Работа № 7

[naruto-festival]

Название: «Девушки его спасут»
Пейринг | Персонажи: Джирайя, девушки Конохи.
Жанр: ангст, малюсенькие намёки на юмор.
Рейтинг: PG
Дисклеймер: ни на что не претендую, Коноха и Джирайя принадлежат М. Кишимото.
Авторские примечания: своеобразный, обрывистый стиль написания. И вообще, получилось не то, чего хотел автор. Автор пытался зачать юмор, а родился ангст.

Фанфик был написан на Апрельский Фестиваль

Джирайя провёл замечательную ночь в лесу, на границе страны Огня. Спать под звёздами оказалось чертовски приятно. Это успокаивало и напоминало лишь о хорошем, на время стирая все неприятные воспоминания из памяти. Джирайя не знал, почему.

Той ночью, когда сбежал Орочимару, на небе тоже было много звёзд. Он точно помнил, упала одна из них, не самая яркая, едва видная глазу шиноби, но он заметил. И долго думал, какое бы желание ему загадать. Валяющийся в грязи, раненный в плечо, покрытый многочисленными змеиными укусами, он ощущал, как яд медленно проникал в обессиленное тело, и гадал, чего же попросить. И его мало волновало, что звезда уже давно успела пролететь, что, возможно, через пару часов он умрёт. Выбор желания являлся гораздо важнее.
«Знаю. Пожелаю, чтобы Цунаде дала мне пощупать свою грудь», - решил саннин.
«Нет, глупо. Всё равно не даст. Да и не хочется уже…», - вдруг вспомнилась другая Цунаде. Не та, чьи «достоинства» были, возможно, самыми лучшими в Конохе, а та, которую он видел несколько часов назад. Растерянная, слабая и уставшая. Невероятно уставшая. Как в день, когда хоронили Наваки. Или когда Дан умер у неё на руках. Слишком слабая, убитая горем и трижды уставшая от жизни.
Нет. Определённо, грудь её он щупать не хочет.
«Пусть Третий станцует на собственном изваянии. Прямо на носу. Точно, прямо на горбатом носу!»
Над головой пролетел невероятно красивый ястреб и тёмной точкой взмыл высоко в небо, рассекая тёплый воздух и виртуозно варьируя между звёздами. Когда он пролетел над диском холодной застывшей луны, Джирайя вспомнил солнце над Конохой и такого же шикарного ястреба, летящего в сторону каменных изваяний. Вспомнил, как Третий… нет, Сарутоби-сенсей рассказывал им о своих приключениях во времена первых хокаге и объяснял, где связь между зелёными листьями деревни и огнём. У него тогда появилось странное выражение лица: задумчивое, с мягкой, по-доброму весёлой улыбкой на губах и с неким трепетом во взгляде. Тогда Джирайе он показался немного комичным, даже смешным. Сейчас всё было по-другому.
Сейчас чувствовалась боль в венах, кровь, текущая тонкой жгучей лентой изо рта, и горечь на языке.
«Пожелать возвращения Орочимару?..»
Нет.
Даже вспоминать не будет. Сам вернёт. Найдёт, откопает, надаёт пинков и за патлы притащит в Коноху – к Ибики на аудиенцию. Заслужил.
Саннин нахмурился. Голова болела нещадно, а руки постепенно холодели. Джирайя потёр одну ступню о другую, предварительно стащив наполовину сандалии - точно, ноги тоже. «Действие яда. Скоро тело оцепенеет», - пронеслось в расслабленном мозгу. То, что он не умрёт, шиноби знал точно. Во-первых, Цунаде должна прийти на помощь с отрядом медиков, а во-вторых…
«Во-вто-ры-ы-ых…» - мысленно протянул Джирайя, комично растягивая слово – так часто делал сенсей.
Рана начала гноиться. Воздух стал холоднее, и ветер неприятно резал по больному плечу, врезаясь в порез ледяными иглами. Джирайя поморщился и негромко застонал. Цунаде опаздывает, так и вправду помереть недолго. На лицо упал пожелтевший лист – осень скоро. Чудное время в деревне. Во-вто-ры-ы-ых…
«Знаю!» - едва не подскочил Джирайя, вовремя отрезвлённый резкой болью в плече и в мышцах. - Я загадаю тёлку! Красивую грудастую тёлку! Которая мало болтает, много стонет, и никогда не отказывает! Да!». И хватит париться насчёт Орочимару. Он его ещё вернёт – силой, не силой, но вернёт же. И Цунаде уже в пути, он чувствует приближающиеся потоки знакомой чакры. В деревне его ждёт сенсей, который всё поймёт, и ученик, который, похоже, скоро станет хокаге.
Джирайя улыбнулся – впервые за сегодняшний вечер. Минато. Этот юный гений, совсем ещё мальчишка, способный, сильный, мягкий. С твердым плечом красноволосого беса Кушины рядом и поддержкой целого селения за спиной. Он справится с будущей должностью - крепкий, мудрый, ответственный. И в нём есть то, чего так не хватает Орочимару – преданность той земле, что взрастила его. Действительно, хокаге из него будет куда лучше, чем из змеиного саннина. Джирайя снова улыбнулся. Определённо, он загадает тёлку, и может даже не одну.
Откуда-то справа послышались приближающиеся голоса и громкий вскрик Цунаде. Причин улыбаться стало на одну больше. Медики уже здесь – это во-первых...
- Джирайя!
…а во-вторых, ему ещё рано умирать.

***

Саннин весело заулыбался, на время прогоняя воспоминания, поудобнее уселся на траве и закурил, прислонившись спиной к шершавой поверхности дерева. Дым из трубки поднимался ввысь, почти касаясь невесомыми серыми краями высоких раскидистых веток и, запутавшись в сочно-зелёной кроне, постепенно таял. На голубом утреннем небе уже появились перистые облака. Джирайя снова затянулся.
Вот одно облако отделилось от «стаи» и образовало причудливую фигуру, показавшуюся отшельнику очень похожей на очаровательную сексуальную красотку в обтягивающем топике. Она мило улыбалась и зазывающе ему подмигивала, моментально подкидывая разморенной голове очередной эротический кусочек для сюжета новой книги.
Джирайя было потянулся рукой к тетради, но вдруг резко передумал. «Нет, пока не время. С одними облаками мало что сочинишь. Надо поскорее добраться до Конохи».
Поднялся, стряхнул песчинки земли со штанов, игриво подмигнул пушистому облаку и, взвалив на спину жабий свиток, направился в сторону деревни. К вечеру доберётся. А ночь действительно выдалась неплохая. Но утро, свежее и солнечное, всё же лучше.

***

Незаметно проникнуть в деревню удалось просто – не даром же он великий саннин. Двое зевающих мальчишек у ворот (кажется, их зовут Изумо и Котетсу) даже не заметили проскочившую прямо перед ними жабу. А вот дальше стоило действовать аккуратнее: к воротам направлялся никто иной, как Хатаке Какаши. Даже уткнувшийся носом в маленькую оранжевую книжечку, он был чересчур… опасен? Да вряд ли. Хитер? Внимателен? Возможно.
«Подрос, - заметил Джирайя, - но ничуть не изменился».
Торговые ряды, потом резиденция, жилые дома, клановые усадьбы и, наконец, он – «красный» район деревни. Ничего не изменилось. Горящие фонари, бары, напрочь забитые пьянчугами и местной швалью, а чуть дальше – игральные залы и бордели. Проходя мимо открытого двора, из которого доносились знакомые, почти родные звуки автоматов, саннин приостановился и пересчитал мелочь в кармане. На игры хватит, а с дамами потом рассчитываться как? Натурой? «Я –то не против, да боюсь, не примут», - грустно усмехнулся отшельник. Есть ещё, конечно, вариант, что он выиграет достаточную сумму и для того и для другого, но шансы были ничтожно малы. Поразмышляв ещё немного, вспомнив про недописанную книгу и утреннее видение в облаках, он сунул монеты обратно в карман и пошёл дальше – на что, чёрт возьми, только не пойдёшь ради искусства.

***

- Пойди скажи хозяйке, что у нас ещё один клиент. Поторапливайся! – высокая худощавая дама лет тридцати отослала совсем ещё молоденькую девочку вглубь чайного домика, который скрывал за собой новый, недавно выстроенный бордель. Джирайя вошёл в прихожую, разулся и направился в сторону закрытого со всех сторон бамбуковой сеткой столика, куда приглашающим жестом направила его женщина.
«Надеюсь, здесь не все такие», - подумал саннин, забираясь в бамбуковое «убежище» и из-под бровей глядя на неё. Худая, абсолютно плоская со всех сторон, облаченная в сине-красное кимоно брюнетка с желтоватой кожей и кирпичного цвета лицом - явно не его типаж.
- Подождите немного, девушки сейчас подойдут. Не желаете чего-нибудь выпить пока?
Джирайя заказал саке и рыбные палочки. Не прошло и пяти минут, как ему принесли заказ. Хорошенькая официантка с высокой грудью и глубоким вырезом декольте не успела даже расставить посуду на столике, как в его маленькое «укрытие», громко смеясь и пихая друг друга, ввалились две явно нетрезвые, но о-о-очень уж очаровательные девушки. Официантка чинно поклонилась и, закончив с расстановкой заказанного, вышла, а девчушки, заметив Джирайю, перестали смеяться, лишь иногда прерываясь на нервные смешки.
- Нас хозяйка прислала, - сказала первая, невысокая русоволосая красотка с круглым личиком и широкими бёдрами.
- Да, хозяйка, - поддакивая подружке, чуть пьяно пропела вторая, длинноногая и рыжеволосая, с очаровательной россыпью веснушек на носу и с высокой грудью. – Она пока занята с другими клиентами и… хи-хи… не может подойти. Вот, велела нам пока Вас тут… развлечь! – и обе чаровницы громко захохотали, краснея и зажимая ротики изящными ручками.
Вот тут-то Джирайя и проснулся. Затрепетала его «творческая» натура, руки резко погорячели и потянулись к заветной двойной порции «вдохновения», а из носу едва не брызнула струя крови. Мозг местами отключился: как вообще можно сейчас думать о чём-то помимо этих двух красоток, которые окружили его с двух сторон и, закинув стройные ножки друг на друга, прижались тёплыми мягкими телами к его груди?
- Ну-с, красавицы? Что расскажете? – довольно проворковал саннин, уткнувшись носом во вкусно пахнущую духами грудь рыженькой и положив дрожащую от вожделения ладонь на открытый животик русоволосой.
- Ну-у-у, нет, так не пойдё-ё-ёт… - чуть недовольным голоском протянула одна. - Вы же мужчина! Вот и развлекайте нас рассказами… Вы же шиноби? Расскажите!
- Да, расскажите что-нибудь! – поддержала вторая, с неподдельным интересом глядя на отшельника своими огромными синими глазами.
«Ай да умницы! Ай да красавицы! Хорошее место, надо запомнить», - мысленно отметил уже практически поселившийся между грудей рыженькой саннин.
- Давайте-ка я вам расскажу, как однажды сражался с целой армией деревни Дождя, - предложил он, пытаясь скосить глаза и заглянуть русой под юбку. Та, заметив его старания, шире раздвинула ноги и закинула одну из них на столик, прямо перед носом Джирайи, на что тот едва не взвизгнул от восторга, капая слюной на край скамьи.
- С целой армией! – присвистнула рыжая.
- А такое разве возможно? – спросила она, сложив губки бантиком. Чёрт, как же ему это нравилось – быть в центре внимания женщин!
- Ой, возможно, ещё как возможно! Ведь я не просто шиноби! – ответил он, вальяжно откидываясь на спинку скамьи, готовясь к длинному, уже выученному назубок рассказу.
- Я – один из трёх легендарных саннинов, великий жабий мастер-отшельник…

***

Женщины всегда спасали его. Девушки – тем паче. Красивые, фигуристые, соответствующие всем канонам сексуальности – от огромной груди до невинного личика. Джирайя был болен ими. Болезнь это являлась не только приятной, но и весьма занятной: она перекрывала боль и неудачи, что ему приходилось переносить всю свою жизнь. Когда в детстве Цунаде в очередной раз отказывала ему, он бежал в ближайший книжный магазин и, используя хенге, покупал очередной эротический журнал. Глядя на полуобнажённых красоток в купальниках и стирая рукавом кровь, бьющую из носа, о тогда ещё плоскогрудой Цунаде он почти моментально забывал.
Позже, когда ушёл Орочимару, ночь в окружении одной-двух девушек притупляла воспоминания о звёздном небе над головой и о холодной усмешке бывшего товарища. Удаляющаяся в самую глубь леса фигура, прямая спина, уверенные шаги и россыпь длинных тёмных волос на время забывались. Становилось… просто легче. И горячее. «Женское тело согревало, согревает и будет согревать», - говорил он себе, утопая в цветочно-приторном запахе духов, а потом снова и снова доказывал выведенное правило на практике.
Сейчас всё было несколько иначе – сил на доказательства не хватало. Казалось, он снова вернулся в детство, когда уже присутствовало «хочу», но ещё не возникло «могу». Первое время это расстраивало, почти убивало, а потом он привык. Всё своё желание он выплёскивал в любимые романы, каждый раз представляя себя главным героем – секс-идолом, импозантным и обходительным, способным соблазнить даже самых невинных женщин. Так становилось просто легче – не нужно было даже особо напрягаться. К тому же, подглядывания в женской бане никто не отменял. Как, впрочем, и походы по борделям – пораспускать руки и домой. Ведь остальное не столь обязательно. Он платит деньги, а девушки послушно подставляют свои прелести и выслушивают весь тот тщеславный бред, который он несёт – выгодно, даже дешевле.
Когда погиб Минато, Джирайя не вылазил из борделя три дня. А после подарил свою книгу теперь уже полностью осиротевшему Какаши. «Поможет», - сказал он тогда, стараясь не замечать недовольного взгляда Третьего: вручить такую книгу несовершеннолетнему, хорош сенсей! Но Какаши всё понял.
У Минато был отличный ученик.

***

Ночевал Джирайя снова на улице – недалеко от источников. Тёплая трубка в зубах мерно покачивалась в такт его дыханию, прохладный ветер щекотал скрещенные ступни, а звёзды, на которые он смотрел, кружились над головой белым калейдоскопом. Засыпая, саннин решил, что завтра обязательно пойдёт на источники. Книгу дописывать надо, а на бордель денег не осталось.
«Всё-таки такие девушки бывают только в Конохе», - улыбнулся он сам себе, кинув взгляд на лежащую рядом раскрытую тетрадку и ещё влажный от слюны карандаш. Очередная горячая глава была готова.
Девушки его спасут, даже если он вернулся сюда не из-за них. Они всегда спасают. «Поэтому завтра – на источники!» И Джирайя заснул под тихое уханье совы, сложив руки на животе и спрятав глаза под протектором, с мыслями о следующем утре – вновь свежем и солнечном. Когда он неожиданно наткнётся на Узумаки Наруто.