Хорошая тогда была драка – мы, наверное, пол-академии в зрители собрали вместе с преподавателями. А после, валяясь в медпункте на соседних койках, мы и помирились: слово за словом, нашли общий язык. Хотя дружбой это ещё было рано называть, сказывалось напряжение последних месяцев, но мы, по крайней мере, стали мириться с обоюдным существованием в районе одной аудитории.
Он улыбался своей яркой улыбкой, а тот немного хмурился, словно не понимая, каким образом он оказался под прицелом объектива.
- Много чего было – учеба, выпускные экзамены, распределение по участкам, первые месяцы работы. И так получилось, что всё проходили вместе. Сейчас кажется, что воспоминаний на целую книгу хватит.
Они стояли рядом как ни в чем не бывало. И никто ещё не знал, что один превратится в убийцу, а второй станет убийцей первого.
- А полгода спустя после выпуска его старший брат погиб в автокатастрофе. Он взял отгул на неделю и уехал на похороны, а вернулся... другим – будто сквозь зеркало прошел. Он отдалился от коллектива, никого не подпускал к себе, раздражался по малейшему поводу и работал допоздна в одиночку. Он будто бы намеренно всех отталкивал, пока не добился того, что все стали обходить его стороной.
От пристального взгляда снова заныли глаза, и он отвернулся от фотографии, но слова всё рвались и рвались наружу.
- Я видел, черт побери, что он катится в пропасть! Видел – и ничего не сделал! Как оптимист... нет... как идиот, думал, что всё наладится, что он не может взять и сломаться! Что вся станет как прежде... А он... стал убийцей.
Наруто глубоко вздохнул и, почувствовав, как от нервного напряжения челюсть начинает ходить ходуном, замолчал в ожидании, когда приступ пройдет.
- Алкоголь, потом наркотики... и конец!
Чоуджи отвернулся, не в силах смотреть на метания юноши – сейчас он был похож на раненого дикого зверька, разъяренного, но беспомощного.
- Не кори себя. В лестнице каждой жизни есть каверзные ступени, и только от самого человека зависит оступится он и полетит вниз, или перешагнув, пойдет дальше.
- Ты не понимаешь, Чоуджи... Я убил его, убил собственными руками.
- Это была самозащита.
- Хочешь сказать, я не буду убийцей, потому что имел право лишить его жизни?
- Когда человек переходит границы всяких правил, он перестает быть человеком. Он убил и изнасиловал десять девушек – троим из них не исполнилось и четырнадцати. Никакое горе не будет оправданием этому поступку.
Сейчас всё, что в наших силах – запомнить его таким, какой он был до того, как превратился... в безумца.
Наруто всё ещё тяжело дышал, но сверкающая сталью ярость в его взгляде исчезла.
- Он умер милосердной смертью.
Юноша кивнул, чувствуя, как что-то взорвалось в его теле, горячей волной обдав все внутренности и сосредоточившись в одном месте – в районе сердца.
- Легче? – участливо поинтересовался Чоуджи и, получив в ответ более чем уверенный кивок, пододвинул поближе к коллеге забытое угощение. – А теперь поешь. Чай, поди, совсем остыл.
Наруто потянулся за пончиком только потому, что знал – друг от него не отстанет, пока не убедится, что тот не наелся. Укусил, чувствуя языком сочную шоколадную начинку. Чихнул, когда обильно насыпанная пудра попала в нос.
Всё это было настолько обыденно. Простая еда... Разбросанные документы, в которых присутствовал свой уникальный порядок... Многочисленные отпечатки чашек на столе – своеобразные штампы проделанной работы... Выглядывающие отовсюду кончики ручек и карандашей – несмотря на их обилие, в случае срочной надобности они всегда солидарно куда-то исчезали... Старый рабочий компьютер, годящийся в прадедушки современной технике... Одиноко в стороне примостился вентилятор... Чуть подальше нашла своё пристанище заваленная всякой вкуснятиной тумбочка... И среди этого рабочего хаоса, составляющего жизненную основу каждого рядового полицейского, суетился с чайником Чоуджи.
В этой обстановке не было ничего необычного, но именно от неё веяло спокойствием, защищающим от внешних раздражителей.
Его мертвое лицо всё ещё стояло перед глазами, но теперь оно не казалось таким страшным.
Я буду помнить тебя таким, каким ты был.
- Спасибо тебе, Чоуджи.
- За пончики-то? Да не за что, - отмахнулся тот, пряча задумчивую улыбку. – Если что, обязательно заходи.
- Конечно.
Чоуджи уже потянулся за вскипевшим чайником, как его рука замерла на полпути – сказывались профессиональные привычки.
- Слышишь топот? Ставлю на кон свою заработную плату, что это идет твой напарник.
Наруто удрученно вздохнул и вновь уронил голову на стол.
- Черт, а я думал, что ночь обойдется без нотаций.
- Он волнуется за тебя, Наруто. По-своему. Тебе подлить горя..., - вопрос Чоуджи был грубо прерван жалобным стоном дверной ручки.
Ворвавшийся в кабинет молодой человек остановился в пол-оборота, готовый в любой момент сорваться с места и продолжить свой путь. Однако, как только его мечущийся, полный раздражения взгляд зацепился за знакомую светлую шевелюру, он сразу же открыл дверь нараспашку.
- Мне тебя по всему участку разыскивать, добе?